Наталья Степановна начала отпаивать Егора молоком. Брала у соседей яички, сметанку, цыплят. Достала ему любимой кислой капусты. Все расспрашивала, на какую землю он собирается и зачем. Сын отвечал, что едет в этот раз не на землю, а на большой морской лед. Будет искать такое место, где полгода день, полгода ночь, где нет ни запада, ни востока, а во все стороны юг. Это место называется «полюс».

Старуха не поняла, что за место такое на ледяном море и зачем оно людям нужно. Забеспокоилась. Даже в сердце закололо. Когда Егор сказал, что и раньше это место искали, а вернулись немногие, — ушла из хаты, чтоб на виду не расплакаться. Но ни слова не сказала. Не ей сына учить!

Георгий Яковлевич пробыл дома всего три дня.

Когда стали прощаться, Наталья горячо благословила сына, обняла крепко, как никогда, зацеловала старушечьими мягкими поцелуями.

В ту минуту, как стал сын садиться в коляску, не выдержала, расплакалась, заголосила, как по покойнику, схватившись за сыновье колено.

— Ой, ой! Ой, сердце мое, ой, не можу! Та пощо ж ты нас, сизый голубе, покидаешь! Его-рушко! Закрыется хмарою мое ясно сонечко, надия наша… На кого будуть дывитися мои стари очи, хто дасть допомогу! Сыночку мий ридный, соколе…

Яков тянул жену за рукав:

— Ну, ну! Схаменысь! Бабьи слезы. Люди глядят…

И не замечал, что у самого по желобкам морщин пробралась извилистым ходом и запуталась в бороде тугая мужицкая слеза.

Сын еще раз обнял стариков. И он неясно видел их сквозь влагу на глазах.

Погладил мать по голове, ласково убрал ее руки, сказал:

— Не плачь, мамо! И ты, батько, не плачь. Вернусь, даст бог! Коли удастся, как задумал, — сделаю для родины великое дело. Люди будут помнить века. И вас не забудут!

Он тронул кучера за рукав. Коляска двинулась.

Глава XXX

ВОПРОС РЕШЕН

В Петербурге все — как при отъезде. Накаленные камни. Асфальтовый чад. Пыльные листья деревьев в садах и скверах. На Васильевском острове немолчный грохот колес по булыжной мостовой. К иностранным пароходам на Неве и в порту днем и ночью подвозили шерсть, лен, кожи, смолу и звонкие болванки красной меди. В кинематографах шли картины с Глупышкиным и Максом Линдером.

Газеты по-прежнему травили экспедицию: новой злобы дня не было. «Новое Время» лениво отругивалось. Седову сказали в редакции, что Балашов и Шульгин уехали надолго. Председатель комитета по снаряжению экспедиции теперь Суворин.

Всеми делами ведает новый секретарь комитета— капитан второго ранга Белавенец. Он принимает в редакции по понедельникам и пятницам, а в остальные дни — на дому, Сергиевская, 65. Зовут Петр Иванович.

Георгий Яковлевич отправился по указанному адресу. На звонок вышла горничная, приняла фуражку и провела в богатую гостиную.

Минуту спустя вошел жирный, широкоплечий, подверженный одышке человек в расстегнутом белом кителе и в туфлях. Рубаха тонкого шелка. Туфли турецкие с золотом. Припомаженные волосы на барской холеной лысине лежат очень ровно. На височках следы тонкого гребня. Щеки тщательно выбриты, а кончики нафиксатуаренных усов торчат ниточкой.

Белавенец, не пожимая, тронул мягкой ладонью седовскую руку, заговорил резким голосом с гортанными властными нотками:

— Присядьте. Очень хорошо, что зашли. Нам нужно быстро решить некоторые организационные вопросы. Надо поставить все на свое место.

Белавенец откинулся на спинку дивана, взял под руку вышитую подушку и, лизнув по усам, как лисичка, быстро, но внятно заговорил:

— Позвольте известить вас, Георгий Яковлевич, что со вчерашнего дня существует высочайше утвержденный комитет для снаряжения экспедиции к Северному полюсу и для исследования полярных стран. Комитет теперь официальная организация. Мне удалось провести это дело. По уставу, комитет организует экспедиции, занимается исследованием полярных стран и выявлением их богатств. В частности, он отправляет экспедицию к полюсу. Он снабжает экспедицию всем. необходимым, обслуживает ее и после отплытия, используя добытые материалы, публикует отчеты и прочее.

Белавенец приостановил речь на секунду, опять лизнул усы, устроился на диване еще удобнее и продолжал:

— Вчера же состоялось первое заседание высочайше утвержденного комитета. На этом заседании принято решение: первое — организовать экспедицию к полюсу и второе — начальником ее назначить старшего лейтенанта Седова, то есть вас. Таким образом, комитет принял на себя ответственность за все предприятие, на вас же возложил обязанность командовать экспедицией, давать отчет комитету при всяком удобном случае, а по возвращении сдать ему же все материалы. Такова схема организации. Вы уловили? Комитет дает деньги, вы же готовите экспедицию и командуете ею. Короче говоря: мы — здесь, вы — там. Понятна моя мысль?

— Не вполне.

— Я объясню. В голосе Белавенца металлические ноты зазвучали заметнее. — Существует законно действующая организация с юридическим лицом. Это высочайше утвержденный комитет. Комитет для осуществления своих целей выбирает подходящих людей. В частности, для осуществления экспедиции к полюсу он избирает вас. Теперь понятно?.. Если выразить отношение в юридической форме, комитет является нанимателем, начальник экспедиции — в данном случае вы — лицом нанимаемым… Нет, нет, дорогой!

Белавенец сразу погасил металлические нотки и заговорил совсем добродушно:

— Не торопитесь, пожалуйста, и, ради бога, не оскорбляйтесь! Тут ничего страшного и оскорбительного нет. Я объясню. Сию минуту!

Он снова лизнул усы.

— Просто дело требует одного хозяина. Это же ясно. Что это значит? Прежде всего с вас снимается половина забот. Вы больше не думаете ни о средствах, ни о платежах. Это не ваше дело. Это дело комитета. Вы знаете только свою экспедицию. Разве это плохо?.. Дальше. И вы и участники экспедиции можете быть совершенно спокойны за свои семьи. Есть кому подумать о них. Затем, представьте: с экспедицией что-нибудь случилось. На море все возможно! Ей понадобится помощь. Вот тут-то и выступит на сцену комитет. Он позаботится о посылке судна, добьется правительственной помощи… Ну, как же, дорогой!… Все это яснее ясного.

Так в жизни бывает. Ты ходишь до какого-то времени с открытым сердцем. Ты веришь всем. Во всяком видишь хорошую душу. Но наступает минута — и все изменяется. Это случается после того, как однажды попадаешь в западню. С этого времени ты не прежний доверчивый человек. Тебе всюду мерещатся подвохи. Нельзя быть таким! Что ж тут такого, если этот жирный малый — тоже морской офицер и капитан второго ранга? Совсем не обязательно, чтоб все капитаны второго ранга былу агентами негласного морского генерального штаба.

Нельзя быть таким подозрительным! Этот— делец. Видать птицу по полету, а молодца по хватке.

Пальца в рот ему не клади! Но, в конце концов, он говорит вполне разумно. Вот что-то с результатами экспедиции не очень ясно, как их будут использовать… Но это петом. Сначала самое главное.

Георгий Яковлевич спросил:

— Хорошо! Самый существенный вопрос. Гарантирует ли комитет, что экспедиция отправится в этом году?

— Вот! Этого делового вопроса я и ожидал, — удовлетворенно откинулся на спинку Белавенец. — Позвольте информировать вас о положении дел.

Он отбросил подушку, потянулся к серебряному портсигару и, закурив папиросу, поправил усы.

— Прежде всего — комитету высочайше разрешена всероссийская подписка на экспедицию к полюсу. Я служу при канцелярии его величества. Мне не составило труда добиться такого разрешения… Хорошо. Вы знаете, что такое всероссийская подписка?.. Это означает: десятки тысяч подписных листов будут разосланы по всем казенным учреждениям, по судам, по волостным правлениям, по управам и участкам, в благотворительные и спортивные общества — всюду. Как же собираются деньги?… А вот как. Закончился, к примеру, суд. Судья отверг иск или присудил. Он читает приговор и заодно предлагает выигравшей стороне ознаменовать свой успех пожертвованием, вписать фамилию на страницу подписного листа. Разве тут откажешь? Так и везде. Всероссийская подписка дает в общей сумме не меньше десятков тысяч, случается и больше сотни. Комитет для помощи поморам собрал сто девяносто три тысячи! Теперь понимаете? Подписка — это капитал. Дело, обеспеченное подпиской, можно финансировать. И его финансируют.