– Вот! Кто такой русский? Вы говорите, что у нас есть национальные особенности. Если у нас такой психологический ракурс, давайте определим «настоящего русского» по психологическим приметам.

– У нас, как я уже говорил, такая странная помесь «кота» с «собакой». Нам очень важно, чтобы над нами «сверху» кто-то был. Но при этом мы будем его слегка недолюбливать. В отличие от самурая, который ради своего императора харакири себе сделает, и ни один мускул на лице у него не дрогнет. И уж точно ему в голову не придет про своего императора анекдоты рассказывать. А у нас же нельзя без анекдота. При этом в отсутствие руководящей руки тоже ничего не получается. Мне кажется, что это и есть внутреннее противоречие нашей «национальной психологии». С одной стороны, мы очень нуждаемся в том, чтобы было «сверху» что-то великое и могучее, которое нами будет руководить. А с другой стороны, мы совершенно не умеем подчиняться. У нас если подчинение, то при полной утрате инициативы – такой внутренний саботаж: мол, хотите, чтобы мы подчинялись, мы подчинимся, только головы «выключим», будем как куклы, а вы делайте с нами что хотите.

Впрочем, может быть, эта психологическая особенность – как раз достоинство нашего «типа»? Только бы вот нам мозги не «выключать», когда мы встраиваемся в систему, и было бы замечательно. Ведь когда ты работаешь в системе, но при этом сохраняешь за собой индивидуальную креативность, это дает тебе огромные возможности для творчества. В восточной культуре подчинение происходит вместе с мозгами: слова начальника не подвергаются сомнению и не обсуждаются, как в армии. И это большая проблема восточной культуры. Кстати, японцы, например, уже осознали эту трудность, и там существует государственная программа, рассчитанная на сто лет (вы только задумайтесь – на сто лет!), по переустройству нации, выработке у нее – в противовес к безоговорочному подчинению – способности к креативному мышлению. То есть чтобы юные японцы не падали ниц перед авторитетом, но могли высказать свое мнение, привносили в общее дело что-то свое, свой взгляд, свою индивидуальность.

Итак, японское правительство ставит перед собой задачу воспитать через сто лет людей, которые спокойно и с некоторой критикой относятся к давлению авторитетов. Как шутил в подобных случаях выдающийся психолог Лев Маркович Веккер, «гений – это не тот, кто не совершает ошибок. Но наш долг перед гением – их исправить». В общем, гениев следует признавать, видеть в них авторитет, но нельзя останавливаться на достигнутом, надо двигаться дальше. Мы же, слава богу, избавлены от слепого чинопочитания японца, мы достаточно легко свергаем авторитеты. Но при этом, в отличие от западного человека, в них очень нуждаемся.

И мне кажется, мы способны найти некую сбалансированную позицию: с одной стороны, не впадать в какое-то абсолютное восхищение или восторги по поводу кого-то или чего-то, но с другой стороны – понимать, что мы должны иметь и уважать авторитеты, по крайней мере в каких-то областях (в науке, культуре, политике или экономике). Без фанатизма, но с пониманием того, что другие люди способны делать удивительные вещи, что у них можно учиться этому, что можно продолжать и развивать их достижения. В общем, учиться объективной оценке – не ниспровергать авторитеты только потому, что они авторитеты, но и не превращаться перед ними в слизеобразную, ни на что не похожую массу.А ведь у нас как дела обстоят, например, с начальниками? Их или боятся до физиологических реакций разного рода и качества, или плюют на них с высокой колокольни, потому как – «тоже мне умник выискался». И постоянно несчастных начальников проверяют на вшивость. Назначили нового начальника, и тут же собирается весь коллектив, чтобы обсудить план-стратегию: как они будут его сейчас проверять, экзаменовать, трамбовать, устраивать ему «темную» и так далее.

...

Сразу вспомнился школьный вариант: молоденькую учительницу довести до слез. Какими же мы, дети, были жестокими! Изменилось ли что-то, когда мы выросли?

– Мы проверяем любой авторитет на состоятельность: достаточно ли ты сильный руководитель для того, чтобы все-таки прекратить наши попытки тебя свергнуть? Но неужели мы только под железной пятой можем работать? Неужели мы только такого начальника примем и уважать будем, который нас физиономией об стол будет воспитывать? И мы должны понимать за собой эту склонность – искать себе деспота и все-таки научиться подчиняться не деспоту, а просто талантливому человеку, видя, понимая и ценя его талант. Ведь истинный авторитет – это талантливый, а не просто властный человек. Но умеем ли мы уважать талант? И не стоит ли нам в этом направлении над собой поработать? Ведь только с появлением таких авторитетов в нашем массовом сознании мы сможем эффективно развиваться. Короче говоря, авторитетом для нас должен стать не тот, кто дал нам по шее, и мы начали его бояться, а тот, кто добился результатов в своем деле, и следовательно, у него можно и нужно учиться.

Добрее, еще добрее…

...

У меня грустные переживания по поводу этого «диагноза». Ну конечно, это здорово – со страниц ста газет сообщить читателям, как надо. С одной стороны – иметь авторитеты, а с другой стороны – свободное художество. Да, может быть, какие-то отдельные личности и проникнутся. Но как одними разговорами изменить ситуацию? Непонятно.

А с помощью государства рихтовать национальные особенности – и вовсе тупиковый вариант. Уже крылатой фразой стало высказывание одного крестьянина, его сейчас все политики-аналитики цитируют: «Нам свободу давать вредно, мы тут же хулиганить начинаем». А если чуть «повертикальнее» – у либералов асфиксия, задыхаются. В общем, поворачивая сверху туда-сюда рубильник демократии, ничего не сделать.

Вот такие кухонные рассуждения о большой политике. Тоже своеобразная национальная особенность. Делюсь ими с Андреем.

– Разумеется, эта задача таким образом не решается. И рассказывать со страниц газет надо не о том, что у нас каким-то особенным образом иерархический инстинкт устроен, а о том, что нужно уважать труд людей, их талант, способности. Но и этому нужно учиться. Не знаю, быть может, это проблема языка, но если мы начинаем о ком-то положительно отзываться, у нас тут же хвалебная песнь получается – «О великий гуру!»…

– С припиской – «На правах рекламы».

– Да. А как только попытка «объективности» осуществляется, то сразу сплошное ехидство вылезает, которое у нас почему-то «иронией» называется. Вроде бы и хорошо о человеке пишут, но обязательно вставят какой-нибудь пассаж язвительный, чтобы принизить, дезавуировать, дистанцироваться. Обязательно какие-нибудь оговорки сделать – мол, «но вообще-то…», «по сравнению с…», «лучше уж так, чем…» и так далее.

– Иначе люди не поверят, а то и обвинят в подкупности.

– Правильно, подумают – «заказуха», «джинса». Есть у меня одна знакомая журналистка – очень талантливая и вообще большая умница. Она ведет колонку в одной «знаковой» газете, рассказывает там про новинки в мире искусства. И прямо плакалась мне – говорит: «Это просто непонятно. Напишу статью про какой-нибудь спектакль – ну очень хороший, замечательный! Мне все понравилось, и хочется, чтобы больше людей его посмотрело, потому что действительно стоящий. Приношу сдавать материал, а мне редактор: “Ну нет, так не пойдет. Так нельзя. Очень положительная рецензия. Надо как-нибудь это исправить”». Вот теперь и думай, что мы читаем в СМИ, – позицию журналиста узнаем или позицию журналиста, адаптированную, цензурированную по принципу: «Никогда и ни о чем не говори хорошо. Только о мертвых».

Да и вообще, боятся у нас люди высказывать свое мнение, когда им что-то нравится. Ведь тут риск большой – вдруг тебе нравится, а это не так хорошо, как тебе кажется, и смеяться будут… Ужас-ужас! Позор немилосердный! Легче всего охаять. Высказался, ноги вытер – и тут всегда ведь аргументы найдутся для доказательства «своей позиции». Поэтому в лучшем случае мы напишем так, чтобы было непонятно – нравится нам что-то или не нравится. И не придерешься. Помню, брала у меня одна дама интервью, а потом снабдила его какими-то ужасными комментариями – глупыми и, как говорится, «не по теме». А дальше забавная ситуация получилась – одни говорят, что это статья «анти-Курпатов», другие – «Курпатов +». Законспирировалась… Талантливая…В общем, нужно, мне кажется, нам над этим поработать. Научиться подчиняться, проявлять уважение, не теряя при этом лица, но, с другой стороны, не пытаясь доказать свою состоятельность в отношении этого авторитета лаем крыловской Моськи. Научиться объективности – спокойной, взвешенной, аргументированной. И не бояться высказывать свое мнение, даже если оно положительное.