Несколько дней спустя Би-Би-Си отправила на Бейкер-стрит, 94 репортера и операторскую группу для того, чтобы взять у меня интервью. Мои посетители были немало удивлены, обнаружив босса новой компании БИТЛЗ в крохотной кладовочке. Тем не менее, они каким-то образом умудрились протиснуться ко мне со всем своим оборудованием, и это интервью было надлежащим образом передано по радио на всю страну.

Моей первоочередной задачей в «Эппл» было «подготовить» универмаг к 9 ноября. Поскольку БИТЛЗ уже объявили на весь мир, что в этот день их магазин будет открыт, мне оставалось всего каких-то два месяца на то, чтобы воплотить весь этот проект в жизнь.

После того, как толпа рабочих вытащила прежнее барахло из первого и подвального этажей, я был обязан следить за всеми деталями преображения магазина: от электропроводки, мебели и покраски до размещения и установки кассовых аппаратов. Моя задача еще более усложнялась личной разноголосицей БИТЛЗ по вопросам о внутреннем дизайне помещений. Например, как-то утром в магазин пришел Пол и показал нам, где установить перегородку. Едва это распоряжение было выполнено, явился Джон, хорошенько все осмотрел и сказал: «Что вы тут за х…ню понагородили? На кой черт здесь все это?»

«Пол попросил установить перегородки», — обяснил я.

«О, Господи! Убрать все это на х…! — приказал Джон. — Эти дурацкие перегородки мне тут и на х… не нужны!»

Опальные перегородки были тут же убраны.

На мою долю выпал еще и наем штата сотрудников, и дополнение его двумя тщедушными евреями-портными, которых, если не ошибаюсь, звали Габлик и Шликштейн, осуществлявшими пошив одежды по выкройкам «Простака». Будто этого было еще недостаточно для загрузки меня работой, БИТЛЗ решили, что «Эппл», которая представлялась ими, как «отличное место, где отличные люди смогут купить отличные вещи», должна кроме того вести торговлю широким ассортиментом товаров, начиная от антикварных восточных безделушек до психоделической мебели ручной раскраски и надувных кресел. Последние должны были стать «волной будущего», хотя лично я считал их более чем бесполезными. Каждый раз, когда я случайно задевал одно из таких кресел сигаретой, это непременно кончалось тем, что я грохался на пол. Одной из особенностей «Эппл» было и то, что всё в магазине продавалось. Если какому-то покупателю вдруг понравилась бы витрина или какая-то легкая движимость, за соответствующую цену он, в принципе, мог стать их обладателем.

Для меня было совершенно очевидно — и я полагал, что это должно было быть ясно всем остальным — что мне необходим помощник, чтобы не похоронить надежду открыть магазин вовремя. В итоге я прибег к услугам американки Фрэн Льюис, которая разделила со мной мой маленький чуланчик. Но в первый же день ее работы Джон позвонил мне из Хилли-хаус, где сидел с остальными Битлами на каком-то деловом совещании. «С какой это стати ты взял себе ассистентку, Пит? — спросил он. — Все хотят знать, зачем тебе нужна ассистентка.» (Одним из средств коммуникации в «Эппл», которое, замечу, действовало безотказно, были сплетни.)

«Зачем мне нужна ё…я ассистентка! — со злостью крикнул я. — А тебе что, ни х…я не понятно?!»

«Тише, Пит, спокойно! — перебил Джон. — Не ори на меня! Лучше приезжай сюда и объясни ситуацию всем остальным.»

Через несколько минут я ворвался в Хилли-хаус с намерением «сказать Битлам пару слов». «Значит, так, — сказал я им, — вы хотите, чтобы я за полтора месяца все переоборудовал и обставил и открыл магазин, вы хотите, чтобы я обеспечил готовую одежду, вы хотите, чтобы я был в курсе всех событий и дел — а для этого мне позарез нужен помощник. Я считаюсь директором всей этой х…ни, но если я не могу взять себе даже одну ё…ю асситентку, то все это попросту б…й бред!»

«Ладно, Пит, хорошо! — сказали БИТЛЗ хором в извиняющемся тоне. — У тебя есть ассистентка!»

Однако, даже с необычайно усердной помощью Фрэн, загруженность работой была такой, что мы редко покидали свой «офис» раньше полуночи. Я ехал в Кенвуд, валился с ног, спал несколько часов, завтракал вместе с Джоном — и снова возвращался прямо в свою кладовку еще на 12–15 часов работы. Стоит ли говорить, что я был мало обрадован, когда приехал однажды с опозданием и обнаружил на своем столе записку от главного бухгалтера Стефана Мальца: «Если Вам не угодно являться на работу к 10.00, будьте любезны ставить меня об этом в известность.»

В ответ на это я нацарапал поперек записки «Bollocks» и вернул его секретарше без комментариев. И хотя я никогда больше не получал подобных замечаний от Стефана Мальца, его записка, тем не менее, была символична для раскольничества, существовавшего в «Эппл» с самого момента ее образования. Стефан Мальц и ему подобные во всех отношениях были такими же энтузиастами, как и Терри Доран или я, но они смотрели на нашу компанию с точки зрения традиционного бизнеса. Помимо всего прочего, они были уверены в необходимости блюсти часы работы, время обеда и всегда носить галстук и пиджак — пусть даже психоделический. А когда я пообедал с ним вместе при первых попытках навести контакт, он сообщил мне по секрету, что уверен в полном успехе «Эппл» и перспективе получить королевскую Премию по Индустрии.

Но это не значит, что иметь дело с Волшебным Алексом или «Простаком» было намного проще. Сколько бы БИТЛЗ ни ассигновали на «Эппл Электроникс», Алекс всегда жаловался, что этого слишком мало для его фантастических изобретений. При этом он заявлял, что не покладая рук работает над созданием искусственного солнца, которое будет всходить над Бейкер-стрит и освещать небо над универсамом в вечернее и ночное время.

Хотя лично я считал Саймона Постхьюма из «Простака» очень славным молодым человеком и необычайно великодушным и щедрым, он становился непреклонным и непоколебимым, если подозревал меня в пренебрежении к его высоким художественным идеалам. Например, он требовал, чтобы все бирки и ярлычки для одежды, продаваемой «Эппл» были сделаны из чистого шелка. Когда я дал отказ на эту безумную экстравагантность, он так разъярился, что я решил обратиться с этим вопросом к Джону. «С точки зрения бизнеса, — заметил я, — это просто безумие. Бирки будут стоить дороже, чем многие вещи сами по себе.»

«Сделай так, как он хочет, — распорядился Джон. — И помни, Пит: мы не какие-то бизнесмены, мы — артисты. Для того и создана «Эппл» — для артистов.»

«Ну, ладно, — сказал я, — если ты не хочешь, чтобы бизнес был прибыльным — ради Бога.»

«Да х… с ней, с этой прибылью, — махнул рукой Джон. — Какая х…вая разница: заработали мы что-то или нет.»

Но даже после этого нашим поставщикам понадобилось несколько недель, чтобы изготовить превосходные шелковые бирки как положено. Их оформление всегда было подпорчено каким-то едва заметным недостатком, приводившим Саймона в бешенство. «Это катастрофа!! — гремел он каждый раз. — Хватит, больше так продолжать нельзя!» При всех своих заслугах, которых я находил у него немало, Саймон точно подходил под образ темпераментного художника. (Он даже обиделся на битловскую «The Fool On The Hill»!)

С другой стороны, «Простак», при всех своих несомненных чудачествах, работал с таким же энтузиазмом и усердием, как и все остальные в «Эппл». Получив какое-то определенное задание, они выполняли работу с такой расторопностью, что вгоняли всех остальных в краску.

В конце концов, БИТЛЗ столкнулись с неизбежным и согласились перенести день открытия «Эппл» на 7 декабря. Я же, тем временем, совершил пару незабываемых «деловых поездок» в Нью-Йорк и Марокко, оставив Фрэн Льюис «держать позицию» в моем чулане.

Поездка в Нью-Йорк — и мое первое посещение Америки — была инспирирована управляющим директором «Мэйси», обсуждавшим с Нейлом Эспинолом возможность введения в этом знаменитом манхеттенском универмаге секции «Эппл» как оригинальной формы «магазина-в-магазине». А поскольку лондонский универмаг с самого начала был задуман, как лишь первое звено в цепи таких магазинов, «опутавших весь мир», нас с Нейлом срочно отправили в Штаты переговорить с директором «Мэйси» лично. Кроме того, нас обязали выяснить реальность еще одной затеи БИТЛЗ — создания международной сети ультрасовременных «дискотек Сержанта Пеппера».