Дальнейшая деятельность Менге только подтверждает выше указанные предположения о его сходстве с Сен-Жерменом. В 1836 году какое-то общество Англии предложило Менге поехать в Австралию на поиски угля, воды и стройматериалов. Он предсказал там, а затем и открыл в 1838 году крупные месторождения металлических руд. Так Менге стал вдохновителем колониальной цветной металлургии континента, за что почитается в Австралии по сей день. Как после посещения Ильмени, так и Австралии он создал каталог пятисот минералов. Л.А.Буторина отмечала, что он обладал писательским талантом, описания его путешествий были небывало точны и богаты информацией. А его биографические записки читались с огромным наслаждением. Таким образом, с точки зрения художественной ценности, все его записи также были очень значимы. Неоспоримая важность его трудов отмечена ещё и тем, что они соединяли естественную науку и религию, а потому были нелегки для восприятия. Так, в его жизни империя камня и империя религии никогда не расходились! — подчёркивает Л.А.Буторина. Это утверждение равно подходит и Сен-Жермену — Королю Камня и Поборнику Христа. В последние годы своей жизни Менге занимался садоводством так же, как и Сен-Жермен, будучи в воплощении венгерского князя Ракоци, когда находился в вынужденном, подневольном проживании в Турции. Необходимо отметить, что у Менге на первом месте стояло миссионерство и альтруизм, хотя практичность тоже присутствовала в его деятельности — это продажа камней, что предложил ему делать в своё время известный немецкий путешественник и естествоиспытатель Гмелин. Но умер Менге (в 1852 г.), заметьте, абсолютно бедным на золотых полях Виктории, к открытию которых имел прямое отношение, и будучи совершенно одиноким! Собственно, так же, как и Ракоци — Сен-Жермен, чья жизнь была всецело отдана на благо своего (венгерского) народа, но закончена вдали от него.

Анализируя всё вышесказанное, я вынуждена пересмотреть некоторые выводы, сделанные мною в разборе легенды о Василиске, а именно: Мишель Байка и есть Менге — Сен-Жермен — автор легенды. Почему он по легенде сделал себя предателем Байка? Потому что таким способом Посвящённые скрывают свои имена под многочисленными историческими масками, а также те истины, которые необходимо донести до человечества. Узнать их можно по тем следам, которые они оставляют в истории, ведь они всегда первооткрыватели важнейших для человечества источников жизни, всегда поборники религии, альтруизма и аскетического образа жизни, обладатели обширных знаний и языков.

И, наконец, последнее. Праправнук первооткрывателя ильменского минерального чуда Йохас Менге посетил открытое знаменитым предком месторождение в группе представителей геолого-исторического общества «Леопольд фон Бух» (Германия). Это событие произошло 2–4 сентября 2001 года, а 20 сентября Й.Менге получил диплом об избрании его Действительным иностранным членом Минералогического общества РАН. Германская группа приняла участие в симпозиуме «Научные связи Германии и России по изучению Ильменских гор» и установила мемориальную доску в музее-заповеднике в память о немецких естествоиспытателях: Й.Менге, А. Гумбольде и Г. Розе. Сделан был этот знак благодарности всего за 12 лет до пророческого возвращения на Урал Сен-Жермена…

III. Урал, ты кто — я Дракон!

Победить Дракона

Нам давно известна истина, что есть время разбрасывать камни, а есть — их собирать. В этом мудром изречении содержится глубокая философская идея, одним из фундаментальных положений которой является закон причин и следствий, или закон поддержания равновесия, или, как бы сказали на Востоке, — закон Кармы. После гибели Арктиды — страны Бессмертных — и Гипербореи — первого земного Эдема человечества, Дух и Материя «располюсовались», и человек стал смертным. Источник тайны Жизни и Смерти скрылся за покровом майи, которую упорно силится приоткрыть ищущий Истину человек. А для этого ему нужно найти некий универсальный ключ к постижению тайн природы. Такой «золотой ключик» давался всем народам без исключения, но только редкие их представители находили потаённую дверь, которую следовало открыть этим ключиком; единицы могли бы её приоткрыть; и только один из них, знающий Слово, сумел проникнуть за неё.

Всего одно лишь Слово, то, которое в Начале Времён распространилось по всему миру и считается ныне утерянным, эхом разнеслось по всем континентам и Расам, да так, что никакие катаклизмы не способны стереть его из памяти, из кристаллов которой и собираются мифы. Платон видел в мифах «суть носителей великих истин, достойных, чтобы их искали»[160]. Е.П.Блаватская, которая привела эти мудрые слова в «Разоблачённой Изиде» и назвала мифы «нераскрытой мыслью души», отмечала, что именно «миф являлся излюбленным и всемирным методом наставления во времена глубокой древности»[161].

Но мифов великое множество, и они многоязычны, многоуровневы и многоаспектны. И тогда возникает естественный вопрос: а есть ли тот самый единственный мифологический символ, который заключил бы в себе всю космогонию, всю философию Вселенной и стал бы выразителем альфы и омеги циклов истории или, скажем, тем навигатором, который помогает душе в поисках собственного «золотого руна»? Есть, конечно, и Мудрецы не скрывают его — это символ Дракона или Змея. Другое дело, есть ли у нас желание понять и раскрыть его. В то же время, более простого и одновременно многогранного символа, в котором так сжато и ёмко инициирована универсальная жизнь всего Сущего (видимого и невидимого), а затем внедрённая в наши умы, — невозможно представить. Так же как невозможно представить, что этот символ является плодом воображения какой-то одной личности, пусть даже гениальной[162].

Автор этих строк не случайно приковывает ваше внимание к этому древнему знаку. Просто пришло время победить Дракона. Но как можно победить того, кто считается мифическим персонажем или плодом воображения? Можно, ведь Дракон — это всего лишь символ: с одной стороны — низшей природы человека, с другой — её антипода, духовной природы. Дракон символизирует собой испытание на пути поиска истинного сокровища — сосуда бессмертия, но получить его можно только пролитием крови Дракона. Словом, пришло время духовной коррекции человеческой жизни. Однако сказано, что «немногие могут одолеть Дракона повседневности», и тут же добавлено:

«Но такие герои удесятеряют свои силы и каждый день поднимают в Поднебесье свой новый взор…»[163]. Последние же слова говорят о тех, кто не отказался использовать свой шанс инициации в мудрость Дракона Духа, тем более, что завершается земной круг Кали-юги, а по некоторым представлениям — и астрологический круг прецессии небесного полюса, и один из вселенских витков внутри галактической спирали. Но, если до нас дошли хоть какие-то сроки[164] этих событий, то географический центр сдвига скрыт. И только мифы о Драконе, свидетельства древней науки, ряд последних научных открытий и некоторые археологические находки служат намёками на его местонахождение. И это место не простое, а архидревнее, тайное, сокровенное. Там откроется, на мой взгляд, Священное Слово. И хотя скрывается смысл его, поскольку сказано: «…скрой, что говорили семь громов, и не пиши сего», — но, всё же, там же сказано: «Но в те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия…» (Апок. 10:4, 7).

Кто же провозгласит это Слово, как не Великий Воитель — Дракон[165]? Имён у него столько, сколько звёзд во Вселенной, сколько людей, рождённых на Земле за все века, сколько душ в животном, растительном и минеральном царствах. У него есть божественные и устрашающе дьявольские имена, а они равно таковы, каковы качества всех четырёх стихий, включая пятую — эфир, утончённый до бесконечности. Ему, имеющему, например, герметическое имя Поймандрес, принадлежат царственные слова, обращённые к Гермесу Трисмегисту: «Я и есть Ум — Вечный Учитель. Я Отец Слова — Искупитель человечества… Мой Ум в тебе (Гермес), который станет Моим Умом в них (в посеянных душах на Млечном Пути. — Р. С.). Утверди Мои Таинства и не исчезнут они на земле, и поскольку являюсь Я Умом Таинств, то пока Ум существует, Таинства будут существовать»[166].