Бинк с сомнением отрезал кусочек и отправил в рот. Это был прекраснейший бифштекс, лучший, какой он когда-либо пробовал (что, впрочем, случалось не так уж часто, поскольку драконы бывали весьма редкой добычей). Только дважды Бинк ел нечто похожее. Говорили, что драконами съедено людей больше, чем людьми — драконов. Ну — а соус… Он вынужден был схватить стакан с вином, услужливо налитый ею, чтобы потушить пожар во рту. Но это был восхитительный пожар — он так тонко подчеркивал вкус мяса.

Все-таки сомнения не оставляли его совсем.

— Э… а если наоборот… Ты не возражаешь?

Она сделала гримасу.

— Только на миг.

И тут же кусок мяса превратился в обыкновенный вареный рис. Затем — сразу же — опять в мясо.

— Благодарю, — сказал Бинк. — Все-таки трудно поверить.

— Еще вина?

— От него можно опьянеть?

— К несчастью, нет. Ты можешь пить его хоть весь день, и не почувствуешь ничего. Если только твое собственное воображение не сделает тебя неустойчивым.

— Рад это слышать. — Он принял стакан искрящейся жидкости и стал пить медленными глотками. От первого стакана он не ощутил вкуса вина — он выпил его слишком быстро. Скорее всего, это была вода, но она казалась прекрасным голубым вином, как нельзя более подходящим к драконьему мясу, хорошо выдержанным, с тонким ароматом. Как, впрочем, и сама Волшебница.

На десерт было шоколадное печенье домашней выпечки, чуть подгоревшее. Это последнее обстоятельство сделало печенье настолько подлинным, что Бинку трудно было сохранить свое недоверие. Даже пользуясь искусством иллюзии, она доказала, что кое-что смыслит в кулинарии.

Ирис убрала посуду и вернулась к нему на подушки. Теперь на ней был халат с глубоким вырезом, и Бинк увидел более чем достаточно, поскольку она была хорошо сложена. Конечно, это тоже могло быть иллюзией… но если наощупь тело было таким же, каким выглядело, то кто станет сомневаться?

Из его носа чуть не капнуло на соблазнительный халатик, и он отдернул голову. По-видимому, он наклонился слишком близко.

— Ты несчастлив? — сочувственно спросила Ирис.

— Нет. Но мой нос… он…

— Возьми носовой платок, — произнесла она, протягивая изящный кружевной платочек.

Бинку ужасно не хотелось пачкать такое прекрасное произведение искусства, но… не пользоваться же опять подушкой!

— Нет ли здесь какой-нибудь работы, которую я мог бы сделать до того, как уйти? — неловко спросил он.

— Ты мыслишь слишком мелко, — ответила Ирис, придвигаясь к нему и глубоко вздыхая. Бинк почувствовал, как краска заливает его лицо. Сабрина казалась очень далекой… И она никогда не будет одета подобным образом, в любом случае…

— Я говорил тебе… Я должен идти к Доброму Волшебнику Хамфри, чтобы найти свой магический талант… Или буду изгнан. Я не думаю, что в самом деле обладаю магией, поэтому…

— Тем не менее, я могу устроить так, что ты останешься, — проговорила она, придвигаясь еще ближе.

Она явно играла с ним. Но почему такая умная, талантливая женщина заинтересовалась вдруг ничтожеством, вроде него?

Бинк снова вытер нос. Ничтожество с насморком. Да, ее красота могла быть сильно преувеличена с помощью иллюзии, но уж ум и талант были, без сомнения, подлинными. Не может он ей быть нужен ни с какой стороны.

— Ты можешь продемонстрировать магию, которую увидит каждый, — продолжала она тем же поразительно убеждающим тоном, уже прижимаясь к нему. — Я могу создать иллюзию демонстрации, которую никто не сможет разоблачить. — Бинку хотелось, чтобы никто об этом не знал, а она не говорила этого, приникая к нему так интимно. — Я могу произвести магическое действие на расстоянии, и никто не догадается, что я в этом замешана. Но это далеко не все. Я могу принести тебе богатство, власть и комфорт… Все подлинное, не иллюзорное. Я могу дать тебе красоту и любовь. Все, что ты можешь пожелать, как гражданин Ксанфа…

Подозрительность Бинка все больше возрастала. Интересно, к чему она клонит?

— У меня есть невеста…

— Даже это, — кивнула Ирис. — Я — женщина не ревнивая. Она может стать твоей любовницей. При условии, что будешь достаточно осторожен.

— Как — любовницей?! — возмутился Бинк.

Это ее не обескуражило.

— Потому что ты — женишься на мне.

Бинк в ужасе уставился на нее.

— Почему ты хочешь выйти замуж за человека, не обладающего магией?

— Чтобы стать Королевой Ксанфа, — спокойно ответила она.

— Королевой Ксанфа! Тогда ты должна выйти замуж за Короля!

— Именно.

— Но…

— Одним из странных, устаревших законов и обычаев Ксанфа является то, что номинальным правителем страны должен быть мужчина. Таким образом, некоторые абсолютно подходящие для этого и весьма способные женщины устраняются даже от того, чтобы высказаться о кандидатурах претендентов. Это несправедливо. Нынешний король стар, дряхл и не имеет наследников. Наступило время для Королевы. Но сначала должен появиться король. Этим Королем можешь стать ты.

— Я?! Я не умею править!

— Конечно. Ты будешь, естественно, оставлять скучные дела управления на меня.

Теперь, наконец, все стало на свои места. Ирис хотела власти. Все, что ей было нужно, — это подходящая ширма, которая позволила бы ей сесть на трон.

Бесславным и наивным человеком легко будет управлять; легко будет сделать так, чтобы он никогда не заблуждался, кто в действительности у власти, кто Король. Если он согласится на ее предложение, он попадет в полную зависимость от нее. Но предложение это было и весьма разумным и справедливым: оно обеспечивало изгнанию достойную альтернативу. В данном случае закрывалась проблема о его личной магии.

В первый раз Бинк взглянул на отсутствие магической способности или неопределенность в этом отношении как на потенциальное достоинство. Он, бесталанный, был выгодной ставкой. Ирис не хотела связываться с независимым мужчиной или законным гражданином — такого она не могла бы долго удержать в повиновении. Ей был нужен магический инвалид вроде него… Без нее он будет пустым местом, даже — не гражданином Ксанфа.

Все это значительно помрачало романтический аспект. Вот так: действительность опять оказалась менее волнующий, чем иллюзия. Конечно, у него оставалась и старая возможность: оставить здесь все и продолжить свое путешествие — продолжить поиски Волшебника Хамфри. Но в нем уже поселилось ощущение, что это — тщетное занятие. Его пыл уже значительно растрачен, надежда добраться до цели померкла. Короче говоря, он, видимо, будет глупцом, если не примет предложения Ирис.

Она пристально наблюдала за ним. Когда он мельком взглянул на нее, халат ее замерцал и стал прозрачным. Иллюзия это или нет — но зрелище было захватывающим. И разве не все равно, если плоть лишь кажется такой: реальной и идеальной!

Теперь у него не было сомнений — и на непосредственно личном уровне она предлагает совершенное. Она будет рада доказать, насколько превосходно она умеет сделать все, что нужно, как доказала это с едой. Она нуждалась лишь в его добровольном и чистосердечном сотрудничестве.

В самом деле — это имело смысл. Он сможет обрести гражданство и Сабрину. Волшебница Королева не станет препятствовать или выдавать…

Сабрина? Что, интересно, она подумает об этом договоре? Бинк знал, что она подумает. Она не согласится — ни за что, ни на миг. Сабрина очень консервативна в отношении некоторых вещей, весьма чувствительна к формальностям.

— Нет! — громко ответил Бинк.

Халатик Ирис стал непрозрачным.

— Нет?

Ее голос неожиданно прозвучал, как у Винни, когда он сказал этой слабоумной девице, что она не должна сопровождать его.

— Я не хочу быть Королем.

Теперь голос Ирис сделался осторожным и мягким.

— Ты считаешь, что я не смогу сделать это?

— Я считаю, что сможешь. Но это не в моем характере.

— А что в твоем характере, Бинк?

— Я просто хочу жить своей собственной жизнью.

— Ты хочешь жить своей собственной жизнью, — повторила она, с трудом сдерживаясь. — А почему?