- Никто не просит, - отрешенно ответил Грехобор. - От дэйнов есть один существенный прок - когда мага убивают они, его сила никому не вредит. Она исчезает, растворяется в силе дэйна. И еще палачи никогда не причиняют страданий. Резко, быстро. Сам видел. Знаю. А что творите вы? Войско собираете? Какой ценой?
Глен стиснул зубы.
- Тебе ли говорить о цене? Маг, убивший дэйна?
- Мы говорим не обо мне, - Грехобор не обращал внимания на гнев стоящего рядом мужчины. - Мы неспроста сидим в Клетке до получения назвищ, колдун. Без соглядатайства и защиты дэйна сила сжирает ребенка-мага заживо. Ты никогда не задумывался, почему дэйны появляются сразу после рождения мага? Не для того, чтобы уничтожить, нет... для того, чтобы спасти.
- И убивают, наверное, тоже ради этого? - едко процедил сквозь зубы колдун.
Грехобор открыл глаза. Он вспоминал, как обучают дэйнов. Давным-давно он, еще несмышленый мальчишка, тихонько проскользнул к двери Цетира, чтобы послушать, чему наставляют палачей. Он слушал и отказывался понимать. Тогда отказывался.
- Дэйны не всегда могут спасти мага, - терпеливо объяснил он злящемуся рядом колдуну. - Иногда сила слишком велика, слишком злобна для младенца. Она убьет ребенка и пойдет гулять среди людей, ища кого-то покрепче, кого-то, способного ее воспринять. А когда найдет, завладеет человеком, будет сводить его с ума, уничтожать все то доброе, что в нем есть.
- Боги! - Глен даже схватился за голову. - Тебя послушать, так добрее и прекраснее дэйнов только новорожденные ягнята. А все маги и колдуны - воплощенное зло, которому без разницы кого убивать, лишь бы убивать!
- Колдун, - маг не возвысил голос, но вокруг стало холоднее, будто бы яркое летнее солнце перестало согревать землю, уступив место зимнему ветру. - Что ты при жизни делал хорошего? Чем занимался, пока не был убит? Напомнить? Воровство. Угодие плоти. Ты на спор соблазнял невинных девушек. Ты обманывал их, называясь суженым и предлагая принять от тебя поддельное кольцо. А наутро, исполнив "супружеский" долг преспокойно уходил. Прихватывая и свою жалкую подделку. Иногда еще ты околдовывал тех, кто не хотел тебя и не поддавался на уговоры принять венчальное украшение. Ты...
- Хватит! - рявкнул Глен, и так засадил кулаком по распахнутой двери, что крепкое дерево жалобно застонало под ударом. - Я свои грехи знаю! И я горжусь ими! Всеми!
Грехобор грустно усмехнулся.
- Даже убийством двадцати шести магов? - мужчина оттолкнулся от стены и сделал пару шагов навстречу колдуну. - Двадцати шести детей? О-о-о... не знал, что духи могут бледнеть. Любопытно.
- Что... ты... такое... несешь? - слова выталкивались из горла с трудом.
- А ты решил, раз умер, грехи не пристанут? Вроде как мертвые срама не имут? - Грехобор подошел еще ближе. - Не-е-ет, колдун. А теперь подумай. Ты рассказал о разговоре между Отцом и дэйном, ты заронил в души колдунов мысли об использовании магов. Ты виноват в смерти "спасенных".
- Нет... - хрипло, неверяще прошептал Глен. - Это ложь. Я никого не убивал. Я хотел...
- Но они умерли, - безжалостно напомнил маг и пригвоздил: - Колдун, я - Грехобор. Я вижу все твои грехи. Все. Ты думаешь, как еще я мог узнать про Клетку? Про смерть магов? Мне не надо говорить с людьми - содеянное ими говорит за них. Мне не нужно узнавать новости и секреты - они для меня все на виду. Мне достаточно просто посмотреть. Ты убийца, колдун. На тебе повисло слишком много чужого горя и страданий. Потому что твои поступки причинили слишком много зла. Так что ты будешь делать со своими грехами, а?
Маг знал, что последует за его словами. Хриплое: "Возьми!" Протянутая рука. Молящий взор. Как всегда. Его могут презирать, ненавидеть, но когда знаешь, что на твоей душе лежат страшные в своей жути поступки, а рядом стоит тот, кто может тебя от них очистить, избавить навсегда - неизменно попросишь о помощи. О спасении.
А у Йена никогда не было выбора. Он собирал чужие чувство вины, злобу, ненависть, обиду, досаду, зависть. Брал, раз за разом, убивая в себе тот малый свет, что еще оставался. Это - его жизнь. Сейчас он заберет у колдуна зло, которое его переполняет, как ливень полноводную реку, и уже через миг Глен снова будет смотреть на него с ненавистью и презрением, потому что собственные грехи перестанут над ним довлеть, они станут грехами Грехобора.
И это было главной причиной человеческой ненависти. В маге люди видели лишь скопище пороков и зла. А о том, что пороки и зло эти - их собственные - страждущие, избавившись от них, забывали. Навсегда. Лишь оставалось где-то в душе смутное воспоминание о нескольких мгновениях беспомощности и унижения, да и то оно блекло со временем, выцветало, стиралось, а потом и вовсе забывалось навсегда.
Маг уже привычно вскинул руки, собираясь выполнить то, что было предначертано, когда взгляд упал на кольцо.
Венчальное украшение.
Он более не изгой. Не бесприютный странник. Он - муж. Он имеет право выбора. И у него есть та, ради которой он может и должен жить. Поэтому он отступил от колдуна и ответил, чувствуя несказанное облегчение от возможности впервые в жизни отказать:
- Нет. Твой грех останется при тебе.
Глен сделался пепельного цвета, лицо застыло, в глазах промелькнула мольба.
- Грехобор...
- Нет, колдун. Придется тебе с этим жить. И искупать самому, если хватит сил.
Странно. Как духа могут не держать ноги? Глен рухнул на землю, запустил руки в волосы. Убийство...
- Я уже мертв, - глухо сказал он. - Я не смогу искупить...
И услышал, как глубоко вздохнул Грехобор.
- Как ты оттолкнул Василису? - спросил он вдруг.
- Не знаю, - через некоторое время отрешенно ответил Глен. - Разозлился. Видел, что удумала та карга, и вспомнил себя... ненавижу магов! Сволочи...
- Согласен, - спокойный ответ Грехобора слегка остудил кипящую злость.
Глен поднял голову, встречаясь взглядом с магом.
- Зачем ты об этом спрашиваешь?
- То есть, ты не хотел принять силу Шильды? - пренебрег его вопросом Грехобор.
- Нет. Сдалась она мне - постоянно с ней борюсь. Одна злоба да ярость, - колдун передернулся и повторил вопрос. - Зачем тебе?
- Где ты умер?
Похоже, отвечать ему маг не собирался.
- В коридоре Цетира, - ответил мужчина. - Думал, что вырвался, а оказалось - нет.
- Кто тебя убил?
- Дэйн, который постоянно сюда ходит, - поморщился собеседник.
Разрешенный маг хмыкнул.
- Грехобор! Что ты пытаешься понять?
- Стоишь ли ты того, чтобы помочь тебе вернуться к жизни.
Колдун замер. Перед глазами почему-то замелькали разноцветные круги. Неужели он это всерьез? Неужели может? Вот так, не разрывая его душу на части, не заставляя делать страшный выбор, не принуждая губить ни в чем не повинную девушку?
- Ты говоришь так, словно это просто, - шепотом сказал колдун, не осмеливаясь говорить громче, боясь не спугнуть надежду.
- Не совсем... Чтобы вернуть тебе плоть, мне нужно проникнуть в Цетир, на то место, где тебя убили. Мне нужна будет кровь, которая течет в жилах дэйна, убившего тебя. И мне нужна будет Сила, чтобы отдать ее в обмен на твою жизнь.
- Но... это... невозможно.
Грехобор усмехнулся:
- Возможно. В Цетир мы с Василисой отправимся после возвращения дэйна, достать кровь не будет такой уж сложностью, а ненужная тебе сила Шильды подойдет для обмена. Ты спас Василису, без нее... - маг прервался и покачал головой. - Но я не буду помогать тому, кто продолжит раздувать свару против дэйнов. Готов ли ты заплатить за свою жизнь такую цену? Готов отступить? У тебя есть выбор. Подумай, колдун.
Оглушенный, растерянный, Глен исчез, а маг прикрыл глаза, продолжая ждать появления жены.
* * *
- Ну что, отыскал свою беглянку? - дед Сукрам нагнал дэйна на обратном пути в город.