Уайлдинг был милым, спокойным человеком, который, как говорится, мухи не обидит. Ему и в голову бы не пришло отказать Элизабет. Он был слишком мягкотел, чтобы вступать с кем-либо в спор.

«Я из тех, кто избегает любых скандалов, — признался он. — Я просто не выношу подобных сцен. Они выше моих сил».

Спустя годы Уайлдинг признался, что когда Лиз пыталась устроить ему сцену, он молча позволял ей выпустить пар.

«Я просто говорил ей: «Да, моя дорогая», или: «Разумеется, моя драгоценная», «Хорошо, милая», — однако это не имело на нее ровно никакого воздействия. Она распалялась еще больше».

Только такой уступчивый человек, как Майкл Уайлдинг, мог позволить втянуть себя в голливудские игры по тем правилам, по которым привыкли играть Элизабет и Сара Тейлор. Не успел британский актер прибыть в Калифорнию, как Сара Тейлор тотчас принялась названивать Луэлле Парсонс. Хедду Хоппер она тут же пригласила на чай. Оставив, наконец, всякую надежду, что ее дочь когда-нибудь помирится с Ники Хилтоном, Сара, скрепя сердце, приняла неизбежное — ее дочь во что бы то ни стало решила выйти замуж за человека, являвшегося точной копией своего отца. Правда, это было куда лучше, чем выскочить за Стенли Донена, но все равно, Сара была раздосадована из-за Майкла Уайлдинга. Кумир британских подростков, в придачу к своему безвольному подбородку, катастрофически лысел и был вынужден всячески это маскировать. Но, что еще хуже, за душой у него не было ни гроша. Более того, он задолжал британской налоговой службе сто тысяч долларов. Поэтому, поскольку новоявленный жених ее дочери не мог похвастаться богатством, Сара решила сосредоточить все свое внимание на его аристократическом происхождении. Она сообщила Луэлле и Хедде, что Уайлдинг является потомком архиепископа Кентерберийского, некогда короновавшего королеву Викторию. На голливудских сплетниц это не произвело ровно никакого впечатления, и они обе публично призвали Элизабет почаще напоминать суженому, чтобы тот тщательнее прикрывал лысину.Майкл Уайлдинг никогда не скрывал того, что его самой большой мечтой в жизни было «стать богатым и поменьше работать, чтобы не изнурять себя работой». Будучи по природе ленив, он радовался деньгам, которые давала ему актерская профессия, однако театральная карьера вовсе не являлась для него смыслом жизни.

«Я никогда не считал себя выдающимся актером, — признался Уайлдинг. — Я всего лишь напрягаюсь ради денег. А все остальное меня просто не волнует, в особенности моя работа».

«Он любит сидеть дома, покуривая свою трубку; читает, рисует — делает именно то, чем я тоже намерена заняться, — рассказывала Элизабет, — мне просто хочется быть вместе с ним, быть его женой и как можно скорее обзавестись ребенком».

После того, как она в открытую преследовала его, сделала ему предложение, сама купила себе обручальное кольцо, а затем добилась для жениха выгодного контракта в Голливуде, Элизабет заявила, что они с Уайлдингом поженятся, как только оба их развода вступят в силу. Вернувшись к себе в Англию, Уайлдинг был весьма удивлен, услышав это заявление.

«Заявление Элизабет явилось для меня неожиданностью, — сказал он. — Я думал, что мы подождем еще несколько недель и... как бы вам сказать...» Однако, как истинный джентльмен, он тотчас нашелся, сказав, что их планы столь туманны, что он точно не знает, где и когда состоится свадьба.

Однако Элизабет уже завела разговор с Хелен Роуз относительно фасона своего второго свадебного наряда. На следующий день после того, как ее развод с первым мужем вступил в силу, она начала собирать вещи, чтобы отправиться в Лондон. Сара Тейлор, взбешенная тем, что ее дочь уезжает, не получив от жениха окончательного согласия, во всеуслышание выразила свое неодобрение. Элизабет велела ей проваливаться к черту. Она прибыла в Англию 11 февраля 1952 года, а через десять дней уговорила Уайлдинга жениться на ней. Церемония состоялась в Кэкстон-Холле. На невесте был голубовато-серый костюм, жених выглядел весьма растерянно.

ГЛАВА 8

Ну и цирк вышел из всего этого! — вспоминал Герберт Уилкокс, сопровождавший Майкла Уайлдинга до зала для особо важных персон для встречи невесты. - Когда Лиз вышла к нам, она быстро окинула Майкла взглядом и уже в следующее мгновение повисла у него на шее. Они стиснули друг друга в крепком объятии. Обо мне и о репортерах было забыто. Объятия длились столь долго и были столь страстными, что мы оставили нашу пару в покое, а сами удалились в бар».

Элизабет появилась с тремя сундуками и тридцатью чемоданами и была настроена во что бы то ни стало добиться, чтобы Уайлдинг на ней женился.

Зная, насколько Уайлдинг стеснен в средствах, Анна Нигл и Герберт Уилкокс предложили взять на себя свадебные расходы. Они заплатили за все, включая шампанское на приеме в «Клэридже». Элизабет согласилась оплатить расходы во время медового месяца.

Во время репетиции свадебной церемонии Элизабет не сводила влюбленного взгляда со своего жениха, отчего все присутствующие в зале ощутили некоторую неловкость. Когда же чиновник, руководивший церемонией, велел Майклу поцеловать невесту, Элизабет вцепилась в него и не отпускала.

«Они вошли в такой клинч, что вы даже не поверите», — вспоминал Герберт Уилкокс.

В день свадьбы Элизабет прибыла в Кэкстон-Холл в «роллс-ройсе» с шофером и без всяких сопровождающих. Она отказалась пригласить мать, а Фрэнсис Тейлор наверняка не согласился бы приехать один, без Сары. Ее брат Говард в это время принимал участие в боевых действиях в Корее. Поэтому накануне своего второго бракосочетания Элизабет осталась без родственников. Бен Гетц, глава британского отделения «МГМ», и его супруга взяли на себя роль посаженных отца и матери.

Майкл Уайлдинг, выпив для смелости бутылку шампанского, уже поджидал невесту в Вестминстере вместе со своими родителями — которые, кстати, не скрывали своего неодобрения. Здесь же находились и Анна Нигл с Гербертом Уилкоксом. Церемония заняла десять минут. Когда чиновник объявил новобрачных мужем и женой, Элизабет спросила:

«Могу я сейчас поцеловать жениха?»

И снова набросилась на Уайлдинга. После чего пара удалилась из зала. На улице их уже поджидала неистовствующая толпа девчонок-подростков, выкрикивавших поздравления. Толпа напирала все сильнее, и Элизабет крикнула своему новоявленному мужу:

«Держи меня крепче, Майкл, держи меня крепче!»

У Уайлдинга был явно испуганный вид, но в следующее мгновение, растолкав толпу, к ним пробился здоровенный полицейский. Подхватив невесту на руки, он отнес ее к поджидавшему неподалеку лимузину.

«Боже милостивый, тяжкое это дело — жениться», — пробормотал Уайлдинг.

Вскоре к ним протолкались репортеры, желая узнать, как молодожены намереваются провести медовый месяц.

«Надеюсь, что вместе», — ответил Уайлдинг.

«Мистер Уайлдинг, не могли бы вы дать нам рецепт счастливого брака?» — не унимались репортеры.

«Хотел бы я сам знать».

«Скажите, почему вы женились на мисс Тейлор?»

«Она милый ребенок, и у нее отличное чувство юмора».

«Выходит, вскружила вам голову, дружище?»

Отбившись наконец от толпы зевак, жених сумел-таки добраться до лимузина, забраться в него и пригладить помявшийся костюм. Лиз обернулась к беснующейся толпе и выкрикнула:

«Надеюсь, в один прекрасный день вы будете так же счастливы, как и я сегодня. Для меня это начало счастливого конца!»

Когда Саре Тейлор в Голливуде сообщили, что ее дочь принесла в Лондоне брачный обет, она сказала:

«Что ж, замечательно. По-моему, оно только к лучшему, что Элизабет вышла замуж за человека старше ее. Мужчина в возрасте, как правило, терпимее, уравновешеннее, проявляет большее понимание. Я надеюсь, что благодаря ему она тоже станет более терпимой и уравновешенной».

Фрэнсис Тейлор, не имевший привычки перечить жене, промолчал.

После медового месяца во французских Альпах, во время которого Элизабет отпраздновала свой двадцатый день рождения, Уайлдинги вернулись в Лондон, где Майкл начал работу над лентой «День на скачках» — это был его шестой фильм с участием Анны Нигл. Тем временем у Элизабет истекал подписанный в 1945 году контракт с «МГМ», и студия во что бы то ни стало стремилась не выпустить из своих цепких лап первую красавицу съемочной площадки.