Суавегота же отнюдь не разделяла спокойствия сына. Напротив, она была чрезвычайно обеспокоена поведением мужа, ведь прежде тот не позволял себе подобного пренебрежения: после каждого очередного военного похода он всегда спешил к ней, дабы заключить в страстные объятия. Увы, времена, видимо, изменились…

Гертруда меж тем не теряла в Меце времени даром. Она не только завлекла короля Австразии в любовные сети, но и приняла арианство, практично рассудив, что для смены вероисповедания настал самый подходящий момент. Ибо от этого ее шага могло многое измениться. Она знала, конечно, что арианство не признает многоженства (наложницы, разумеется, во внимание при этом не принимались). Но ей очень хотелось занять надлежащее место подле Теодориха и стать королевой.

Герменфред не мог и не хотел мириться с тем, что франки ведут себя на его землях, как хозяева, поэтому замыслил нарушить договор с Теодорихом и попросту уничтожить франкский гарнизон во Фрейбурге. Провести сию предательскую акцию король Тюрингии поручил своему сыну Амалафреду, коего напутствовал словами:

– Если я отдал Теодориху дочь, это еще не значит, что так же безропотно отдам и земли! Уничтожь франков, сын мой!

Покинув Бёблинген, отряд из двухсот тюрингских воинов направился по тракту, ведущему во Фрейбург. Достигнув приграничных земель, раскинувшихся примерно в десяти лигах от города, Амалафред отдал воинам приказ укрыться в лесу и разбить на поляне лагерь. Вскоре воины из охранения привели к нему человека, ожидавшего появления отряда в условленном месте. Тот приблизился к королевскому сыну; лицо его и фигура были скрыты под длинным серым плащом с капюшоном.

– Я весь к вашим услугам, мой господин, – произнес таинственный человек приглушенным голосом, и выговор выдал в нем остгота.

– Приветствую тебя, Мундерих, – сказал Амалафред. – Это правда, что ты способен творить чудеса?

Мундерих хрипло рассмеялся.

– О нет, мой господин, это чьи-то выдумки. Просто я умею договариваться с людьми и быть полезным власть предержащим.

Амалафред многозначительно хмыкнул.

– Тогда перейдем сразу к делу. Тебе нужно проникнуть во Фрейбург и завтрашней ночью открыть моим людям городские ворота. Справишься?

– Разумеется, мой господин. Но для этого мне потребуется ваш перстень. Потом, клянусь Логосом, я верну вам его.

– Если все пройдет удачно, можешь оставить его себе. Как плату за оказанную услугу, – сказал Амалафред, сняв с указательного пальца золотой перстень с изображением орла с раскинутыми крыльями и протянув его Мундериху.

– Благодарю вас, мой господин. Все пройдет удачно, вот увидите. – С этими словами Мундерих вскочил в седло и помчался в сторону Фрейбурга.

Утром следующего дня Мундерих достиг стен Фрейбурга и спешился. Его острый глаз тотчас выхватил лучников на палисадах, а на двух ближайший башнях – и дозорных в полной амуниции.

К городским воротам выстроилась длинная очередь: то крестьяне из окрестных деревень оплачивали пошлину за право входа в город и торговлю в нем. Плату взимал здоровенный франк с боевым топором за спиной. «Крепкие воины… Таких голыми руками не возьмешь…», – отметил мысленно Мундерих и, отстояв очередь, тоже бросил медную монетку в стоявшую у ног франка глубокую глиняную чашу.

Очутившись в городе, Мундерих уверенно свернул на одну из извилистых улочек, и та привела его вскоре на торговую площадь. Он огляделся: торговцы бойко расхваливали свой товар, горожане охотно его покупали, между торговыми рядами в надежде чем-нибудь поживиться сновали грязные дети. Увидев среди всей этой шумной и пестрой толпы группу вооруженных франков, Мундерих незаметно скользнул в один из прилегающих переулков: встречаться лишний раз с франками в его планы не входило. Вынырнув из переулка с противоположной его стороны, он решительно направился к самому богатому на вид дому, ибо догадался, что тот принадлежит главе города.

Стоило Мундериху отворить массивную дверь, как от стены тотчас отделился невысокий крепкий мужчина, облаченный в кожаный, видавший виды нагрудник.

– Что привело тебя сюда, франк?

Непрошеный гость, разглядев в руке крепыша меч, поспешил объясниться:

– Я остгот. И не имею с франками ничего общего.

– Это хорошо… А то они заполонили весь город, проходу никому не дают… – проворчал страж.

– Мне необходимо встретиться с главой Фрейбурга, – сказал Мундерих и вручил стражнику серебряную монету.

Тот вмиг оживился.

– Сразу видно, что ты давно не бывал в наших краях… Увы, с приходом франков здесь все изменилось, и не в лучшую сторону. Они, кстати, чуть не убили моего господина, он чудом остался жив… – пояснил ставший словоохотливым страж.

– Так проводи меня к нему. Я по делу.

…Вскоре Мундерих уже стоял перед сидевшим за большим столом бывшим главой Фрейбурга.

– Ты хотел меня видеть, остгот? – хозяин смерил гостя тяжелым взглядом.

– Да. Я пришел просить твоей помощи.

– Что я теперь могу?! – помрачнел тот. – Ныне городом заправляют франки. Тебе надо к ним на поклон идти. Только не забудь прихватить щедрые дары, иначе ничего не добьешься.

– Мне нужен именно ты. Ведь до франков ты правил этим городом?

– Я… – признался хозяин со вздохом. – Но теперь город со всеми окрестностями и жителями принадлежит короне Австразии.

– А разве ты не хочешь вернуться под длань короля Тюрингии? – спросил Мундерих, выкладывая перед ним на стол золотой перстень с орлом.

Хозяин сгреб перстень со стола и поднес к глазам.

– Королевский знак… – растерянно пробормотал он, и взгляд его потеплел. – Ты – королевский посланник?

Мундерих кивнул.

– Так ты поможешь освободить город от франков?

Хозяин приосанился.

– Я ненавижу их! Житья от них не стало! Они ограбили всех зажиточных горожан, в том числе и меня! Говори, что надо делать!

– Убить стражников, охраняющих городские ворота ночью…

– И отворить их людям короля Герменфреда?

– Ты похвально догадлив.

– Я сделаю все, что поможет нам избавиться от волосатых франков! – заверил хозяин.

– У тебя есть верные люди?

Бывший глава города, поглаживая рыжеватую бороду, ненадолго задумался.

– Найду, – объявил он решительно.

…Через два дня воины Амалафреда ворвались глубокой ночью в город, ворота которого были загодя открыты горожанами. Франкский гарнизон был полностью уничтожен.

Аудовера, узнав о событиях во Фрейбурге, укорила супруга:

– Ты поступил опрометчиво, Герменфред! Гертруда еще не успела укрепиться в Реймсе – она до сих пор пребывает в Меце, по-прежнему оставаясь в роли наложницы.

– Ты судишь о том, в чем ничего не смыслишь! – вспылил венценосный супруг. – Если я буду раздавать свои земли налево и направо, учитывая сложность матримониальных отношений, сложившихся между соседними королевствами, то в итоге лишусь всего и останусь безземельным королем!

Аудовера, собственно, всегда считала своего мужа недальновидным правителем, просто прежде предпочитала не говорить ему об этом в глаза. На сей же раз не удержалась:

– Не забывай, дорогой, что у Теодориха есть еще два брата, Хлотарь и Хильдеберт. Причем Хлотарь наплодил уже столько сыновей, что после его смерти Суассонское королевство превратится в сплошные заплатки! Уж он-то точно не откажет Теодориху в объединении, дабы покорить Тюрингию. Что ты тогда будешь делать? Рассчитывать на помощь Теодориха Великого уже не имеет смысла: он и сам едва успевает отбиваться от лангобардов…

В конце зимы, после уже трехмесячного пребывания в Меце, Теодорих узнал, что оставленный им во Фрейбурге гарнизон уничтожен людьми Герменфреда. В живых осталось не более десятка франкских воинов.

Именно от них-то Теодорих и узнал, что тюринги напали на Фрейбург под покровом ночи, причем, скорее всего, сговорившись предварительно с горожанами, которые как раз и перебили сначала стражу, а затем отворили ворота. Тюринги же, беспрепятственно войдя в город, устроили там настоящую резню…