Во времена Мендеса Пинто ближним к мосту Пулисангин городом был Фоучен. Там португальский пират и видел оборонительные орудия, сделанные людьми из страны Muscoo. Но что за «озеро соленой воды», через которое переправлялась на пути в Китай отважная северная княгиня вместе со своими сыновьями и загадочными московскими немцами?

По-видимому, это действительно обширное озеро Лобнор. По-китайски оно называлось Янь-цу — Соленое озеро или Соляное болото, а также Пучан-хай — море Пучан.

Мы помним, что мимо Лобнора проходили караваны по великой дороге от Каффы до Ханбалыка. Зачем тогда неведомым путешественникам с Запада надо было переплывать Лобнор? В предыдущей главе я рассказывал о Великой водной дороге в Азию от Обской губы до озера Зайсан в обход железного заслона Тамерлана.

Не спутали ли монголы, рассказывавшие Пинто о появлении людей из страны Muscoo, Лобнор с Зайсаном?

Если наши предки еще в начале пятнадцатого столетия столь дерзостно проникли в Сибирь со стороны обского лукоморья, Обью и Иртышом, нам следует посмотреть, что было в Сибири в то время.

Там появился Тохтамыш. До этого он неудачно воевал в Крыму с Едитеем, бегал к литовскому князю Витовту. Тохтамыш сумел добиться военного союза с Литвою и втянуть Витовта в борьбу против Едигея.

Но Едигей разгромил литовские полки и тохтамышевские отряды в известной битве при Ворскле. Он вошел в большую силу и, подобно Мамаю, стал править Золотой Ордой и возводить на престол принцев из рода Джучи.

Тохтамыш же после побоища на Ворскле бежал. Он появился в Сибири в 1398 году и начал создавать там самостоятельное ханство, отхватывая для него новые земли на Северо-Востоке. Он перенес границы своего улуса за Обь, включил в него Томь и Чулым.

Усилившись в Сибири, Тохтамыш стал еще более опасным для Золотой Орды. Ставленник Едигея хан Шадибек стал предпринимать один поход за другим в сторону Туры, где Тохтамыш окопался.

Сам неистовый Едигей почти каждый раз возглавлял эти походы в Сибирский юрт.

От большой беды избавилась Северная Русь, когда судьба заставила уйти Тохтамыша в Сибирь. Ведь всего за два года до этого, отсиживаясь от Тимура где-то в булгарских дремучих лесах, Тохтамыш замышлял набег на русское северное Поморье и даже ходил в ту сторону, грабя золото и серебро, где удавалось.

Но не так-то легко разгадать замыслы Тохтамыша. С какой целью он хотел нанести удар поморским городам? Зачем ему вдруг понадобились, к примеру, Галич-Мерский, Великая Пермь, крепости на Вятке, Устюг Великий? Ради чего он так рвался из Булгара в сторону Печоры и Югры?

Старый волк не смог удержаться в Булгаре. Каким-то образом он пробился оттуда на юг и вскоре очутился под стенами Каффы, озадачив этим генуэзцев, еще не оправившихся после разорения их Тимуром.

Там, в Крыму, Тохтамыш и потерпел поражение от ордынского временщика Едигея. В итоге незадачливый завоеватель северного Поморья и черноморской Каффы сбежал в Сибирь и, сидя за частоколами и рвами Туры, стал готовить новые козни.

Исторические источники, в том числе и наши летописи, очень скупо говорят об этом удивительном времени.

В меру своих сил я попытался связать в единую цепь разрозненные звенья сведений о неудавшемся завоевании Поморья, о бегстве Тохтамыша в Сибирь, о создании повести «О человецех незнаемых в восточной стране», о таинственных путешественниках из страны Muscoo, поднявшихся по мраморным ступеням на львиный мост Пулисангин.

IV. ПО ЗЕМНОМУ КРУГУ

Русский холст и алмазы Голконды

В самом начале XV века русские люди уже посещали богатый Самарканд, который был больше Севильи, встречались там с купцами из Индии и Китая и везли на Русь восточные товары.

В 1404 году богатства Китая, доставленные в Самарканд, видел своими глазами испанский рыцарь Руй Гонсалес да Клавихо из Севильи.

Он был послан ко двору Тамерлана Генрихом Третьим Больным, королем Кастильским и Леонским. Король хотел заключить с Тамерланом военный союз против турок.

Клавихо встречал русских людей и на площадях Самарканда и в Испании, где, как мы уже упоминали, жили русские пленники, проданные в рабство европейцам.

Во время набега Тамерлана на Русь его конники были ослеплены богатствами страны, красотой и силой русских людей, сделавшихся добычей завоевателей.

Шараф-ад-дин Йезди, написавший в 1424–1425 годах свою «Книгу побед» и умерший через тридцать лет после этого в Ширазе, так перечислял сокровища Руси:

«…Оказалось столько драгоценностей, что им не видно было счета: и рудное золото, и чистое серебро, затмевавшее лунный свет, и антиохийские домотканые ткани, наваленные горами, как горы Каф… блестящие бобры; черных соболей также несметное число; горностаев столько связок, что их не перечтешь; меха рыси, освещающие опочивальни, как родимое пятно ночи, упавшее на лицо дня, блестящие белки и красные, как рубины, лисицы, равно как и жеребцы, не видавшие еще подков…»

«…Что я скажу о подобных пери русских женщинах — как будто розы, набитые на русский холст» — так писал своим тростниковым пером Шараф-ад-дин Йезди

[55]

.

Этот поэт-историк упоминал также, что Тохтамыш, восстав против Тамерлана, собрал войско из представителей разных народов, в том числе русских, волжских булгар, мордвы, башкир. Известно, например, что Тохтамыш, готовя поход на Самарканд, привел к себе дружину Бориса Константиновича, князя Суздальского.

В год Свиньи (1395) Тохтамыш был разбит неподалеку от страны Мрака, как говорит Шараф-ад-дин Йезди. Из двух походов на Тохтамыша и набега на Русь Тамерлан привел в Самарканд русских военнопленных и обратил их в невольников.

Кроме пленных в Самарканде жили и торговцы с Руси. Они были «наравне с купцами Индии и Китая: следовательно, их торговля была почтенна»

[56]

.

В 1404 году кастильский рыцарь Клавихо узнал, что в Самарканд прибыл караван из «Камбалу Хан-Балык, что в Китае». Восемьсот верблюдов были нагружены вьюками с самоцветами, шелком и ревенем

[57]

.

Путь от Самарканда до Пекина совершали за шесть месяцев.

Об этом мы знаем по такому примеру. Посольство Шах-Руха, властителя Герата, в 1419 году проходило в Китай через Самарканд. Дорога пролегала на Ташкент, плоскогорье Юлдус и земли теперешнего Западного Китая, устремлялась к Турфану, пересекала пустыню Гоби и приводила к порубежному китайскому городу Со-чеу (Суч-жоу) с его многочисленными торговыми площадями и складами. Он стоял у западного конца Великой Китайской стены. О Сочеу писал Марко Поло в книге первой своего «Путешествия».

От этого города шестнадцати рынков было девяносто девять дневных переходов до Ханбалыка (Пекина). Путешественники дивились чудесам, открывавшимся им на пути в Пекин. Вращающаяся башня и идолы города Камчу, огневые сигналы, сторожевые вышки высотою в шестьдесят аршин — все это можно было видеть на дороге в столицу Китая

[58]

.

Купцы из Средней Азии могли тогда встретить в Китае представителей племен из страны Пу-Ни, расположенной на северном побережье Борнео. Три короля этого острова в 1417 году привезли богдыхану золотой лист с приветственными письменами, щиты черепах и отборный жемчуг.

Русские люди, жившие у изразцовых дворцов Самарканда, знали о Ханбалыке, знали и о дороге в Индию.

Прохладные холсты из льна, выросшего на тверских и ярославских полях, северные меха шли в Самарканде в обмен на «пряные овощи» и драгоценные камни Голконды. Теперь пойдет речь о людях из Западной Европы, которые были собирателями и распространителями вестей о Руси и странах Азии. Люди эти видели Псков и Новгород, Волгу и шатры Золотой Орды, Самарканд и преддверие Тибета.