Василий побежал выполнять приказ, а я, выйдя из шатра, сел на кошму. Неслышно объявились тигры и улеглись рядышком.

– Сынок, мы с тобой неплохо поработали.

Я потрепал его по шее.

Пригревшись на солнце, задремал. Мне снилась Марьяша с сыном, они шли по ромашковому полю, тянувшемуся до самого горизонта. К ним присоединилась платиновая блондинка с игривыми формами. Все трое взялись за руки, закружившись в хороводе. Им было весело, а я почемуто участвовал в качестве стороннего наблюдателя. У блондинки фигурка – ангела соблазнит, и страстные черные глаза.

Кто такая? Откель взялась? Да я же сплю, а во сне всякое может привидеться. Меня разбудило деликатное покашливание. Открыл глаза: рядом с телохранителем переминался с ноги на ногу Егорий Окорот.

– Здрав буде, Светлый хан.

– И тебе не хворать.

– Попрощаться пришел, на Русь возвращаемся.

– Егорий, зайдем в шатер.

Посидели с часок, уговорив кувшинчик хорошего вина, обсудили актуальные темы. Напоследок спросил Егория: как смотришь на объединение Русиматушки и создания сильного государства?

– Хан, да простой народ в ноги поклонится тому, кто это сделает. Князья наши и слышать о единении не хотят, всяк власть на себя тянет. Гордыня и жадность их обуяла. Нынче князья – самая большая беда на Руси.

– Правду говоришь, воевода, а если найдется человек, согласный нести сей тяжкий крест, – создание Русского государства, поможешь?

– Тебе, Светлый хан, буду рад служить. У тебя благая цель, не сребролюбец ты и справедлив к народу.

– Думаешь, признают Великим князем и царем? – улыбнулся я.

– И не сумлевайся, хан Владимир, пойдет за тобой Русь.

– Ты ведь с Владимира, Егорий?

– Как есть, исконный владимирец.

– К осени жди в гости, приеду в ваш славный град. Епископа Серапиона обрадуй нашей победой над супостатом. Передай ему мой нижайший поклон и привет. Есть ли у тебя надежные люди среди дружины и бояр?

– Найду, Светлый хан.

– Переговори с ними, но осторожно и только с теми, в ком уверен и кто не проболтается. Пойдем, Егорий, с дружиной твоей хочу попрощаться.

Выйдя, сели на лошадей и пошли рысью к расположению русского полка.

Там уже сновали купцымаркитанты – скупали трофеи. Выгодно всем: купец заработает денежку, воин избавится от груды железа, деньги в кошеле, в кармане – всяко удобней.

Воевода выстроил свою сводную дружину, и я толкнул речь. В конце поблагодарил воинов за участие в сем святом деле.

– Я с вами не прощаюсь, увидимся, – и подмигнул Егорию.

– А тож – прогудел он.

Я взметнул саблю в воинском салюте, дружина в ответ трижды ударила мечами и щиты. Попрощавшись с воинами, поехал к раненым. В процентном отношении их было не так много. В отличие от современной войны и «гуманной» пули здесь, если сразу не убили в сече, раненому проблемно из нее выбраться – лошадьми затопчут. Повстречалась стайка башкир – кланялись в пояс и благодарили за излечение Тахира – темника, оказывается, и его я вытащил с того света. За три дня врачевания я к лицам особо не приглядывался, занимался только ранами – резаными, колотыми, рваными и т. д. У пары десятков увечных снял воспаления и проведал остальных. Приказал дать каждому пиалу с разбавленным красным вином, да получше кормить. Придется задержаться дня на тричетыре, пусть воины немного окрепнут. Семен беззаботной птахой скакал по лагерю, от его ранения осталась только белая отметина. Я засел в шатре и принялся клепать на синтезаторе медали «За победу над Батыем». С колодкой и георгиевской лентой – сама медаль из серебра. Прицепом состряпал сотню орденов. Ребята из охраны ссыпали все награды в кожаные мешки – завтра предстояло награждение. Да, повоевали, наша армия сейчас насчитывает шестьдесят четыре тысячи человек – из них почти одиннадцать тысяч раненые. Убитых сорок шесть тысяч воинов. Дорогая цена за победу, но она того стоила. Чувство опустошенности и горечи не покидало меня последние дни. Ладно, живое – живым, мертвое – мертвым. По большому счету, мне раскаиваться не в чем. Занозой в голове одна мысль: что дальше делать? Нет, план был, но с его исполнением не вытанцовывалось – не хотелось понапрасну лить русскую кровь.

Князья, бояре… да большой и толстый болт на них, не они основа государства Российского – не хотелось брать грех на душу и губить простых ратников. Нужно найти выход, никакая благородная цель не оправдывает уничтожения своих, русичей. Время есть, чтонибудь придумаю.

Взамен растоптанной аппаратуры соорудил пару колонок с магнитофоном, заодно и мегафон помощней.

Наутро войска выстроились в парадном строю. Я поблагодарил и поздравил воинов с победой, а затем пошло награждение. Под «Марш артиллеристов» конница прошла мимо импровизированной трибуны. Раненых награждал лично, к вечеру руки отваливались. Возвращаясь в свой шатер, поинтересовался у адъютанта, что произошло с Субудайханом и его тысячей «бешеных»?

– Всех положили из пулеметов, Субудая в том числе. К ним подступиться не могли, зачем нам лишние потери, – пожал плечами Василий.

Субудайбагатур, хоть и наставник Батыя и второе лицо в орде, меня лично нисколько не интересовал. Забыли.

Слегка перекусил, подремал с часок и снова уселся за компьютер. Изучал информацию, нужного не находил. Появилась идея, как обойтись без лишней крови в разборке с князьями, а вот реализация под большим вопросом. Только появление безопасника из будущего могло решить данную проблему, а в его появлении я почемуто был уверен. Столь значимое событие они вряд ли пустят на самотек, как же без контроля, везде нужно сунуть свой любопытный нос. Гэбье, оно во все времена гэбье.

После недельного отдыха, ранним утром войска колоннами отправились в Казань. Обозы с ранеными шли несколько поодаль – меньше пыли наглотаются. В карете ехали тем же составом. Семен все косился на орден, висевший у него на груди. Карчи, прыгавший на сиденье, тоже не был обделен, вот они и выеживались друг перед другом – чисто дети. Сеня, закончив любоваться своим орденом, задал дурацкий, по моему мнению, вопрос:

– Владимир, ты самто чего без орденов и медалей? Всех наградил, а у самого грудь пустая.

Я слегка опешил от подобной постановки вопроса.

– Ты с дуба рухнул, Семен? Я что, сам себя награждать должен?

Сеня почесал затылок:

– Точно, ешкин кот!.. Хотя погоди, а как же наши правители? Ты помнишь, как они увешивали себя высшими орденами и звездами героев СССР?

– Семен, это их проблемы.

Карчи меня поддержал:

– Нехорошо правителю иметь высшие награды своей страны, перед народом неудобно.

– Мотай на ус, Сеня, шаман правильно говорит.

Скуратов пробовал спорить дальше, приводя хлипкие доводы, но никто не стал поддерживать данную тему.

Устав трястись в карете, пересели на лошадей. Вечером, поужинав на свежем воздухе, отправился спать в шатер. В нем меня поджидал незваный гость – безопасник, мать его ети.

– Здравствуйте, Ваше Величество, извините за вторжение, – и поклонился.

– Ну здравствуй, Стас. Что за реверансы?

– Мы получили подтверждение – вы это вы.

– Ага, дождались, когда я Батыя на ноль перемножил.

Безопасник замялся, потом утвердительно кивнул.

– Присаживайся, в ногах правды нет.

Я сознательно обращался к нему на «ты». Звякнув в колокольчик, вызвал слугу и показал взглядом на низкий стол. Мигом появилась всякая снедь, засахаренные фрукты и кувшин вина.

– Поздравляю, Ваше Величество, с победой на поле брани, – поднял чарку Стас.

Чокнулись, выпили.

– Ты ешь, продукты экологически чистые, когда еще таких отведаешь.

Отдав должное всяким деликатесам, выпили ромейского вина.

– Теперь выкладывай, чего сюда приперся? И не ври мне, бесполезно.

Безопасник скорчил обиженную морду и начал вякать о беспокойстве потомков.

– Стоп, прошу обойтись без вранья. Вижу, гэбня неисправима. Хочешь, я скажу, зачем ты здесь? Решили проконтролировать, правильной ли дорогой иду и удостовериться по Батыю. Ты не пыхти и глазки в сторону не уводи. Смотри мне в глаза и отвечай.