Он перевел взгляд на инспектора.

— Хочешь что-то сказать? — спросил тот.

— Я понимаю: игра проиграна. В подобных случаях побежденный старается облегчить свое положение, не так ли?

— Да ты на глазах умнеешь, приятель! Говори, где у тебя шифровальные блокноты и прочее?

— Они не здесь, не в этом доме. — Эссен молитвенно прижал руки к груди. — Клянусь, я покажу место… Сделаю все, что прикажете. Но мне… будет облегчено наказание?

— Смотря что ты выложишь.

— Хочу предупредить об опасности. Вам угрожает серьезная опасность!

— Что ты мелешь, старик?

Эссен привстал и вместе со стулом передвинулся к столу.

— Ведь вы ждете Дробиша? — быстро сказал он, предупреждая реплику Крафта, который уже открыл рот, чтобы прикрикнуть на арестованного. — Да, он должен прийти. Позвонил мне на завод, сказал, чтобы я ждал…

— Ты зачем все это говоришь? — Крафт положил руку на пистолет. — А ну, сиди ровно, не шевелись!

Эссен покорно принял нужную позу.

— Понимаете, — вяло проговорил он, — я подумал, что мог бы кое-что посоветовать вам. Впрочем, вижу, мне лучше молчать…

— Можешь говорить, если у тебя действительно есть что сказать. Но не вздумай темнить. Мы быстро во всем разберемся. — Полицейский проследил взгляд Эссена, брошенный на стол. — Чего тебе там надо?

— Сигарету, — Эссен еще чуточку пододвинулся к столу.

— Сиди!

Крафт вытряхнул сигареты из пачки, тщательно осмотрел их. Не обнаружив ничего подозрительного, все же отодвинул сигареты в сторону.

— Эй, — крикнул он агенту в берете, — дай-ка ему сигарету из твоей пачки!

Эссен с благодарностью принял сигарету, закурил, мельком оглядел окна гостиной — то, где стояли цветы и лейка, и другое, закрытое.

— Ну? — сказал инспектор, не сводя с него глаз. — Выкладывай, что у тебя есть.

— Первый совет: обязательно возьмите Дробиша живым. Я радист, простой исполнитель. А у него все нити…

— Главарь группы?

Эссен кивнул и сделал несколько быстрых затяжек, подчеркивая, что волнуется, нервничает. Он и впрямь был на пределе, едва сдерживал дрожь в пальцах.

— Что скажешь еще?

— Второй совет: будьте настороже. Дробиш — очень сильный человек: гнет в руках толстые железные прутья, ломает подковы. Однажды на спор поднял лошадь… Понимаете, что он может натворить при аресте?

Крафт откинулся на спинку стула. В его глазах были удивление, тревога. Что-то замышляет сидящий перед, ним человек? Или в самом деле скис, пытается спасти шкуру? Вроде не врет — то, что он сказал о Дробише, согласуется с данными, которыми располагает полиция.

— Зачем ты разболтался? — медленно проговорил он. — Ведь знаешь, что тебя ждет. Жить хочется?.. Выходит, ты не только предатель, но и жалкий трус. Вон уж сколько лет портишь воздух на земле, а все тебе мало!

Агент в берете, слышавший этот разговор, приблизился к раскрытому окну, стал у стены и попытался заглянуть на улицу.

— Назад! — крикнул Крафт. — В это окно он будет смотреть, как только появится, заметит тебя. Стань у другого, загородись портьерой. Дашь мне знать, когда наколешь красавчика!

Эссен глубоко вздохнул, опустил голову на грудь, прикрыл глаза.

Теперь он должен был ждать.

Он слышал, как инспектор скомандовал помощникам пройти в переднюю, освободить запоры на входной двери и при первом же звонке распахнуть ее, ринуться на подпольщика.

Медленно тянулось время. Эссен и Крафт неподвижно сидели на стульях. Агент в берете застыл на своем посту возле окна. В комнате стояла такая тишина, что слышно было, как на улице стучат каблуки редких прохожих.

Наконец часы пробили половину седьмого. Время прихода Дробиша.

Инспектор сидел и смотрел на арестованного. У Эссена голова свешивалась на грудь, руки были безвольно опущены к полу.

— Ну-ка подними голову и взгляни на меня! — распорядился Крафт. И так как старик не пошевелился, прикрикнул: — Не разыгрывай комедию, будто тебе плохо!

Эссен продолжал сидеть в той же позе. Полицейский выругался и злобно пнул его ногой в колено.

Агент, стоявший за портьерой, напрягся, вытянул шею, всматриваясь за окно.

— Шеф, — негромко сказал он. — Вот он идет, шеф!

Эссен вскочил со стула.

Крафт рванулся к нему. Но старик успел схватить со стола свои тяжелые часы-луковицу и швырнуть их в закрытое окно.

Будто выстрел раздался — большое стекло лопнуло, осколки со звоном посыпались на тротуар.

Агент в берете и его коллеги кинулись на улицу. А она уже была полна шумов — слышались возбужденные голоса, кто-то кричал, один за другим раздались несколько пистолетных выстрелов.

Эссен не слышал этого. Первым же ударом Крафт свалил его на пол и продолжал избивать, даже когда старик потерял сознание.

К 1 июля 1941 года в войну против СССР на стороне Германии вступили Италия, Финляндия, Венгрия, Румыния.

За первые две недели сражений советским войскам пришлось отступить и отдать врагу значительную территорию, хотя все еще не сдавалась противнику героическая Брестская крепость, мужественно держала трудную оборону военно-морская база на полуострове Ханко… Но уже были оставлены Львов, Рига, некоторые другие города, танковые дивизии вермахта приближались к Ленинграду, торопились к Москве.

Начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Франц Гальдер записал в своем дневнике:

Эту запись генерал Гальдер сделал по возвращении с совещания у фюрера. Мнения участников совещания свелись к тому, что «война продолжается, но уже выиграна». В заключение выступил Гитлер, сказав, что не видит ничего неожиданного в столь быстром развале военной мощи России. В свое время он предсказал это, сравнив главного противника Германии с колоссом на глиняных ногах. Да, война близка к завершению. После того как будут захвачены и сровнены с землей Москва и Ленинград, предстоит овладеть всей северной Россией, Московским промышленным районом, Донбассом. Цель — отнять у противника индустриальный и военный арсенал и, таким образом, лишить его возможности создать новые вооруженные силы. Что касается Урала, то заводы этого района будут парализованы бомбардировками с воздуха, как только Урал окажется в зоне досягаемости германской авиации.