Она повинуется. Стягивает через голову рубашку и бросает на пол. Теперь она сидит в луче фонаря совершенно голая. Валентина пытается его рассмотреть, но это невозможно. Свет слепит ее, она в ловушке.

— Теперь вы моя пленница, — заявляет Леонардо. — И должны исполнить все, что скажу.

Эту игру пора прекращать, думает Валентина, вспомнив обещание, которое дала себе, когда приглашала Леонардо. Но ей не хочется. У нее нет ощущения, что она делает что-то неправильное, хоть и сидит перед этим мужчиной в чем мать родила. И она не может понять, почему ее это не смущает. Все, что она чувствует сейчас, — возбуждение. Что он собирается с ней делать, ей неведомо, но она желает узнать об этом. Ей хочется подчиняться приказаниям Леонардо.

— Ложитесь на спину, — велит он.

Она ложится.

— Согните ноги в коленях и раздвиньте.

Она делает, как он говорит, чувствуя себя распутницей и сгорая от возбуждения.

Он светит на меня. Он смотрит прямо в меня.

— Прикоснитесь к себе, — продолжает он отдавать команды. — Покажите, как сильно вы меня хотите.

Она засовывает правую руку между ног и начинает ласкать себя пальцем. Разводит ноги шире и закрывает глаза. Она чувствует себя выставленной напоказ. Ее обуревают какие-то первобытные инстинкты. Она открывает рот и облизывает губы.

— Чего ты хочешь, Валентина? — спрашивает Леонардо.

— Чтобы меня трахнули, — шепчет она.

Валентина открывает глаза. Свет погас, и в комнате снова воцарилась кромешная тьма. Она видит, как к ней густой тенью приближается Леонардо. Сердце ее начинает биться быстрее. Нужно бы остановить его, но желание секса, вызванное властной личностью Леонардо, уже неодолимо. Она хочет быть в его власти.

Леонардо наклоняется над ней, отводит в сторону ее руку, поднимает ее и ставит на колени перед собой. Он полностью одет, и она прижимается к его джинсам, чувствуя щекой его возбуждение.

— Расстегни джинсы, — приказывает он. И он уже не похож на того Леонардо, которого она знает. Это совсем другой человек. Твердый и не прощающий неповиновения.

Она быстро делает, что было велено, стаскивая его джинсы до пола. Он отбрасывает их ногой.

— Сними трусы.

Она стягивает с Леонардо боксеры, и его возбужденный член, выскочив, касается ее щеки, отчего ее дыхание учащается.

— Ласкай, — рычит он.

Сначала она проводит языком по всей его длине, потом щекочет головку. Она чувствует, как он подрагивает, отвечая на ее прикосновения. Она достает член изо рта, крепко зажав в ладони, ласкает и опять вставляет в рот. Леонардо наклоняется, засовывает руку между ее ног и гладит плоть пальцами.

— Ты готова принять меня, Валентина, — шепчет он. — Ты как бархат.

Он поднимает руки, облизывает пальцы и берется за ее плечи. Отступает, так что член выходит из ее рта, и опускается перед ней на колени. Они смотрят друг другу в лицо. Он улыбается. На миг он снова становится тем Леонардо, которого она знает.

— Хочешь? — тихо спрашивает он.

— Очень, — шепчет она в ответ.

Его глаза темнеют, он крепко сжимает пальцами ее соски, отчего она млеет еще больше.

— Повернись, — произносит он голосом, обретшим прежнюю твердость.

Она поворачивается, и он кладет руку на ее спину, заставляя встать на четвереньки. Потом просовывает руку ей между ног, так, что ладонь его оказывается на ее животе, и медленно ведет вниз, все ниже и ниже, по волосам на лобке, легонько прикасаясь пальцами.

— Чего ты хочешь, Валентина? — снова спрашивает он.

— Чтобы ты трахнул меня! — шипит она.

Леонардо резко входит в нее, и она вскрикивает. Он стремительно набирает темп, и она задыхается от возбуждения и страха, вцепившись пальцами в густой ворс ковра. Это чистый секс. Без любви, акт, подтверждающий дружбу между Валентиной и Леонардо. И это именно то, что ей сейчас нужно. Его толчки невероятно сильны. Она чувствует спиной его волосатую грудь, и ей представляется, что его темная кожа горит от желания, пламенеет, точно внутри него бушует огонь. Она уже совсем близка к финалу. Леонардо кричит и с последним толчком испускает семя. Но для нее это слишком рано. Она пытается удержать его внутри, прижимается к нему, но он отодвигается.

Она роняет голову и видит перед собой узоры на ковре. Боковым зрением замечает, что Леонардо снимает презерватив и надевает трусы. Тело ее от неутоленного желания натянуто как стрела. Но и другое чувство пронизывает ее. Злость. Злость настолько сильная, что она не может пошевелиться. Она в ярости. Однако злится не на Леонардо и даже не на себя, а на Тео. Она понимает, что, сколько бы мужчин у нее ни было, никто не заменит его. Как она допустила такое? В этот миг приходит осознание того, что Тео прав и между ними действительно существует особенная связь, но она уничтожила ее. Какой мужчина поймет, чем она только что занималась с Леонардо?

— Валентина… Валентина…

Она чувствует, что кто-то теребит ее плечо, пытаясь разбудить.

— Валентина, проснись. Тебе снится плохой сон.

Валентина открывает глаза и видит Леонардо, который склонился над ней, его карие глаза полны тревоги.

Она медленно выдыхает, соображая. Она лежит на кровати рядом с Леонардо. Сейчас день, и, судя по тому, как солнечный свет наполняет комнату, день в разгаре.

— Успокоилась? — спрашивает он.

Она кивает, хотя все еще не может отойти от страшного сна.

— Не хочешь рассказать, что тебе приснилось?

Она вздыхает.

— Нет. Лучше попробую забыть. — Толща воды. Темнота. Погружение. Судорожные попытки вдохнуть. Вода в легких.

Она садится на кровати, протирает глаза и внимательнее рассматривает того, кто рядом. В памяти всплывают события прошедшей ночи.

— Поверить не могу, что ночью мы сделали то, что сделали… — начинает она.

— Тебе понравилось? — спрашивает Леонардо, лукаво поглядывая на нее. — Тебе было весело? — Ей показалось, или он действительно выделил интонацией слово «весело»?

— Конечно, понравилось!

Она игриво бросает в него подушку. Он смеется, кидая подушку обратно.

— А я сомневался, — говорит он. — Потом ты почему-то загрустила.

— Я просто запуталась… — На миг она в нерешительности замолкает. — Как же Тео? Как Ракель?

— У нас с Ракель свободные отношения, — говорит Леонардо. — Прошлой ночью она тоже была с кем-то.

Изумлению Валентины нет предела. Так, значит, есть такие люди, которые занимаются этим и не расходятся!

— А что касается Тео, поверь, тебе все станет понятно после того, как ты сегодня войдешь в Темную Комнату.

Говорит он так, будто знает что-то, чего не знает она.

— Что ты от меня скрываешь, Леонардо? — Она грозит ему пальчиком.

В ответ он медово улыбается.

— Терпение, Валентина. — И то, как он это произносит, напоминает ей о Тео. Теперь злость на любовника развеялась, уступив место тревоге. Не разрушила ли она, переспав с Леонардо, возможное совместное будущее с Тео? Нужно ли скрывать от него это? И все же она не жалеет о случившемся ночью. Вот что странно.

— Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала, Валентина, — говорит Леонардо.

Она вопросительно смотрит на него.

— Чтобы Темная Комната могла дать тебе все, что нужно, ты должна поделиться со мной своей самой эротической фантазией.

Она пристально смотрит на него и чувствует, что краснеет, как будто он может прочитать ее мысли.

— Можешь это сделать? — Он придвигается к ней по кровати.

— Не знаю, — бормочет она. — Не уверена, чего мне хочется.

— Я мог бы что-нибудь придумать, — говорит он и гладит верхнюю часть ее бедра под одеялом. Тело ее мгновенно откликается на его прикосновение. Она чувствует, как его палец находит ее клитор и начинает его нежно тереть. — Отдайся фантазиям, Валентина, — бархатным, как урчание кота, голосом произносит он. — Возьми меня в свои самые глубокие, темные желания.

По мере того как палец Леонардо поднимает ее до все более высоких вершин, в сознании Валентины, словно из темноты, проступает образ. Ее самая дикая фантазия. Нерешительно она пересказывает ее Леонардо.