Что остается? Самосуд? Шантаж? Боюсь, на то у меня теперь не хватит силенок. Не факт, что эта сволочь меня даже на порог пустит. С другой стороны, а почему бы хоть не попробовать? Все-таки я не вполне безоружен, когти-то остры. Да и рисковать по большому счету нечем.

К решению этому — идти вперед, навстречу супостату — меня подтолкнул и еще один, довольно благоприятный, момент. Пока я мялся и размышлял, глядя на свет из родного окна, к подъезду почти бесшумно подъехала серая «тойота». Вышедшая из нее дама в сером же деловом костюме направилась прямиком к домофону.

Уже немолодая, тощая и долговязая, с морщинистым лицом курильщицы и заметно выдающимся носом — впечатление данная особа производила самое отталкивающее. Ни на йоту не улучшил его и голос, коим владелица «тойоты» разговаривала с домофоном. Высокий, почти писклявый, он годился разве что для объявления рейсов на вокзале или в аэропорту. Хотя, если подумать, мне-то какая разница? Не любоваться же я на нее собрался. Моя задача была проникнуть в подъезд, и в решении оной эта, как я ее про себя назвал, Мегера, здорово помогла.

Едва подъездная дверь приоткрылась, как я, опережая невольную свою благодетельницу, устремился внутрь. И помчал вверх по ступенькам… заодно оценив одно из преимуществ кота перед человеком. На четырех ногах бегать получается всяко быстрее, чем на двух. Невзирая на разницу в длине.

С супостатом и самозванцем, захватившим мою жизнь, я смог встретиться уже на площадке. Облаченный в мой собственный халат, сей субъект курил возле двери в квартиру и зачем-то тревожно поглядывал вниз.

Ну и хорош, должен сказать: невысокий, рано начавший лысеть, с бледненькой и робкой, неприметной физиономией, украшенной очками. Хоть я и сам, признаться, Аполлоном сроду не был, однако при виде этого типа мне вдруг сделалось обидно. Заменить таким меня — это ж все равно что хорошее вино обменять на баночное пиво!

От досады я зашипел. Самозванец, заслышав этот звук и заметив на ступеньках меня, вздрогнул, испуганно попятившись. Чем вдобавок меня и удивил. До сих пор я и подумать не мог, что люди способны бояться существо, в разы меньше себя и заведомо неядовитое.

— Стоишь? Заранее встречаешь? — услышал я из-за спины голос неожиданно подошедшей Мегеры, — не хочешь даже на порог пускать?

Обращалась она, ясное дело, к этому мерзавцу, укравшему мою жизнь. И я даже немного обрадовался, видя, как тот подобрался, как робел перед лицом этой, совсем не желанной, гостьи.

— Ну знаешь, — проворчал самозванец вполголоса, — стоило ли вообще приезжать? Позвонила бы… номер мой знаешь. Сотовым тоже пользоваться умеешь…

— Сотовым! — недобро усмехнувшись, воскликнула Мегера, — будто я не знаю, как у вас, хомячков, принято. Уловку эту вашу фирменную: «я занят, перезвоните попозже…»

— Хомячков? — взгляд ее собеседника, всего мгновение назад бывший робко-растерянным, внезапно потяжелел, — вот уж об оскорблениях не договаривались. Хомячков, надо же!.. Будто сама не знаешь, как я презираю этих ублюдков. Сами еду себе раздобыть не умеют… скорее от голода сдохнут, чем хотя бы пошевелятся.

— А-а-а, вон оно что, — рассмеялась-пропищала Мегера, обнажив не по-человечески острые зубы, — прости… Я не таких хомячков имела в виду: не комнатных — офисных. Их еще называют «планктон», если так тебе больше нравится.

Очкастый ублюдок молча кивнул, а его гостья заговорила вновь — и уже совершенно серьезно. Без тени улыбки.

— Не знаю уж, насколько умело ты добываешь себе пропитание… но то, что ты имеешь сейчас, добыла для тебя все же я. Перечислять, думаю, лишне… и ты сам наверняка успел почувствовать разницу. О, да: просиживать штаны в офисе всяко приятней, чем мотаться по подвалам и канализациям. Приятней, сытней… безопасней. По крайней мере, не травит никто — ведь так? Практически царь природы…

— То есть…

— То есть, мой дорогой, неплохо бы и рассчитаться. Не думал же ты, что моя помощь будет бескорыстной? Правильно: это только люди иногда помогают друг дружке «за так». Потому часто и бывают в проигрыше. И на сей раз проиграют… если мы сумеем воспользоваться таким вот свойством человеческой натуры.

Слушая их диалог, я очень быстро почувствовал себя сбитым с толку. Ненавидеть и презирать ни в чем не повинных хомяков, толковать что-то о канализации и подвалах, а теперь вот еще и о людях говорить в третьем лице. Выходит, сами эти двое — не люди? А кто тогда? Похоже, звери какие-нибудь бездомные. В прошлом. А теперь вот один из них бессрочно замещает меня в человеческом обществе. Да и Мегера наверняка тоже заняла чье-то место.

— …к сожалению, у меня сейчас нет денег, — оправдывался меж тем очкастый самозванец, — вернее, трудности у меня с ними.

— Так возьми кредит, — отрезала Мегера, — чай, не откажут. Ты же успешный карьерист, забыл? Таковые и живут порой в кредит!

— А можно… подумать? — робко осведомился, насупившись, ее собеседник.

— Ну подумай, — неожиданно легко согласилась Мегера, — тем более… у тебя сейчас появится дополнительный стимул.

— Что? — не понял самозванец, в то время как гостья его бегло оглядела лестничную клетку… ненароком остановив взгляд на мне. Заглянула прямо в глаза.

— Тут твой предшественник бродит, — сообщила она с ноткой радости, — настоящий Мятликов.

Шагнув в мою сторону и протянув руки, Мегера ловко и довольно беспардонно подхватила меня под мышки. Ни увернуться, ни отскочить я не успел: все-таки образ жизни домашнего любимца на ловкости сказался не лучшим образом. Как и на физической форме вообще.

Когда Мегера развернула меня в сторону собеседника, тот отшатнулся, ругнувшись шепотом. Мегера ухмыльнулась.

— Да не пугайся ты, — вновь явила она миру острые зубы хищницы, — забыл? Теперь ты ходишь на двух ногах и носишь одежду. А он… лишь тварь, мохнатая и бессловесная.

— Прямо так уж и бессловесная, — не смог промолчать я.

— Допустим, мы-то тебя понимаем, — флегматично молвила Мегера, — сами не так давно ходили шерстью обросшие. Но вот другие… кто родился человеком…

— Для чего ты мне его показываешь? — сердитым и слегка нервным голосом осведомился ее очкастый собеседник, — пинка ему, и дело с концом. Или отравы. Или усыпить.

— Э, не так быстро, дорогой, — было ему ответом, — усыпить всегда успею… но только когда ты рассчитаешься. А если нет — мне ничего не стоит отменить нашу сделку. Этот кот снова станет человеком по имени Мартин Мятликов и будет жить в этой квартире. Ну а ты превратишься обратно в мелкую грязную крысу. Как тебе такие условия? Даю тебе на все про все сорок восемь часов.

— Но… рассмотрение заявки на кредит… — взволновано пробормотал очкарик, однако Мегера его уже не слушала. Крепко держа меня в руках, она решительно развернулась и двинулась прочь, постукивая каблуками по ступенькам.

— А может, не стоит ждать сорока восьми часов? — с таким вопросом я решился обратиться к Мегере уже с заднего сидения ее машины. Куда был весьма грубо заброшен, прежде чем эта морщинистая острозубая особа села за руль и завела мотор.

Трения между двумя виновниками моих злоключений вселяли хоть слабенькую, но надежду. На то, что кого-то из них удастся склонить на свою сторону.

— Я точно говорю… сам кредиты брал, — как можно мягче и терпеливее пытался втолковывать я Мегере, — ему не хватит сорока восьми часов. По крайней мере, на крупную сумму и в нормальном банке.

— Допустим, — не оборачиваясь, отозвалась Мегера, как мне показалось, с ехидством, — и что же ты предлагаешь?

— Говорю же: не ждать. А отменить сделку сразу.

— Что ж, другого я и не ожидала, — с деланым сожалением протянула моя собеседница, — надеешься выторговать у меня милость, котик? Это у меня-то — старой крысы? Тогда спешу тебя поздравить: твой хваленый людской разум уже окончательно тебя покинул. Если вообще когда-нибудь имел место.

Сделав небольшую паузу, Мегера снизошла и до объяснений:

— Видишь ли… насчет того болвана я и сама почти уверена: толку с него не будет. Дело даже не в кредите — такие как он подведут обязательно, не в этот раз, так в другой. И что наказать его придется, понимаю и без тебя. Только… не надейся, котик: тебе и в этом случае ничего не светит.