Василий Шилов, благодаря каким-то запоздалым представлениям, не опровергал убеждений знаменитого морехода Андреяна Толстых. А тот упорно верил в существование «Дегамовой земли», лежащей на юг от Камчатки. Когда Андреян разорился, разбив собственный корабль, он явился к Шилову и Ивану Лапину и стал уговаривать их послать корабль к… Земле Жуана да Гамы.

«Господа компанионы» согласились, и Андреян Толстых бросился набирать людей на бот «Святой Петр».

Осенью 1765 года он вышел в плавание и зазимовал в устье реки Большой.

Через год пенный бурун у Шипунского мыса поглотил тела шестидесяти мореплавателей. В числе их погиб и сам Андреян.

«Единого Отечества дети»

На самом закате своей жизни великий Михайло Ломоносов сделал все, что было в его силах, для подготовки исполинского предприятия.

За месяц до смерти (15 апреля 1765 г.) он подписал «Примерную инструкцию морским командующим офицерам, отправляющимся к приисканию пути на восток Северным океаном». Он провел по карте земного шара линию, пересекавшую меридианы под одинаковым углом, — локсодромию. Она вела к острову Умнак. Эта кривая намечала самый прямой путь кораблям: избрав его, уже не нужно было менять курса.

Ломоносов изобрел научные приборы, в том числе «ночезрительную трубу» для наблюдений в полярных сумерках.

Он хотел, чтобы льды Гренландии и Северной Америки озарились звездами сигнальных фейерверков, «громом и сиянием», обозначающими положение кораблей среди морских торосов. Для этого мореплавателям были даны мортиры и ракеты.

В марте 1765 года Петр Креницын двигался через сибирские снега в сторону Большой земли.

Лишь на Камчатке, при посадке на корабли, он должен был вскрыть пакет с «Секретным прибавлением» к инструкции.

Креницын встретился с Михаилом Левашевым на Лене, на пути к Якутску.

Еще в Енисейске Креницын отыскал и взял с собою «знающего малороссийского мещанина» Прокопия Лисенкова (Лисенко?), побывавшего на дальних островах около Уналашки. Лисенко участвовал в плаваниях Степана Глотова и помогал в составлении карты Алеутских островов.

Креницын сплыл по Лене в Якутск, а оттуда путешественники стали перебираться по верховым тропам в Охотск, перевозя грузы на вьюках.

В октябре 1765 года П. К. Креницын достиг Охотска и принялся за постройку кораблей для похода.

В мае 1765 года, менее чем через месяц после смерти М. Ломоносова, были подняты флаги на построенных в Архангельске кораблях «Чичагов», «Панов» и «Бабаев». Ими командовал Василий Чичагов, этот первый русский адмирал Гренландского моря.

Василий Бабаев и Никифор Панов находились на судах, названных в их честь. В экспедиции принимали участие двадцать самых бывалых и отважных холмогорских, мезенских и архангелогородских поморов.

Когда показался остров Кильдин, три двухмачтовых корабля, похожие на бригантины, легли в дрейф. Все офицеры были созваны на головной корабль. Из каюты вынесли три больших пакета с красными печатями. Сургуч был разломан.

В глубокой тишине прозвучали слова наставления мореплавателям. Это была знаменитая «Примерная инструкция…», составленная Ломоносовым.

Когда цепь исканий будет сомкнута и люди Чичагова встретятся с отрядом Креницына и Левашева возле Умнака, мореплаватели должны устроить великое торжество.

Вновь найденной земле будет присвоено имя того офицера, который или увидит ее, или сделает первый шаг по тверди Северной Америки.

При этом надо выбрать приметное место над морем, где следует сложить высокий каменный гурий, а на вершине башни утвердить огромный крест. На кресте будет начертана надпись в честь кораблей и их командиров с указанием, когда именно российские мореплаватели сыскали это место.

После встречи с креницынскими кораблями Василий Чичагов должен обменяться с камчатским отрядом научными данными.

Кроме того, Чичагову надлежало взять у Креницына двух-трех человек, а у него оставить столько же своих спутников, чтобы последние отправились на родину через Камчатку, креницынцы прибыли с Чичаговым в Колу и Петербург. Так было замышлено кругосветное путешествие в высоких широтах.

Ломоносов напоминал мореплавателям, что они, «единого Отечества дети», должны помнить примеры доблести морских героев, что предела для мужества не существует.

Он взывал к их осторожной смелости и благородной непоколебимости сердец

[272]

.

Великий ученый призывал морских офицеров не только к обычному заполнению корабельных журналов; мореплаватели должны были описывать «нравы, поступки, платье» обитателей Севера, причем Ломоносов считал это наиболее важной научной работой. Надо было измерять морские глубины, исследовать течения, зарисовывать виды берегов и островов, брать образцы морской воды; не оставлять без внимания птиц, зверей и рыб; наблюдать склонение компаса и записывать время помрачнения Солнца и Луны.

«Повеленный путь» кораблей пролегал от Колы к Груманту вдоль берегов Гренландии и Северной Америки — к 66° северной широты.

Еще на подступах к Шпицбергену бригантины попали в сильный шторм, но справились с ним и благополучно дошли до Колокольной гавани.

Вскоре после выхода оттуда суда были окружены тяжелыми и напористыми льдами. Льдины пришлось отводить шестами и крючьями. Но вот неожиданно открылась большая чистая вода.

Ободренный В. Чичагов уверенно пошел по открытому морю на запад. Но девятого июля 1765 года крепкие льды стали вновь смыкаться вокруг кораблей адмирала Гренландского моря.

В ледяных просторах слышались звон колоколов, пушечный гул и барабанная дробь. Так корабли переговаривались друг с другом, чтобы не столкнуться в густом тумане.

Двадцать второго июля с борта «Чичагова» была усмотрена западная оконечность Шпицбергена. Но впереди высилась сплошная гряда голубых льдов.

Василию Чичагову удалось пробиться до 80°21′ северной широты. Пройти дальше он не смог. Ледяные оковы не дали ему приблизиться к берегам Гренландии.

Двадцать девятого июля флотилия повернула в сторону Архангельска.

Удлинение границ

Ученые Западной Европы оживленно обсуждали возможности достижения Индии северным морским путем и гадали об истинном положении Северо-Западной Америки.

Швейцарец Самуил Энгель в 1765 году отпечатал весьма несовершенную карту Северо-Востока с Камчаткой, Беринговым проливом и твердой землей на месте Алеутской гряды. Проплыть в Индию можно, утверждал Энгель, сидя в своем Бернском кантоне. Он, кстати сказать, позднее обвинил Миллера, что тот сознательно… удлиняет, где только может, границы Российской империи, запугивая этим европейских политиков и ученых.

Границы России на Северо-Востоке удлинялись без всякого участия Миллера.

В 1766 году Афанасий Очередин и Вологжанинов плавали у Лисьих островов и заходили на Атху и Умнак. Очередин собирал данные для карты, которую он впоследствии составил. Степан Гаврилов Глотов с Умнака и Уналашки перешел на Кадьяк. (Под этим годом упоминается впервые, как мореход на корабле Пановых, столь известный впоследствии «македонский грек» Евстрат Иванов Деларов. В 1766 году он плавал к Алеутским островам.)

Иван Синдт, флота лейтенант, командир «Святой Екатерины» и один из самых непонятных путешественников того времени, в маршрутах которого правда переплелась с фантастикой, в 1766 году перезимовал на устье реки Уки на севере Камчатки. Оттуда он ходил «до северо-восточных берегов». Вполне возможно, что это Аляска. Даже Г. И. Шелехов впоследствии называл Америку Северо-Восточной, а не Северо-Западной, считая, что так будет правильнее, раз Аляска лежит к востоку от сибирских берегов.

Ф. Гельвальд, например, не сомневается в том, что Синдт — правда, годом позже — кружил в проливе между Азией и Америкой, плавал от островов Диомида до острова Святого Лаврентия. «Синдт действительно коснулся Американского берега», — пишет Ф. Гельвальд

[273]

.