В воспоминаниях вице-адмирала Египко много любопытного. Во-первых, и он, и его товарищ получили Золотые Звёзды Героев как бы ни за что. Ни один из них не потопил ни одного вражеского корабля в отличие от наших лётчиков-истребителей, которые получали в Испании свои Золотые Звёзды за конкретное число сбитых самолётов. За что же получили звание Героя Советского Союза Египко с Бурмистровым? За форсирование Гибралтара? Но никакой реальной пользы для республиканской Испании этот поход не принёс. Да и вообще непонятно, зачем две подводные лодки форсировали Гибралтарский пролив, когда судьба республиканской Испании уже была предрешена. Для того чтобы, как пишет Египко, пугать своим присутствием франкистский флот? Но ведь не дураки были франкисты. Они прекрасно знали, что собой представляют республиканские субмарины и каково настроение в их экипажах. Анализ всех боевых дел республиканских подводных лодок за время гражданской войны говорит об одном — реальной опасности противнику как боевые единицы они не представляли. Однако при этом лодки оставались идеальным транспортным средством для перевозки особо ценного груза. Не зря же именно в лодку Египко загружали республиканское золото!
Египко пишет о том, что матросы-анархисты хотели якобы захватить золото и драгоценности. Но это означает, что на борту подводной лодки находились драгоценности, причём в таком количестве, что ради их захвата можно было рискнуть головой.
Рассказ Египко о погрузке золота на С-6 и о его последующей выгрузке звучит достаточно невнятно. Сразу же после этого он топит свою лодку (практически без свидетелей) где-то в Атлантическом океане. Любопытно, что и вторая лодка Египко, С-2, также куда-то «запропастилась». После окончания гражданской войны в Испании в составе ВМС она не числится. Значит, тоже была потоплена? Но кем и когда? Уж не случилась с ней точно такая же история, как с С-6?
Но и это не всё! Столь же таинственна судьба ещё одной испанской субмарины, С-4, той, которой командовал Бурмистров. Странная какая-то получается картина — подводные лодки, которыми командуют наши командиры, куда-то исчезают, а сами командиры становятся при этом героями нации!
А вот что пишет о деятельности Египко в Испании Н.Г. Кузнецов: «Через несколько месяцев как-то ко мне зашёл М. Буис (командующий ВМФ республиканской Испании. — В.Ш.) и рассказал, что на Север посылаются две лодки, в том числе С-6. О дальнейших действиях её из разных источников я узнал позднее. В Бильбао лодка получила повреждения и простояла несколько месяцев у стенки. В июле 1937 года прибыл новый командир — Матисса. Это был советский доброволец, Герой Советского Союза Н.П. Египко. Мы с ним разминулись. Он прибыл в Испанию, когда я уже возвращался оттуда. Ему нельзя отказать в храбрости, и если на его счету потопление всего одною корабля мятежников, то это не уменьшает его заслуг в тех исключительно сложных условиях. Вот что мне удалось услышать о действиях этой лодки. Она несколько раз безуспешно атаковала крейсер мятежников «Сервера». Когда в августе 1937 года, после падения Бильбао, все корабли сосредоточились в Сантандере, наступили особенно тяжёлые дни. Дороги на Хихон были забиты, и это затрудняло эвакуацию населения. В порту скопилось множество народа. Всем хотелось попасть на корабли. По словам Египко, на его долю выпала трудная задача — оставаться в порту до последнего момента, чтобы погрузить какие-то ценности, вывезенные из Бильбао, только после этого он мог выйти в море. А тут ещё дон Валентино — командующий флотом Кантабрики — прибыл на борт и потребовал скорее оставить порт. Противник обстреливал город. Толпа в паническом страхе рвалась на корабль. Лодка, выполняя поручение правительства басков, всё же приняла на борт ценный груз. В Хихоне, куда она прибыла, было не легче. Последний порт Астурии подвергался частым и массированным налётам. Горели то склады, то хранилища топлива. Вокруг рвались бомбы. В таких условиях С-6 неоднократно выходила на боевые операции, и небезуспешно. Была потоплена канонерская лодка. В критические дни 18–19 октября 1937 года встал вопрос что делать дальше? На совещании у командующего раздавались голоса за выход в море ради спасения кораблей. Командир С-6 настаивал на борьбе до последней возможности. Но ему не повезло. Бомба крупного калибра разорвалась между стенкой и лодкой, нанеся ей смертельное ранение. Пришлось просить разрешения затопить лодку, чтобы она не попала в руки противника. Но оказалось, что без ведома министра никто не имеет права затопить корабль. А дон Валентино, растерявшись, боится взять на себя ответственность, хотя время не ждёт. Нужна комиссия, и командир Матисса с комиссаром Паоло собрали её, чтобы уничтожить корабль. Лодка потоплена, но что делать дальше? Все корабли уже ушли, положение города безнадёжное. Население эвакуируется на английском транспорте, который, выйдя в море, попадает в лапы крейсера «Сервера». На помощь беженцам пришёл оказавшийся поблизости английский крейсер. Он дал возможность транспорту с беженцами уйти во Францию.
Вскоре Матисса вызвали в Барселону, к командующему флотом, где он получил приказание формировать экипаж для лодки С-2, которая стоит в Сен-Назере. Обычная ремонтная работа в мирном французском порту превратилась в настоящее сражение за корабль. Власти формально помогают, а на деле мешают на каждом шагу. Кругом снуют фашистские молодчики и агитируют команду, предлагая большие деньги за предательство. Среди личного состава нашлись анархисты, тормозившие работу. Одна диверсия за другой нервируют и деморализуют личный состав. В конце концов лодка готова к испытаниям, но ей не дают возможности выходить в море. «Выйдя в море, вы теряете право на возвращение», — заявило портовое начальство. Пришлось украдкой, ночью испытывать лодку в бассейне гавани и, не проверив как следует механизмов, уходить в опасное плавание, чтобы прорваться через Гибралтар туда, где республиканцы ещё ведут ожесточённую борьбу. Почти в таком же положении оказалась и лодка С-4 в Бордо. Обе лодки решили одновременно выйти в море и следовать по назначению. Это произошло в конце июля 1938 года. С большими трудностями, под угрозой быть обнаруженными и потопленными лодки всё же прорвались через Гибралтар и пришли в Картахену.
Чем дальше, тем больше усилий требовалось командиру для поддержания боевого настроения на корабле. Офицерский состав явно саботирует дальнейшие операции, да и команда устала, деморализованная отступлением республиканских войск. Вспоминая действия испанских подводников, снова и снова думаешь: «Как много было храбрости и решимости и как мало организованности и успехов»».
Из воспоминаний Египко и комментариев Кузнецова можно сделать несколько важных выводов:
1. На борту подводной лодки С-6 действительно было золото.
2. На корабле готовился или произошёл мятеж с целью захвата этого золота. Этот мятеж был или предотвращён в зародыше, или подавлен силой.
3. Следы С-6, как впрочем, и С-2, искать бесполезно, так как первая затоплена где-то в океане, причём Египко пишет, что не знает даже координат места затопления (неужели командир, затапливая свой корабль, не попытается прикинуть хотя бы примерные координаты его гибели?). О дальнейшей судьбе С-2 Египко вообще многозначительно молчит.
Вице-адмирал Египко, как мы понимаем, не был до конца откровенен в своих мемуарах. Если вспомнить о его пенсионных откровениях своему однокашнику адмиралу Чабаненко, то причина умолчания о некоторых деталях его пребывания в Испании становится понятной.
Однако есть ли ещё хоть какие-то свидетельства, подтверждающие факты, рассказанные Египко незадолго до смерти? Оказывается, есть!
Кронштадтская загадка
Сын небезызвестного Лаврентия Берии Серго не так давно выпустил в свет достаточно нашумевшую книгу «Мой отец Лаврентий Берия». В этой книге есть один весьма странный абзац, в отношении которого историки отечественного флота лишь недоумённо пожимают плечами, так как логического объяснения написанному у них нет. Абзац и в самом деле странный. Приведём его полностью: