Вдруг Карл прильнул к надежно запертой двери, обитой железом, и, казалось, вообще перестал дышать. В радужках оборотня появились знакомые желтовато-зеленые огни. Уже второй рассвет встречал он, не сомкнув глаз, трепетно ожидая чего-то. Свершилось! Внутрь башни вошел человек, который вполне мог бы рассекретить его укрытие. Маг… сильный маг.
Узник осторожно втянул носом воздух, черпая информацию из окружающего пространства. Пришелец тщательно проинспектировал строение, от фундамента до крыши оплетенное паутиной магии, пронизывающей дерево и камень, но, кажется, не заметил наличия подземелья. Карл усмехнулся. Еще бы! Отыскать скрытые взаимосвязи в этой информационной мешанине было практически невозможно, - в особенности, когда не знаешь, чего искать. Забредший сюда заклинатель, по всей вероятности, был слишком молод и малоопытен, чтобы тягаться с такой хитроумной гадюкой, как лорд Эдвард. Хотя… это не показатель. Во всей Бреонии трудно сыскать ведьмака, который был бы опытнее и старше правителя Ледума.
Посетитель также высоко оценил весь масштаб и сложность явленной ему магической конструкции. Мысль его любознательно потянулась внутрь чужого полотна, пытаясь проникнуть в самую суть, сердцевину, растягивая в стороны нити холста реальности.
Оборотень вздрогнул. Маг действовал дерзко и умело, филигранно обходя некоторые заложенные ловушки и уверенно блокируя другие. Очень скоро он распотрошил идеально сотканную ткань чародейства и оставил башню без защиты, однако подземное помещение так и осталось необнаруженным. Когда активность камней спала, Карлу удалось лучше почувствовать пришельца, и оборотень похолодел от внезапно открывшегося знания. Чуткие ноздри его трепетали, вдыхая тонкий аромат смутно знакомой ауры, ледяной - и одновременно обжигающе пряный. Это же он! Злоумышленник, о котором спрашивал лорд Эдвард. Неизвестный, посмевший посягнуть на жизнь правителя и погубивший его сына.
Он был здесь, в Ледуме. И неудача не заставила его отказаться от задуманного.
Стараясь оставить своё пребывание незамеченным, или просто желая попрактиковаться, маг принялся заново составлять только что разрушенную им композицию. Оборотень не мог не признать, что действия его были весьма грамотными. Но всё же маг не до конца уловил все нюансы первоначальной структуры, чтобы настроить камни должным образом. В конце концов, если оторвать человеку голову, а потом аккуратно пришить обратно, это же будет не то же самое, что первоначально, не так ли? Уж кому, как не оборотню, знать об этом?
Кратковременная вспышка разорвала связи пространства и времени. Незнакомец исчез в портале, и башня наконец-то опустела. Система ее защиты внешне осталась неизменной, но была значительно повреждена изнутри. Колебания минералов раскачивали её всё сильнее, и система, лишившись равновесия и целостности, уже не выполняла в полной мере своих функций. Очень скоро камни придут в критическое несогласие, и защита окончательно обрушится.
Карл провел рукой по лбу, с облегчением переводя дух. Опасность разоблачения и возможной смерти миновала. Теперь положение оборотня изменилось и получило кое-какие преимущества. Защита камеры оставалась исправной, некоторое время она будет работать автономно. Но рано или поздно установки, данные минералам, ослабнут. Это неминуемо. Конечно, из-за проклятых браслетов он всё равно не сможет использовать магию, но, по крайней мере, камни перестанут контролировать вторую ипостась и возможность ухода в обратный мир. Вот он, шанс, который нельзя упускать!
В предвкушении долгожданного побега оборотень хищно облизал сухие губы, упругими шагами меряя комнатку. В тени совершенно звериных, волчьих глаз скрывалось угрожающе мрачное торжество. Час его пробил. Час, которого он терпеливо ожидал столь невыносимо долго.
Скоро, очень скоро он окажется на свободе.
***
- Милорд?
Глава воздушного флота Ледума был удивлен и встревожен прибытием столь высокого гостя. Нечасто доводилось ему лицезреть правителя в собственном доме… если вдаваться в скучные подробности, то вообще ни разу. Особенное беспокойство доставлял тот факт, что правитель прибыл инкогнито, да еще и посреди ночи - до полуночи оставалось не более тридцати пяти минут. Адмирал уже заканчивал дела и намеревался отойти ко сну.
Столь необычное посещение совсем не напоминало официальные визиты, пышные, торжественные и по большей части устраиваемые для забавы публики. Но если лорду захотелось побеседовать с глазу на глаз, почему он просто не вызвал его во дворец?
Однако военная дисциплина помогли адмиралу скрыть все эти эмоции. Он был довольно молод, и недавно принял свой пост, но многое понимал для своих лет. Поэтому он лишь встал по стойке смирно и приготовился выслушать приказы.
- Бенедикт, ты хорошо помнишь наш недавний разговор? - без излишних прелюдий начал правитель. - Я велел ввести на территории Ледума военное положение и держать флот в состоянии постоянной боевой готовности.
- Так точно, милорд! - Адмирал с особым усердием вытянул руки по швам. - Всё было исполнено. Корабли готовы к вылету. Достаточно одного вашего слова, чтобы весь флот Ледума поднялся в воздух.
- Считай, оно у тебя есть, - криво усмехнулся в ответ лорд Эдвард, пристально наблюдая за реакцией адмирала.
Бенедикт вновь мастерски справился с удивлением, но горячая кровь помешала ему сохранить молчание и дождаться дальнейших распоряжений.
- Мы должны отправиться немедленно? - спросил он.
- Блестящая проницательность, - сухо похвалил лорд. - Еще вопросы подобного рода?
- Нет, милорд, - адмирал мысленно укорил себя за излишнюю торопливость. - Думаю, вы сообщите то, что сочтете нужным.
- Слушай внимательно, Бенедикт, - кивнул правитель. - Прежде всего, о нашем разговоре никто не должен узнать. Тебе нужно сейчас же отправиться в штаб и сформировать маневренный, но боеспособный отряд дирижаблей, по численности примерно треть городского флота. Никакого шума, никакой боевой тревоги. Извещены должны быть только те люди, которые примут участие в операции. Легенда такова: очередные учения. Вот подробности задания, только для тебя: покинув воздушное пространство Ледума, вы форсированным ходом направитесь в направлении Ламиума, прокладывая курс над нейтральной территорией. Постарайтесь остаться незамеченными. Флот должен достигнуть границ города не позднее, чем за тридцать минут до наступления часа дракона. Как только этот час пробьет, корабли должны пересечь границы и очистить Ламиум от вторгшихся в него оборотней из Пустоши. Всё понятно, адмирал? Ты лично возглавишь эту операцию.
Да, Бенедикту всё было понятно. Более чем понятно. Это значит - война. Война, которая не объявлена официально, но уже ведется. Одним внезапным ударом правитель рассчитывает сегодня ночью захватить враждебный город. Но… что за странные детали про нападение нелюдей? Неужели лорд Эдвард желает подобным образом удержаться в хрупких границах мира? Слишком невероятное оправдание для вторжения, ведь уже много лет оборотни не предпринимают серьезных попыток уничтожить человеческие города, да и откуда бы лорду Эдварду стало известно об этом? К тому же, флоту Ледума всё равно придется вступить в бой с защитниками Ламиума, что причинит городу значительные разрушения, которые невозможно будет скрыть или приписать нелюдям. Несомненно, все города Бреонии однозначно признают такие действия агрессией.
Флот Ламиума невелик, но, всё же, неразумно полагать, что третья часть дирижаблей Ледума быстро и без потерь справится с ним. На стороне защитников будут стены и все городские маги, включая лорда, а оборону всегда проще удержать, нежели прорвать. Из преимуществ на стороне нападения только неожиданность.
Тем не менее, глава флота не стал высказывать эти мысли вслух, полностью доверяясь опыту и мудрости правителя. Очевидно, тот просто не посвятил его во все нюансы замысла. Перспектива, что лорд Ледума решил пожертвовать частью своих воздушных сил, явно выставив себя агрессором и не приобретя ровным счетом никаких выгод, казалась слишком маловероятной. А даже если и так, Бенедикт - солдат, долг которого выполнить полученный приказ, а не разбираться в тонкостях и хитросплетениях внешнеполитических интриг. И более того, он хороший солдат, чья верность и храбрость не может подвергаться сомнениям. Бенедикт готов был умереть сегодня в сражении, если такова воля его лорда. Это будет достойная и славная смерть, которой нечего бояться или стыдиться.