– Это очень хорошее качество при нашей работе, – пробормотал шериф, осматривая скромную обстановку номера. – Значит, воротить не будет, из-за проделок этой костлявой дамы. Ну, что можешь сказать по поводу убиенного?

– Убили хорошо поставленным ударом, – проговорил Орлов, внимательно разглядывая лежащий на спине труп. – Убийца был левшой, примерно такого же роста, как и убиенный, запор на двери не поврежден – значит, инженер сам открыл двери. Возможно, и знал убийцу, потому и не ожидал, что тот ножом саданет…, следов борьбы нет, вещи вроде не тронуты – значит на ограбление не похоже. Надобно, что бы Кент глянул, может и пропало что-то.

Шериф с интересом посмотрел на своего помощника и с удовлетворением произнес:

– Взгляд у тебя цепкий мистер, Орлов. В полиции не приходилось служить?

– В поиск через траншеи вражьи ходил многократно, – отозвался тот, обыскивая тело убитого, – а там быстро смекать, учишься. Чуть не доглядел или камушком хрустнул не ко времени, и твоя голова уже с содранной кожей, на копье турецком под солнышком сушится.

– Довелось, как я погляжу тебе хлебнуть, сынок. Ладно, давай спросим у помощника убиенного, что он нам поведает. Скажи, Кент, у мистера Окса пропали какие-то ценности, или может вещи личные? Не похоже, что бы искали в номере что-то.

– Все на месте, – отозвался тот, всхлипнув, продолжая сидеть у двери, – только портфель желтый пропал.

– Там если мне память не изменяет, покойный носил свои расчеты по освещению?

– Верно, бумаги с расчетами там были, – пробормотал тот, шмыгая носом.

– Надо же было случиться такому, да еще накануне приезда мэра! Где же нам теперь этого левшу искать? Скажи, а с кем он встречался в последнее время? Может, кому-то он свои бумаги показывал?

Кент отрицательно покачал головой и, всхлипывая, выдавил:

– Бумаги эти для мэра предназначались, потому он их никому и не показывал. А в номер к нему, только Хилари из борделя захаживала.

– Вот оно как интересно, получается, – пробормотал шериф. – Ну, что же – это уже кое-что! Бери-ка ты мистер, Орлов, нашего Кента и доставь его в полицейский участок, он у нас пока под охраной побудет, а сам как запрешь его, пройдись по дворам своих оставшихся соотечественников. Поспрашивай их, может, кто-то подскажет где нам этого левшу поискать. А я пока с коридорным побеседую, к Марлин загляну, с Хиллари потолкую…, ну а на обратном пути к капитану загляну, может среди солдат левша окажется.

– Вы думаете, что Хиллари, могла инженера ножом ударить? – с сомнением уточнил поручик.

– Нет, конечно, это маловероятно, но проверить мы с тобой должны все версии. Преступники даже самые коварные и дерзкие, все равно оставляют следы, а люди, как правило, что-то видят, или слышат, что и дает нам шансы на раскрытия преступлений. Одним словом, нам с тобой с двух сторон зайти надо к решению этой головоломки. Ты со своими побеседуешь в доверительной обстановке, а я с нашими, глядишь на горизонте зацепка какая и появится.

Заперев номер, Орлов с помощником убитого инженера вышел на улицу, и медленно зашагал к участку.

– Эх, бедный мистер Окс, – давясь слезами, тихо причитал ассистент, – он так хотел осветить улицы и дома этого города, дешевым светильным газом. Ведь как здесь темно по ночам! Какие мы с ним планы строили, по строительству заводика, где бы перегонялся уголь.

– Неужели надобно строить целый завод, что бы осветить улицы и дома Ситки? – спросил поручик, кутаясь в воротнике полушубка.

Кент с тоскою посмотрел на собеседника и, шмыгнув, носом ответил:

– Мы хотели продавать светильный газ и в нижних штатах. У нас уже были договоренности о поставках надежных газометров, специальных труб и газовых рожков которые можно устанавливать в домах. Эх, бедный мистер Окс…, видать не судьба.

– Я так понимаю, что в случае успеха по освещению улиц Ситки, вы рассчитывали получить большие заказы, а значит и большие деньги?

– Именно таков и был план, – тихо поддакнул американец, смахивая слезы. – Мы так и хотели, в случае успеха получить хороший финансовый толчок, который бы позволил нам разрабатывать и внедрять, совершенно новые способы освещения домов и улиц.

– Значит можно предположить, что в похищенном портфеле могли лежать и черновики по новым разработкам?

– Все верно, – тихо пробормотал Кент, – мистер Окс работал над тем, как улучшить сгорание светильного газа. Нужно было добиться, что бы он сгорал без малейшей копоти.

– Вот оно что. А у покойного не было случайно врагов или завистников? Может вам хотели помешать ваши конкуренты?

– Да какие завистники! – воскликнул с досадой Кент. – Над нами здесь, все только посмеивались, а конкуренты…

– Что конкуренты? – остановившись, уточнил поручик.

– Ну, разве, что фирма Тосье, так они далеко…

– Вашими конкурентами были англичане? – перебил его Орлов. – И насколько они были серьезными конкурентами?

Американец остановился, внимательно посмотрел на помощника шерифа и, пожав плечами, ответил:

– За ними стоят серьезные финансы и очень влиятельные люди. Только наш метод гораздо эффективнее и дешевле, потому что мы не используем в работе, такие дорогие металлы как платина.

– Стало быть, ваш путь был экономически более выгодным?

– Именно так.

Орлов медленно достал окурок сигары, раскурил его и, глядя, в глаза американца спросил:

– А, что вы знаете про этого самого Тосье, или его компанию?

Кент рассеяно посмотрел на собеседника, потом пожал плечами и тихо проговорил:

– Эта компания тоже занимается получением светильного газа, и освещением улиц с домами…, возглавляет ее мистер Ролинг – это главный управляющий, поставленный на эту должность самим Тосье.

– Тосье, Тосье…, где-то я уже слышал о нем. Уж не тот ли это Тосье, который является членом английского парламента?

– Все именно так и есть, – шмыгнув носом, отозвался американец. – Ему принадлежит контрольный пакет акций этой компании, и он является владельцем ее.

– А ведь шериф прав, – прищурившись, проговорил Орлов, – тебя мистер, Кент охранять надобно, как ценного свидетеля. Ладно, идем в участок.

Орлов был наслышан о господине Тосье. И имел о нем представление не только из газет, но и от офицеров, служивших под командованием главнокомандующего Кавказской армии Баратинского. Которые не по наслышке знали, про коварство и подлость этого сэра, а самое главное про ту ненависть, которую он испытывал к России, прилежно чиня ей вред как тайно так и явно.

Начинал он свою карьеру в Ост-Индийской компании, в чине капитана, затем за прилежное и ревностное служение интересам Англии, был переведен на персидскую службу. Где после его усердия проявленного в Кандахаре, его перевели в Багдат, с повышением и где уже через два года он стал генеральным консулом. Затем была служба в Тегеране, откуда он вернулся в Англию уже в чине полковника.

Заперев ассистента инженера в полицейском участке, и приказав не подходить к окнам, Орлов вышел на улицу и, оглядевшись по сторонам, медленно побрел на окраину города. К дому, в котором жил старый промысловик Ухов, и который со слов Розенберга остался жить здесь, так и не приняв предложения об отъезде в Родину. Когда-то его родственники, спасаясь от преследований по религиозным соображениям, привезли его на эти земли, когда он еще был малолетним мальчишкой. Уж он-то по разумению поручика, как коренной житель обязательно должен был знать всех, кто выцеливает дичь или врага левым глазом.

Подойдя к не большому рубленому домику, стоявшим самым последним на улице, поручик оглянулся по сторонам и тихо постучал в окно.

Через несколько минут, за дверями в сенях раздался хриплый простуженный голос:

– Кого это там нелегкая принесла?

– Я, поручик Орлов, хотел поговорить с хозяином дома Уховым, – проговорил офицер.

– Сейчас, я патронами ружьишко-то заряжу, тогда и открою, – раздалось в ответ.

Прошло еще несколько минут, затем двери с противным скрипом открылись, и на крыльце появился бородатый здоровяк, в белой расшитой рубахе на выпуск, перехваченной в поясе веревкой. Стриженный «под горшок», с густыми бровями, из-под которых на гостя смотрели карие, настороженные глаза.