Заседание совета на Керулене, возможно, еще не пришло к единому мнению о новом великом хане. Только в сентябре 1229 г. Угедей взошел на престол. Собственным его регионом названа «Центральная империя», наделы в верховьях Онона. Вскоре он расширил область на запад к реке Орхон, где в 1235 г. велел построить Каракорум —укрепленную резиденцию11. Об однозначном разделении сфер влияния наследников Чингисхана, конечно, нельзя говорить. Наоборот, обратили внимание на то, что в походах на запад, объявленных Угедеем, участвовали принцы всех ветвей Чингисхана. Как повествует сообщение из «Тайной истории», роль отвергнутого, выпавшая на долю Джучи, передалась его сыну Батыю, к неудовольствию Угедея12.

Четкого раздела империи Чингисханом или одним из его наследников не потребовалось, чтобы растащить раздробленные куски огромного наследства. И Ата Малик Джувейни, первый в ряду крупных персидских историографов монгольских времен, ничего не знал об этом. Более того, завоеватель открыл в своих четырех сыновьях, которых родила ему Бортэ, совершенно разные таланты. Соответственно этому дал он всем четверым задания: Джучи оказался особенно ловким в охоте облавой, и это стало его делом, которому он посвятил себя, прежде всего, по приказанию отца. Чагатай выступал самым строгим хранителем Ясы — закона, изданного Чингисханом. Угедею благодаря его уму было поручено править империей. Тулу и, наконец, лучше всего разбирался в наборе солдат в войска и руководстве ими13. Снова трудно решить, существует ли исторический фон для этого сообщения; но все же потомки Чагатая ссылались на то, что их предок был лучшим знатоком Ясы14.

Джувейни рассказывает далее, что Чингисхан после победы над Тогорилом-Онг, правителем киреитов, бывшим другом его отца, поделил все монгольские народы и племена наряду с их воинами среди названных четырех сыновей и также подумал о своих остальных сыновьях, своих братьях и родственниках15. По датированию Рашид-ад-дина победа над Тогори-лом пришлась на год свиньи, то есть 1203 г16. Событие, на которое намекает Джувейни, — это съезд знати[10]*, проходивший в 1206 г. вблизи истока Онона, в итоге которого Темучин стал верховным правителем Чингисханом (великим ханом) . Тогда были образованы тысячи и подчинены своим полководцам, о чем знаем мы из «Тайной истории». По сведениям того древнейшего источника, сыновья Чингисхана при этом не появились. Джувейни высказывается затем, правда, не связывая событие с жизнью Чингисхана, о разделе империи, так как она стала очень большой. От Кайялика к северу от Или, через Хорезм вплоть до России — «так далеко забрались татарские кони» — простиралась земля Джучи; от Уйгурии через Самарканд до Бухары земли были подчинены Чагатаю; к востоку от них — область Угедея; земли Тулуя не называются19. Непосредственно перед этим говорится, что великий хан Мункэ (прав. 1251-1259) отвел все области империи определенным лицам и «разделил родословные линии всех сыновей и дочерей, братьев и сестер». Очевидно, Мункэ старался навести какой-либо порядок в империи. Джувейни напоминает также, что число потомков Чингисхана составляет в среднем более десяти тысяч, «каждый с отдельной областью20, отдельным войском и имуществом». Джу-вейни чистосердечно добавляет: «Цель этого сообщения в том, чтобы показать их единодушие, так как они относятся друг к другу совсем иначе, не так, как обычно говорят о правителях, у которых брат нападает на брата, а сын стремится отразить атаки отца — неизбежно такие правители теряют власть...21» Если в связи с мероприятиями Мункэ делаются туманные намеки на Чингисхана, то это, очевидно, в стремлении оправдать те отношения, которые сложились как результат воли «отца-императора» и, конечно, не могли сильно измениться из-за усилий Мункэ.

Джувейни знает, почему он так убедительно говорит о единодушии потомков Чингисхана. Примерно в 1244 г. он, которому не было и двадцати лет, поступил секретарем на службу к монгольскому эмиру Аргуну, который с 1243 г. до прибытия Хулагу в 1256 году, правил землями к западу от Окса, завоеванными монголами. В многочисленных поездках Аргуна в Каракорум его несколько раз сопровождал Джувейни, как и в 1251 г. во время большого собрания князей, на котором должен был быть назначен наследник умершего в 1248 г. великого хана Гуюка. Аргун, правда, прибыл в Каракорум только тогда, когда выборы закончились и Мункэ уже принимал присягу на верность. Больше года Аргун оставался в Каракоруме, и в это время, говорят, Джувейни начал работу над своим историческим произведением о «Завоевателе мира»22. Во всяком случае он мог тогда получить сведения о предыстории выборов Мункэ; эти события способствовали возникновению трещины в единстве наследников Чингисхана.

Уже давно спорили братья и их кланы (подробности можно здесь не рассматривать)23. Батый как раз находился в пути к великому хану, когда его застало врасплох известие о смерти Гуюка. Он намеревался сказать решающее слово при выборе наследника. Поэтому он прервал свое путешествие, и ему удалось вырвать у нескольких князей обещание, что они последуют его знаку (кивком). Конечно, вдовы Гуюка и важные внуки Чингисхана послали только представителей на созываемое Батыем совещание. Мункэ же, сын Тулуя, явился лично, по настоянию своей матери. Позже явились к Батыю несколько внуков Гуюка, они остановились поблизости от него. По совету их шаманов они вернулись в свой лагерь, причем он их не принял — неприкрытое оскорбление самого старшего из всех внуков Чингисхана. Все же во время этих встреч Батый вынужден был предвосхищать событя в пользу Мункэ. Мать Мункэ, между тем, старалась привлечь на свою сторону еще колеблющихся князей. Все же Мункэ был сыном Тулуя, а тот как самый младший отпрыск Чингисхана, был, по монгольскому праву наследником отцовского юрта. Более того, Тулуй давно нес ответственность, как мы уже узнали, за бюджет в империи и боевые отряды, подчиненные непосредственно ему.

Прошло более года, и установленный срок выборного собрания приближался. Противники Мункэ и Батыя совершили ошибку, предположив, что без их присутствия Мункэ не выберут великим ханом, и вычисленный благоприятный момент останется неиспользованным. Но так как звездочеты посчитали 1 июля 1251 года сулящим счастье днем, вступление на престол в этот день было совершено без отсутствующих24. Между прочим, тогда тоже не было Батыя, который, говорят, требовал, чтобы выборы и восхождение на престол происходили на его территории, так как он не мог из-за болезни поехать на Керулен25.

Может быть, и Аргун, тогдашний патрон Джувейни, хотел помешать восхождению на престол Мункэ. Во время своего пребывания в Каракоруме он должен был смириться со свершившимся фактом. Аргун вскоре после этого потерял командование над войсками, действующими в Иране; Мункэ решил их лучше доверить Хулагу, собственному брату. Самым важным результатом этого взаимодействия Батыя и вдовы Тулуя было настойчивое ослабление влияний потомков Угедея и прежде всего Чагатая. После походов против шаха Хорезма, в которых Чагатай участвовал, он избрал Алма-Ату местом своего пребывания. Оттуда он овладел северной частью Тянь-шаньских гор и подступом к Мавераннахру, который он и его потомки рассматривали как сферу своего влияния. В 1241 году Чагатай умер.

Как раз в это время, когда Батый занимался избранием Мункэ, члены клана Угедея и Чагатая замыслили поход в исламскую область26. Их отсутствие на выборном собрании не могло изменить ход вещей, поэтому некоторые потом неохотно присягали на верность Мункэ . В разгар торжеств, которые продолжались много дней, из-за одного случая обнаружилось, что недовольные задумали заговор. Всех виновных, которых смогли схватить, судили, многие поплатились головой28. Мункэ быстро собрал войско, которое взяло под свой контроль землю между Каракорумом и Безбалыком29. Оттуда он собирался присоединиться к войскам, которыми командовал внук Джучи. Они снова должны были защищать страну от Отрара с восточного направления, так что важнейшие области, на которые претендовал клан Чагатая, попали в руки Мункэ и его энергичного покровителя Батыя, а позже его брата Берке (прав. 1257-1267)30. Попытка клана Чагатая продвинуться на запад, на иранскую территорию, не удалась, тем более что брат Мункэ Хулагу праздновал там известные нам победы и стал родоначальником династии, которая в течение своей столетней истории часто воевала против клана Чагатая31.