Пауза. Разглядывание. Недоумение.

– Ээ… А где ваша лошадь, господин Аальст? Сумки… Где… все?

– В пути.

– Что значит – в пути?

И тут, как будто кто подгадал, со стороны ворот раздался звук. Не грохот, нет. Звук солидных колес, солидно катящихся по каменным плиткам. Этакий глухой гул. Здоровенный черный фургон, мелькая красными спицами шести высоченных колес, въезжал на площадь. На облучке в черном костюме и широкополой шляпе такого же цвета сидел кучер, управляя четверкой черн… Эй! Эй! А это что еще за рыжая скотина?!

Один из тянувших фургон тяжеловозов был… рыжим, портя весь антураж. Я же хотел, чтобы все было в одной цветовой гамме! Рыжего я не планировал! Не было его! Откуда?

Фургон между тем заложил по площади нехилый радиус и величественно, аки супертанкер, направился ко мне. При приближении стало видно, что на нем есть рисунки. У входной двери, слева и справа от нее, в полный рост красовались два скелета, весело оскалившись блестящими черепушками. Над дверью надпись: «Привет из тьмы!» По стенам фургона, тут и там, были видны страшные рожи, нарисованные так, что они становились заметными только при пристальном разглядывании.

– Вот, – не оглядываясь, небрежно махнув рукой назад на остановившийся фургон, сказал я, – моя лошадь.

Тишина. Потом площадь разом взбурлила, обмениваясь впечатлениями.

– Это? Лошадь?

– Даже не одна, а четыре… как видите.

– Но… так не принято.

– Не принято… что?

– Вы должны ехать на лошади.

– Но я, собственно, на ней и поеду.

– Вы поедете в карете.

– Это нюанс, на который совершенно не стоит обращать внимания. Я внимательно ознакомился с предписанием. В нем нет конкретного указания на то, что я должен обязательно трястись верхом. Там сказано – должен прибыть к такомуто и тогдато… и все! А на чем и как – совершенно без разницы! Почитайте.

– Хм… Такая большая и тяжелая карета наверняка отстанет от верховых…

– Ну вот когда это случится, тогда и будете с меня спрашивать… А пока ведь ничего не произошло, не так ли?

– Ну что ж… Коль вы так уверены в своем решении… Пожалуйста, – пожал плечами мой собеседник. – А зачем вы так его разрисовали? Вы не боитесь, что люди будут от вас шарахаться?

– Именно с расчетом на это, – радостно оскалился я. – Защита от воров.

– Вы думаете, что ктото полезет к магу? Да еще к темному? Серьезно? – искренне удивился помощник эконома.

– Мало ли кого по дорогам носит… Особенно по военным. А я, если называть вещи своими именами, еще совсем не маг. Я им пока только числюсь. Первый курс. Ну какой из меня маг? Да из всей нашей команды! Какие мы маги?

Я напустил на себя скромныйскромный вид.

– Но с вами едут настоя… Эээ… опытные маги. И старшекурсники.

– И кто именно из них будет сторожить мое имущество, господин магистр?

– Мм… И все же… в таком виде… ехать по землям империи… Ну не знаю. А что по этому поводу сказал ваш преподаватель? Он согласился?

– Какой именно преподаватель?

– Ну уж не госпожа Элеона, конечно. Хотя и ее мнение было бы интересно услышать.

– Магистр Николас уехал. Ктото гдето внезапно умер… А госпожа магесса еще не видела.

– А! Вот как, значит! Ну не знаю, не знаю… Можно ли вас выпускать в таком виде… Я доложу господину ректору… Как он решит.

На этом и разошлись. После пересчета голосов, сверившись со списком, дело было передано в руки ректора. На пару слов, сказанных почтительно наклонившимся к нему помощником эконома, тот бросил в мою сторону недовольный взгляд, секунды три посмотрел и махнул рукой: «Не до того, мол, оставь!» Ну и отличненько…

Мотэдиус с первой площадки лестницы, немного наклоняясь над перилами, произнес короткую напутственную речь, пожелал всем успехов «в ратном деле» и дал знак отправляться. Похоже, с облегчением. Площадь, угомонившаяся было на время его речи, вновь забурлила. Провожающие ринулись к отъезжающим, видно разом вспомнив о какихто срочных, недоделанных делах.

«Эри! Где ты взял это чудовище?»

«Махнул не глядя».

«Махнул?»

«Поменял».

«На что?»

«На деньги!»

«Да ну тебя!»

Оборачиваюсь. Ко мне подходит Стефания, ведя в поводу невысокую пегую кобылку с большими седельными сумками по обоим бокам.

– Какие у тебя штанишки, – прокомментировал я вслух ее светлокоричневый дорожный костюм, – и ноги, и талия и… попа. И лошадь хороша… выглядишь – просто отлично!

Стефи хмуро уставилась на меня. Ну не нравилось ей ходить в штанах! Они шли вразрез с ее внутренними установками, выработанными еще, похоже, в детстве. Однако занятия у Бастиана требовали как раз их ношения. Исходя из этой необходимости в штаны влезла вся женская часть первого курса. Ктото с восторгом, ктото с неудовольствием. Стефи была из недовольных.

– Можешь не благодарить за комплимент, – быстро сказал я, сориентировавшись в ее настроении.

Ответить она не успела. Впереди заорали чтото вроде: «Один за всех, все за одного», загудели гнусавые рожки, и голова колонны двинулась вперед. Судя по воплям, какаято организовавшаяся компания из старшекурсников и наших целительниц устремилась навстречу приключениям.

– Поехали! – сказал я, махнув рукой, и направился к карете, с намерением выяснить, откуда взялось это рыжее животное, а Стефи полезла на свою лошадку.

Вот так нас проводили. И теперь перед нами – дорога, дорога, дорога… Отряд оказался достаточно многолюдным. Мы, старшекурсники огненного факультета, два мага от совета, назначенные старшими, десять человек отряда охраны, три фургона с припасами, палатками и фуражом. Как оказалось, места, куда мы отправлялись, были негостеприимными. Какието предгорья, на которых толком ничего не росло. Университет о нас позаботился и снабдил едой в дорогу, чтобы мы не оголодали. Спасибо, но не за еду. Еда у меня своя. А вот то, что фургоны с провиантом тащились, как обычные телеги, это было здорово. Поскольку все ориентировались на них, то мой домик не отставал и ехал вместе со всеми. Первое время я ехал в нем один, не считая слуг. На ночь отряд пытался останавливаться в трактирах, но, как правило, это не получалось. Как оказалось, тракт, по которому мы двигались, сам по себе являлся популярным направлением, а тут еще добавился народ, едущий на войну. Короче, мест не было. Поэтому, для проформы заглянув в пару гостиниц и получив отказ, мы проезжали город насквозь и становились на ночевку в поле, рядом с его стенами.

Отряд охраны доставал большие палатки, ставил, разводил костер… Так и ночевали. Звездное небо, искры костра, дорога… Романтика! Но холодно. Весна же еще только. Первыми «поползли» девчонки. В один из фургонов. В нем теплее. Сначала две самые сообразительные, затем к ним присоединились остальные. Пришлось, к немалому недовольству начальника охраны, перераспределять поклажу между фургонами. Иначе будущие целительницы все в них не помещались. Стефи мужественно одна жила в палатке. Отношения у нее с соседками были более чем прохладными. Ее игнорировали. Она не обращала внимания, но девчонки стали расползаться по фургонам, и она вообще осталась одна… А тут, ухмыляясь, вылезла, потирая ладошки, еще одна проблема романтики дорог. Очень простая проблема. Звучала она так – а помыться? Господа маги – сословие дворянское, к аскетизму не приученное. Особенно девушки. А тут – чистое поле! И где, скажите, посреди него ванну принять? Да хотя бы умыться! Девушки запищали. Старший несколько раз организовывал мытье в городах, попавшихся по пути, но каждый раз это заканчивалось всеобщей нервотрепкой и чуть ли не скандалом. Вы гденибудь быстро моющихся девушек видели? Нет? Я тоже нет. А уж что говорить про тех, которые весь день до этого тряслись в седле, покрываясь пылью дорог… И тут им бац! – целая ванна горячей воды! Счастье… А приезжаем мы в город обычно под вечер, а моются они до упора… Короче, ворота города закрываются на ночь, и девочки остаются внутри, вместе с частью охраняющего их отряда. Свежевымытые и недоумевающие – а что, собственно, происходит? И где… все? Картина маслом – они внутри, а мы снаружи, стали лагерем и готовимся ко сну. Ворота закрыты. А им где ночевать? Местто в трактирах нет! И начинается… Ответственные с обеих сторон стен дергаются, пытаясь воссоединить отряд в одно целое. А для городской охраны ситуация нестандартная, но решаемая. Платите! И найдется калитка вам, страждущим… После двух кровопусканий, устроенных кошельку, в котором были деньги, выданные на дорогу, командир отряда сказал – баста! Будете грязными ходить, коль быстро мыться не умеете! Куда я спишу расходы на преодоление стены? Стража чеков не дает!