Лорд Эдвард задумчиво смотрел на побочный эффект чародейства. Бесившиеся в небе молнии, жуткие безмолвные молнии, то и дело срывались на несчастливый город, производя еще большие разрушения и переполох. Может, стоило сразу запустить огромный фейерверк, который сложился бы в направленный на него мерцающий указатель, размером в полнеба? И чтобы имя правителя Ледума переливалось на нем сияющими разноцветными буквами… Хотя нет, пожалуй, даже в этом случае ему не удалось бы столь эффектно обнаружить себя.

Шум битвы утих на минуту. Город будто замер, парализованный грандиозным зрелищем. Взгляды всех, кто мог видеть иное, помимо воли обратились в направлении возвышения, смутно вырисовывающегося на самой границе видимого пространства, совсем близко к горизонту. До рези в глазах пытаясь высмотреть в ночи виновника действа, они натыкались лишь на следы его колдовства - плывущие в воздухе колючие осколки энергии. Тишину прорезали несколько тоскливых волчьих голосов, но вой быстро оборвался, захлебнувшись в ледяном алмазном крошеве.

Среди свиты своих приближенных, задыхающихся и кашляющих кровью, Арх Юст поднял голову, пытаясь сохранить достойный вид. Дышать было тяжело, но терпимо. Оборотень равнодушно перешагнул труп забившегося в пароксизмах человека, упавшего едва первые волны остаточной энергии докатились до города. Многие из таких, которых люди зовут Искаженными, умерли в этот момент, не в состоянии выдержать столь сильных излучений минералов, в особенности алмазов.

Арх Юст оскалил зубы, признавая силу ненавистного ведьмака. Белый волк не ожидал, что тот посмеет самолично явиться на кровавое пиршество старшей расы.

Однако он был здесь. Человек, завернутый в пурпур тяжелого плаща, в чьих волосах запутались холодные северные звезды.

Лорд, коронованный бледными молниями.

***

Не сдержавшись, Кристофер выругался, испортив очередной лист, который, скомканный, тут же полетел на пол к своим предшественникам. Острые кончики сдвоенного пера рвали плотную гербовую бумагу, руки дрожали, выводя неровные, нехарактерные для каллиграфического почерка премьера буквы.

Кристофер оторвал глаза от записей и тяжело вздохнул. Половина пятого ночи… или уже утра? Иными словами, час тигра в самом разгаре, и ему срочно требуется перерыв… хотя бы несколько часов здорового, полноценного сна. Не то чтобы главе ювелиров очень хотелось спать, скорее наоборот - заснуть в состоянии крайнего утомления вряд ли удастся. Но и продолжать работать в таком состоянии просто невозможно. Спорить с физиологией сложно даже магам. Да, они могли искусственным образом обеспечить организм энергией, не есть и не спать несколько дней подряд, ни на секунду не прекращая активной деятельности, но после этих подвигов неизбежно наступало истощение. И похоже, такой момент расплаты для него настал.

О, как хотел бы он оторваться от проклятого письменного стола, от этих бесконечных бумаг, покрытых, как плесенью, яркими узорами чернил!

Однако, ситуация была критическая. По приказанию правителя Кристофер спешно составил и разослал дипломатические ноты лордам лояльных Ледуму городов, в которых аккуратно, но в то же время жестко излагал сложившуюся в Бреонии непростую ситуацию и призывал дать отпор всевластным притязаниям Аманиты. Как и следовало ожидать, на столь важные послания лорды отреагировали незамедлительно. Теперь перед премьером лежали девятнадцать длинных витиеватых писем, на каждом из которых рукой лорда Эдварда значилось “совершенно секретно” и “особо срочно!”. Эти пометы недвусмысленно давали понять, что праздность в ближайшее время не грозит главе службы ювелиров. Девятнадцать писем от августейших особ ожидали тщательного анализа и немедленных выверенных до запятой ответов. Такое дело, от которого, без преувеличения, зависела судьба Бреонии, не стоило затягивать. И самое неприятное, неоткуда ждать содействия - переписка была слишком конфиденциальна и существенна, чтобы передавать её в руки дипломатов, среди которых могут затесаться шпионы или просто жадные до вознаграждения люди. Учитывая показательную работу особой службы, вероятность этого была крайне мала. Выражаясь любимым Винсентом языком математики, она стремилась к нулю. Однако лорд Эдвард всегда отличался практически параноидальной подозрительностью.

Кристофер с тревогой обратил внимание на охватившее его ощущение холода. Озноб постепенно сотрясал тело, перекинувшись с кистей рук на предплечья и плечи. Он всё усиливался. Лоб же, наоборот, был горяч, как при лихорадке, горло сильно пересохло. Глава ювелиров наполнил стакан чистой свежей водой и выпил, прекрасно зная, что это не поможет. Вода не уймет этой противоестественной жажды, - жажды опиума.

Кристофер с трудом соединил пальцы вместе, мысленно потянувшись к сапфиру. Он легко снимет этот неприятный синдром и погрузит себя в состояние трех… нет, лучше четырехчасового сна. Ему действительно нужен отдых.

Однако уже в следующую секунду глава ювелиров вскрикнул и схватился за голову. Манипуляции с камнем стали слишком болезненны - судя по всему, маг исчерпал свой ментальный лимит. Проклятье! Он сам загнал себя в этот угол. Беспрерывное использование энергии минералов для поддержания работоспособности привело, как и полагается, к неприятию, отторжению организмом этой чуждой энергии. Однако как восстановить силы, если тело ломает от невыносимой жажды, а он слишком истощен, чтобы справиться с этим при помощи магии? Сложился замкнутый круг.

Ответ был бы прост, если бы у Кристофера имелось при себе хоть какое-нибудь наркотическое вещество. Но, увы, за последние несколько дней ничего не осталось. Премьер почти не покидал своих апартаментов, вплотную занятый государственными делами, и не имел возможности пополнить свои запасы. Разумеется, он мог бы отправить с этим поручением слугу, но не решался сделать этого. Лорд Эдвард, за всё это время явившийся к своему фавориту один-единственный раз, как раз застал его за курением. Раздав указания, правитель сухо порекомендовал задуматься над возможными последствиями порочной привязанности, поскольку, по мнению некоторых ученых, она приводит к психическим расстройствам.

Кристофер похолодел, услышав такие слова. Его отец как раз коротал свои дни в одной из закрытых лечебниц Ледума, а может, уже давно умер от какого-нибудь препарата - поддерживать связь с пациентами было запрещено. Про эти заведения мало что было известно достоверно, зато ходило множество страшных слухов. Шептались, что часто сумасшествие было лишь предлогом, чтобы избавиться от неугодных, а заодно посодействовать науке с подопытными. Как бы то ни было, Кристофер не видел отца более пятнадцати лет. Разумеется, маг не испытывал к родителю никаких нежных чувств, об их существовании многие дети Ледума даже и не подозревали. Однако повторения злосчастной судьбы не хотелось.

Да уж, в бледном свете будет он выглядеть, если в пять часов утра погонит сонного слугу за опиумом. Этим он только подтвердит, что невинное развлечение превратилось в зависимость.

Семью Кристофера вообще будто преследовал неизвестный злой рок. Все отпрыски древнего рода отличались выдающимися государственными способностями, что приводило их к высоким должностям и санам. И всё бы хорошо, но всех их в самый апогей славы ожидало громкое падение - ни одному до сих пор не удалось кончить хорошо. Кто-то ушел из жизни на плахе, кто-то под домашним арестом, кто-то бежал из города и был убит за его пределами, кого-то ждал несчастный случай, а кто-то просто неудачно подавился и умер прямо во время обеда.

До сих пор Кристофер уверенно шел по стопам предков, и мысль о продолжении этого пути сильно беспокоила его.

Глава ювелиров поднялся из-за стола и прошел из кабинета во внутренние покои. Одна из жилых комнат, отведенная им для размышлений, была оформлена в сдержанных прозрачно-синих тонах на общем бежевом фоне. Царящая тут атмосфера спокойствия способствовала плавному течению мыслей. Окон в комнате не было, а две смежных стены представляли особо прочное стекло, за которым колыхалась окрашенная в серебряный цвет вода. Вода казалась густой, похожей на прохладную ртуть. В гуще её парила взвесь светящихся частиц и флегматично передвигали плавниками тщательно подобранные по цвету рыбы - темно-синие, почти черные, оттенком напоминавшие сапфиры. Изысканно-узкие треугольные тела их медлительно, но грациозно скользили в воде. Наблюдать за хаотическими перемещениями рыб было интересно, вода действовала успокаивающе. Учитывая то, что источники влаги в Бреонии имели в основном подземное происхождение, аквариумы были настоящей редкостью. Крупные декоративные рыбы, что плавали здесь, были выведены искусственно, специально чтобы радовать глаз обеспеченным аристократам.