Я тронул его за плечо, и он тут же распахнул глаза.

  Красные, с полностью лопнувшими капиллярами.

  И у меня само вырвалось:

  - Прости.

  ********** ГЛАВА 16

  Данил смотрел на меня и молчал.

  А я не знал, что сказать, кроме этого "Прости". Не умею я прощения просить.

  Тяжело объяснить, что на душе у меня кошки скребут.

  Что тошно мне, от того, что наделал.

  Выложил на тумбочку, стоявшую рядом, всё, что принёс. А телефон и ключи сунул ему в руку.

  - Я сменил замок.

  - Спасибо.

  - Не за что. Родители - то когда приезжают? У тебя, кроме них, есть кто в городе? Может, сообщить, что ты в больнице?

  - Через пять дней приехать должны. У меня здесь дядька по матери, но он, наверное, в рейсе.

  - Отец этих отморозков?

  - Нет. Витька с Антоном по батиной линии. У них родители пьющие. Посадят теперь из-за меня. Следователь сказал, что загремят оба.

  Я, блин, чуть во всю глотку не гаркнул, хорошо, вовремя спохватился, что не у себя в кабинете.

  - Не понял. Тебе их что, жалко? И с чего это из-за тебя? Они сами из-за себя загремят. А если бы я на пять минут опоздал? Что бы родители без тебя делали? Их тебе не жалко?

  Лицо практиканта приобрело какой-то совсем серо-буро-синий цвет, я даже испугался.

  - Эй, ты чего? Плохо, что ли?

  Данька покачал головой и как то судорожно вздохнул, отчего у меня возникли подозрения, что он был готов слезу пустить.

  - Ну, вот что, парень, кончай-ка себя жалеть. Я понимаю, что в больнице тоже несладко, и досталось тебе основательно, но, главное, ты жив.

  - Спасибо, вы мне жизнь спасли.

  - Всегда, пожалуйста. Обращайся, если что.

  Он улыбнулся. Слабенько так, еле заметно, даже не до ямочек, но от души, почему-то отлегло.

  - Дмитрий Александрович, а что вы у меня в квартире делали? Как там оказались?

  - Как, Как? Ногами. До подъезда, конечно, на машине приехал, а потом ножками.

  - Я серьёзно. Зачем вы поехали за мной?

  - Хотел по голове настучать за то, что шуток не понимаешь.

  Данил от возмущения подскочил, отчего тут же взвыл.

  - Ну, что ты прыгаешь-то, как сайгак! У тебя же там ребра переломаны!

  Сейчас повредишь себе ещё чего, а я потом отдувайся за тебя перед Макаровной.

  Он, отдышавшись, глянул на меня исподлобья вампирскими глазами.

  - Каких шуток? Вы издеваетесь, что ли?

  - Ну, пошутил я с мороженым. Но я же попросил у тебя прощения! И вообще, искупил!

  - Вы, вы... Ненавижу! - Я не успел увернуться от летящей в меня связки ключей.

  Ручка-то левая. Кидать было, видать, неудобно. Ключи попали мне в живот, и нисколько не больно. Зато психованный практикантик зашипел от вновь растревоженных ребер.

  - Мазила. Ладно, давай серьёзно поговорим. Подвинь ноги, я сяду. - Я сдвинул его ноги в сторонку и уже было уселся на край кровати, как увидел, что в окно на нас пялятся два каких-то гаврика.

  Пришлось выйти из бокса и объяснить любопытным товарищам, что подглядывать и подслушивать занятие бабское.

  Когда же вернулся, практикант уже нервно измерял шагами палату.

  - Что вам от меня нужно? Чего вы до меня докопались?

  - Сядь, не мельтеши перед глазами. А лучше, раз ты ходишь, пойдем в коридор или на улицу выйдем. Там хоть поговорим спокойно. Да и курить уже охота.

  Я подобрал ключи и телефон с койки и сунул ему.

  - Убери куда-нибудь, и пошли.

  Он молча засунул всё это в карман штанов и направился к выходу. Медсестра на посту встревожено окинула нас взглядом.

  - Вы куда это направились?

  - Воздухом подышать. Не бойтесь, не заморозю. В коридор выйдем, я ему куртку свою из машины принесу, и только потом на улицу выведу.

  - У него голова ещё кружится. Долго не стойте и от больницы никуда не отходите.

  - Есть, командир. Верну вашего пациента в лучшем виде.

  Данил молчал. Молча позволил накинуть на плечи принесенную мной куртку, молча дал взять себя под здоровую руку и вывести на улицу.

  И только когда мы оказались на скамейке в больничном парке, повернул ко мне злое лицо.

  - Ну? Чего вы добиваетесь? На какую мозоль я вам наступил?

  Я закурил, стараясь пускать дым в сторону, чтобы практикантик лишний раз от него не кашлял.

  - Данил, я разговаривал по телефону с Владом. И он подтвердил мои подозрения на твой счет.

  Данька здоровой рукой вцепился в спинку скамейки, подавляя по видимому желание, заехать мне гипсом в морду. Я поспещил его успокоить:

  - Я ничего не имею против того, что ты гей. И даже наоборот.

  - Что, "наоборот"? Зачем вы с ним разговаривали? О чём? Как? - Он был на грани истерики.

  Его начало потряхивать, синева вокруг рта стала ещё сильнее.

  Аккуратно отцепив его пальцы от лавочки, сжал своими.

  Он ошарашено смотрел на мои действия.

  - Дань, ты мне нравишься. А этот гандон сразу же сдал тебя с потрохами.

  Данил высвободил свою руку из моей и, прижав её ко лбу, застонал, качая головой.

  - Я ничего не понимаю. Вы издеваетесь надо мной, да? Это что, проверка очередная на ориентацию? Вы всех так проверяете?

  - Что здесь непонятного-то? Мы с тобой одного поля ягоды, и ты мне нравишься. А с мороженым я всё это затеял, чтобы удостовериться, что я не ошибаюсь. Не хотелось встрять, если бы ты натуралом оказался.

  - Да пошел ты! Урод недоделанный! Ты, ты, ты меня чуть в гроб не загнал! Из-за тебя я работать нормально не мог! Ты же издевался надо мной постоянно! Гомофоб чёртов!

  - Я читал на форуме, что ты там писал про меня и что тебе насоветовали. Я не гомофоб. Алекс был прав, я пидор.

  Практикант соскочил со скамейки, охнул, схватился за бок, потом кинул мне куртку и рванул к больнице.

  Мои три шага - и я вновь накинул на него куртку, разворачивая к себе.

  - Дань, я знаю, что урод. И если бы не твои братцы, так бы им наверняка и остался. Но когда я увидел, как ты умираешь, с ума чуть не сошёл. Я ни разу ни за кого так не боялся. Не испытывал такого страха и раскаяния. Прости меня. Не сейчас. Я знаю, что на это нужно время, я подожду.

  Данил, не глядя на меня, кивнул.

  Я проводил его до палаты. Он больше так ни разу и не взглянул в мою сторону.

  Сидя в машине, курил уже третью сигарету подряд. Домой не хотелось. Там Машка.

  * * *

   Данька пытался переварить всё, что услышал от безопасника, но головная боль не давала сосредоточиться. Ему было плохо. Плохо и душевно, и физически. Настолько, что он не выдержал и попросил медсестру дать ему снотворное.

  Она разворчалась, что ему нужно лежать, а он по улицам шастает и выглядит теперь так, что смотреть страшно. Совсем вид умирающего. Снотворное не дала, а привела врача. В итоге ему поставили капельницу, под которой он и уснул.

  ********** ГЛАВА 17

  Спал Данька, как ни странно, всю ночь без сновидений и кошмаров.

  Разбудила его медсестра на укол и завтрак. Он с аппетитом поел в общей столовой гречневую кашу, игнорируя любопытные взгляды больных.