Он укоризненно посмотрел на нее:

— Спокойная совесть? Уйти от меня после того, как я так много для тебя сделал?

Ей следовало ожидать, что он обязательно скажет что-либо подобное, что он так поведет себя. Ей стало интересно, как же она раньше не замечала, сколько у него в запасе разных дешевых трюков.

— Будет лучше, Джеффри, если мы не станем говорить о том, что ты сделал для меня. Ты помнишь, когда ты просил меня выйти за тебя замуж, я ответила, что ты хорошо относился ко мне. И я говорила это искренне. Потом ты сказал, что я так же много отдавала, как и получала сама. Хотя мне и были приятны твои слова, я им не поверила. Я считала, что я в большом долгу перед тобою. Я согласилась выйти за тебя замуж и по этой причине, и из-за Хьюби. Потому что ты собирался его признать своим сыном. Но это все были не те причины для брака, и, наверное, я получила все, чего заслуживала. Но Хьюби совсем не заслужил того, что с ним случилось! Я считаю, что пока оставалась здесь с тобой, ожидая твоего выздоровления, я дарила тебе это время. И если его как следует оценить — это весьма дорогой подарок! Было очень трудно оставаться здесь после всего, что случилось. Хьюби до сих пор просыпается и плачет по ночам, и я плачу вместе с ним! Плачу по Хьюби и по Хьюберту!

— Ты обвиняешь меня за то, что сделал Руперт? Разве это справедливо?

«Справедливо! Какое неподходящее слово!»

— Хьюберт приходил к тебе, испуганный, маленький мальчик, чтобы рассказать, как его братец насиловал его?

— Да, но…

— А ты был справедлив к нему? Ты ему верил? Ты хотя бы раз подумал и попытался выяснить правду? Или же ты называл его грязным лгунишкой и все продолжалось по-прежнему?

Джеффри ничего не ответил, его пальцы нервно перебирали бахрому пледа, покрывавшего его ноги.

— Тогда я должна обвинить тебя, ты согласен со мной?

Джеффри слегка вскрикнул, с его сухих, бледных губ сорвался вопрос:

— Но кто мог поверить Хьюберту? Ты бы поверила ему?

Это был трудный вопрос. Нора постоянно задавала его себе. Но как она могла честно ответить на вопрос по поводу этого периода в жизни Хьюберта? Когда она его встретила, все уже было в прошлом, и будущее Хьюберта было несложно предсказать — смерть через самоповешение!

— Если бы Хьюберт пришел ко мне, когда он был ребенком, мне кажется, что я, по крайней мере, хотя бы попыталась выяснить, в чем там дело. Как я бы сделала, если бы Хьюби пришел ко мне. Но он не пришел. Он боялся сказать мне, и почему же он боялся? Потому что Руперт убедил его, что ему никто не поверит, что его накажут и будут возмущаться, что он придумывает разные лживые истории. Руперт смог его убедить, потому что все это уже было раньше и именно таким же образом. Кто поверит Хьюби, маленькому обманщику, когда ему станет возражать уважаемый Руперт Хартискор, кристально чистый человек, который когда-нибудь станет тринадцатым графом Хартискором?

— Он им не станет! — закричал Джеффри. — Разреши мне рассказать тебе о моем плане! Я собираюсь наказать Руперта!

Нора покачала головой:

— Я все пытаюсь тебе объяснить, что дело совсем не в том, чтобы наказать Руперта. Дело в том, что тот ужас, который случился с Хьюбертом и Хьюби, мог произойти из-за того, что ты и Миранда создали ад на земле. То место, где и могли случиться такие кошмары! Вы вдвоем сделали этот дом испытательным полигоном, где зрело зло и происходили трагедии. Именно ты сказал мне, что история повторяется дважды! Я забираю отсюда Хьюби, чтобы с ним не произошли еще и другие злые вещи… Прежде чем его уложат в мавзолей Хартискоров, мавзолей мертвых душ!

Джеффри хитро улыбнулся ей:

— Если Хьюби станет заседать в Палате лордов, ты тоже будешь считать, что он замурован в мавзолей? Ты считаешь, что унаследовать богатства Хартискоров — это беда? Какая женщина в здравом уме откажется от такого наследства для своего сына?

Она плотнее прикрыла Джеффри пледом, потому что солнце уже начало заходить и в воздухе чувствовалась прохлада.

— Я сделаю это, потому что наследство включает в себя смертоносную злобу, которая впиталась всем в плоть и кровь! Проклятье, вызывающее еще большее зло, еще большую ненависть, — замкнутый круг, который никто не может разорвать. Мне хочется оставить своему сыну другое наследство, тебе это может показаться абсурдом, — порядочность и хороший характер, возможность иметь в жизни настоящие ценности — любовь, смех и надежду. Мне так больно, потому что Хьюберт знал обо всем — знал обо всех важных вещах в жизни. Он так сильно старался их достичь, но у него не было никаких шансов. Его совсем изуродовало прошлое…

— Слова! — презрительно сказал Джеффри. — Пустые слова! Ты что думаешь, когда Хьюби вырастет, он поблагодарит тебя за то, что ты лишила его титула и богатства?

— Не думай, что меня одолевают сомнения, но мне просто интересно. Ты как будто предлагаешь Хьюби то, что уже принадлежит Руперту. Ты что думаешь, что Руперту станет так стыдно за его поступок, что он разрешит Хьюби воспользоваться его правами и деньгами?

Джеффри наклонился к ней, он был уверен, что наконец-то подцепил ее на крючок:

— Именно это я и пытаюсь растолковать тебе, Нора. Я собираюсь обратиться в суд, чтобы лишить Руперта его прав, — он гордо улыбнулся ей.

— Ты имеешь в виду, что суд лишит его прав?

— Да, используя те же слова и выражения, и ту же причину, по которой он хотел расправиться с Хьюбертом — моральная развращенность, развратное поведение.

Она была поражена, что Джеффри считал все это легкодостижимым.

— Ты разве не понимаешь, что Руперт будет сражаться с тобой за каждую полушку? Или же ты думаешь… надеешься… молишь Бога, чтобы он просто уполз и повесился на башне замка Хартискоров?

Джеффри вздрогнул:

— Это так не похоже на тебя, Нора. Неужели я заслужил подобное отношение к себе?

— Грехов у тебя хватает, — горько заметила Нора, поежившись, ей неожиданно стало холодно. Она посмотрела на небо.

— Хочешь, я завезу тебя в дом? Солнце уже ушло.

— Что ты имеешь в виду: «грехов хватает». Да, я совершил ошибку, когда не верил Хьюберту, я должен был разобраться в этом. Но это была ошибка в оценке событий, а не преступление.

— Как насчет того, что Миранда свалилась с лестницы? Это было преступлением? А как насчет Анны? Это не было преступлением?

Сначала Джеффри непонимающе уставился на нее. Но когда понял, на что она намекает, он посмотрел на нее с такой же ненавистью, с какой смотрел на нее Руперт, когда она пришла к нему в номер в «Савойе»…

Руперт отдыхал на золотом диване, обитом бархатом, когда она пришла к нему. Он сдержанно и холодно держался с ней и поначалу был весьма корректен. Он встал и предложил ей сесть. Слегка ей поклонился. Потом взял сигарету из золотого портсигара и зажег ее золотой зажигалкой. Выдохнув дым, он предложил сигарету и ей. Нора отказалась. Потом он пригласил ее на ланч в «Гриль»:

— Сейчас самое время, и еда там прекрасная.

Нора дала себе слово, что не будет выходить из себя и не станет на него наскакивать. Она не станет пытаться выцарапать ему глаза, не будет обзывать его всеми грязными словами, которые вертелись на кончике языка. Ее сжигала ненависть.

Она спокойно сказала:

— Я знаю. Мы с Хьюбертом часто бывали здесь.

— Я должен был это знать. Хьюберт всегда ел в лучших ресторанах.

— Я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать Хьюберта.

— Конечно, нет. Но все же почему бы нам не поесть, пока мы будем разговаривать? — Он обнажил зубы, как бы выдавив из себя улыбку.

— Я пришла сюда не для того, чтобы завтракать с тобой, понятно?

Он подумал немного и наклонил голову:

— Ты права, ты не за этим пришла сюда. И сейчас, когда мы с этим разобрались, почему бы тебе не сказать мне, зачем ты сюда пришла, чтобы я мог пойти в «Гриль» поесть. Я просто умираю с голоду.

— Я пришла, чтобы сказать тебе, что собираюсь подать на тебя в суд, чтобы тебя судили за то, что ты сделал. Я собираюсь требовать, чтобы тебя арестовали и посадили в тюрьму на всю…