– Все путем, Государь.

Два десятка гвардейцев бросились вперед расчищать путь. За дверью палаты раздались выстрелы, звон сабель.

– Ярослав, придержи воинов, я сам, для других может быть опасно. – Семен, тормозни тигров, чую впереди сюрприз.

С левого крыла слышалась бравурная музыка.

– Ярослав, пусти три сотни по этажам, сам с сотней позади меня.

Рефлекторно перешел на скоростной режим – все оцепенело. Позади меня осталась одна палата, другая, вот и главный зал, вокруг замершие статисты – гостьи. Два трона в торце зала я увидел сразу, только зафиксировал, тут же врезал энергетическим ударом – трон, на котором расползлась гора сала, улетел с содержимым и с грохотом врезался в стену. В двухсоткилограммовом молодом мужике с чванливой мордой трудно узнать моего сына Ванечку. Он барахтался среди обломков трона, пытаясь подняться, я подскочил и вырубил его ногой по шее. Пошел обычный ритм, все задвигались, подбежали гвардейцы.

– Этого заковать в железо, приковать к стене в подвале. – Бывшую царицу Марьям под домашний арест, поставить ежесуточный караул.

Да, не узнать в расплывшейся мадам прежнюю красавицу Марьяшу. Поляка, валяющегося рядом, приказал доставить в тюрьму.

– Ярослав, вылови в городе всех ляхов, гостей с бала тоже под арест. – С ними дознаватели разберутся.

Гвардия работала четко, гости были рассортированы и отправлены в острог.

– Ярослав, что с прежней охраной?

– В живых осталось восемьдесят человек, вместе с начальником.

– Начальника охраны расстрелять, остальных отпустить. – Выдели двести гвардейцев на Кремль, смена ежесуточно.

– Все сполним, Государь.

– Ступай, через пару часов жду в малой трапезной, тысяцких не забудь.

Ярослав умчался. Постепенно главный зал опустел, остались мы с Семеном, да тигры.

– Семен, дуй в тюрьму, проведи первый отсев. – Под арестом, оставишь тех, кто возвысился и получил чины во время правления Марьям, а также всех новоявленных богачей – остальных отпустить.

Семен ушел выполнять задание, а я прошелся по главному залу – слишком много помпезной позолоты, решил я. Сынок, подойдя к месту, где стояли царские троны, зарычал и заскреб лапой.

– Так, что он нашел? – Ох, ни фуя себе партизаны, они здесь все заминировали.

Позвал ближайшего гвардейца, стоящего в карауле.

– Ты, братец, срочно найди минера в полку.

Гвардеец, молча, отдал честь и исчез. Хорошо электрическую цепь не замкнуло, когда троны улетели с постаментов, аккумулятор вот он, под ними стоял. Родили сыночка называется.

– Пойду посмотрю, что с казной.

Всех слуг вместе с управляющим держали в одной комнате. Я его выдернул из толпы и заставил вести в сокровищницу. Он привел в другое крыло, подвал находился в самом конце, вниз спускались нескончаемые крутые ступеньки. Двух часовых пришлось успокоить тычками за ухом – отдохните парни. Ключ от решетки нашелся у одного из них в кармане. В сокровищнице прибавилось сундуков – ну вот, а Сашка трындел всю казну промотали.

Открыл один сундук – пусто, другой – пусто, наконец, в последнем обнаружился мятый серебряный кубок – ну засранцы. – Лихо они тут погуляли, растратчики, мать их ети. – Теперь ломай голову, где добыть денег. – Что за держава без казны.

Забрав у часовых карабины, застал за разминированием двух спецов. Позвал зверушек и, прихватив управляющего вышел во двор. Усевшись в беседке, произвел эксдопрос. Управляющего звали Гейнц Бауер, стопроцентный немец, случайно попавший на Русь. Прежний управляющий Митрич три года уж на пенсии.

Немец не врал, отвечал честно, на всякий случай просканировал его мысли – нет, он чист. Порядочные люди нам нужны.

– Гейнц, я оставлю вас на прежней должности – относительно обслуги подумайте, кого можно оставить, мне прежние любимчики не нужны и вообще сократите личных слуг. – Надеюсь, одного дня вам хватит.

Гейнц поклонился.

– Все сделайт, Государ.

– Да, Гейнц, последний вопрос – где живет Митрич?

Получив адрес, отправил по нему гонца с приказом доставить хозяина вежливо, с обхождением.

Через час я обнимал Митрича в той же беседке. Старик разохался и прослезился.

– Митрич, пенсию получаешь?

– Нет, батюшка, денег нет в казне, да не я один такой. – Хорошо копеечки откладывал, на то и живу со старухой.

– Ничего, Митрич, скоро казна тебе все вернет, не сомневайся. – Ты мне скажи, куда делся мой адъютант Василий и где мои телохранители с охраной?

– Дык, батюшка, Василий в канцелярии служит, а Петр с Федором и охраной в гвардию отправлены чай.

– Ага, так значит.

– Митрич, расскажи, что тут у вас происходило?

На свою голову спросил.

Митрич бесхитростно вывалил на меня весь ушат грязи. Ну, а чего его попросили, он и ответил.

– Да уж, ну вы тут погуляли. – Ладно, Митрич, пойдем, посидим за столом, выпьем по случаю моего возвращения.

Минеры свою работу закончили, старший доложил:

– Сто шестьдесят две мины обезвредили, Государь.

– Где стояли?

– Во всем зале, по периметру, обе царские спальни и подходы к ним.

– Во дворе ничего не нашли?

– Нет, государь, все чисто.

– Тогда грузите мины на подводы и в арсенал полка. – Благодарю за службу.

– Рады стараться, Ваше Величество – рявкнули гвардейцы и, печатая шаг, двинулись к подводам.

– Пойдем, Митрич.

За столом сидела небольшая компания – девять человек и два тигра. Ярослав со своими тысяцкими, мы с Семеном и Митрич. Сынок с Малышкой уселись сзади меня по обе стороны. Я велел слуге принести два больших куска говядины. Зверушки дружно зачавкали за моей спиной, потом синхронно лизнули в обе щеки и улеглись рядом.

– Никак не избавятся от дурной привычки лизаться – машинально подумал я, обтирая себя салфеткой.

– Други мои, выпьем за нашу Россию, за нашу любимую Родину.

Зазвенели кубки, раздалось троекратное ура. Сидели долго, много интересного узнал – разошлись к утру.

На другой день встал поздно, ближе к одиннадцати. Внутренне взбодрил организм, удалил остатки алкоголя из крови и оделся. Тигры сидели у кровати – сейчас пойдем завтракать. Позвонил, приказал слуге помыться и побриться.

– Утро доброе, Государь, пожалуйте за мной.

– Ого, туалет зимний, а тут и ванна есть, ишь ты – цивилизация. Туалет, бритье, завтрак – в таком порядке началось утро.

Через слугу вызвал Гейнца.

– Гейнц, пригласи всех слуг сюда в трапезную, произведем отбор.

Из всей толпы выбрал сорок человек, остальных отпустил, объявив, чтобы за расчетом явились через месяц.

– Гейнц, кто вел финансы?

– Боярин Кульчицкий, Государь.

– Поляк?

– Так точно, Государь.

– Понятненько, навестим его в тюрьме, но позже. – Гейнц, позови любого гвардейца.

Прибежавшему воину дал задание, найти Василия и направить его к тюрьме. А сейчас самая неприятная процедура – предстоит глянуть в сущность сына.

Спустился в подвал – дверь открыл старший наряда. На охрапке соломы лежал узник, вдоль и поперек укутанный цепями. Он сел, повернул лицо в мою сторону, глаза его закрывала кожаная полоса – ее одели по моему приказу. Не хватало мне сеансов гипноза над часовыми.

– Кто здесь?

– Твой бывший отец.

Больше мы не проронили ни слова. Он пытался поставить мысленный блок, но так неумело. Я узнал все, про все несбывшиеся мечты и все преступления.

– Завтра ты умрешь, прощай – я вышел из камеры, поймал бегущего слугу.

– Чарку водки и моченое яблоко сюда.

Слуга метнулся в сторону, но объявился вскоре с подносом. Выпил, немного полегчало.

– Чертичто, вроде рос послушным, ласковым мальчиком, а вырос полным моральным уродом, сбой в генах или дурное воспитание? – Сейчас до истины не докопаешься – плюнул и поехал в сопровождении десятка гвардейцев в тюрьму.

У острога топтался Василий, увидев меня, пал на колени, колотясь лбом о землю. Пришлось придержать.

– Вася, разве можно так башкой колотиться, она для другого нужна. – Поднимайся.