5 октября, во время повторной встречи, посол Арасте заявил, что он получил телеграфное указание выразить советскому правительству искреннюю благодарность иранского правительства и иранского народа за позицию СССР при обсуждении вопроса о включении английских претензий в повестку дня Совета Безопасности[1025].

24 октября, встретившись с заместителем министра иностранных дел А. Вышинским, Н. Арасте заявил, что «он уполномочен МИДом Ирана от имени правительства и народа Ирана выразить благодарность правительству СССР за горячую поддержку и защиту законных прав Ирана советской делегацией при обсуждении в Совете Безопасности жалобы Англии в связи с национализацией нефтяной промышленности в Иране»[1026].

Летом 1952 года Международный суд в Гааге приступил к рассмотрению британских ламентаций. И правительство Мосаддыка вновь обратилось за помощью к МИД СССР. Посол Арасте сообщил В. Зорину: «9 июня с.г. в Международном суде в Гааге начнется рассмотрение жалобы английского правительства на Иран по нефтяному вопросу. В связи с этим иранское правительство выражает беспокойство по поводу того, что член Международного суда от Советского Союза Голунский еще не прибыл в Гаагу и, по сведениям, поступившим в Тегеран, не известно, будет ли он участвовать в заседании суда по этому вопросу»[1027]. В. Зорин ответил, что Голунский, к сожалению, болен, и не известно, сможет ли он приехать в Гаагу. Арасте заявил, что иранское правительство уполномочило его просить МИД СССР о том, чтобы были приняты все меры для обеспечения присутствия советского представителя в Суде. Выразив сожаление по поводу болезни Голунского и пожелав ему скорейшего выздоровления, посол вновь подчеркнул, что присутствие советского представителя в Гааге совершенно необходимо. «Если нужно, — сказал он, — мы будем молиться за его выздоровление». В ответ В. Зорин весьма обтекаемо заявил, что позиция СССР в вопросе о борьбе иранского народа за нефть хорошо известна иранскому правительству. «Мы сочувствуем борьбе, которую ведет иранский народ, и считаем позицию Англии в этом вопросе несправедливой и незаконной»[1028].

После того как 22 октября 1952 года были прерваны дипломатические отношения между Великобританией и Ираном, советская сторона стала серьезно опасаться усиления американского влияния в Иране. Поэтому во время встречи с иранским послом 29 ноября того же года заместитель министра иностранных дел Я. Малик отметил: «Когда дело идет об Иране, то США и Англия действуют сообща»[1029]. Чтобы успокоить Советы, Н. Арасте решительно заявил: «Иран освободился от англичан не для того, чтобы подчиниться американцам»[1030].

Осенью 1952 года МИД СССР по указанию В. Молотова подготовил директивы для советского посла в Тегеране. В директивах указывалось:

«1. Внимательно следить за положением в Иране и своевременно информировать МИД СССР по следующим основным вопросам:

а) Развитие национально-освободительного движения в стране, в частности, движения за национализацию нефтяной промышленности Ирана и ликвидацию АИНК.

б) Позиция так наз. «Национального Фронта» и др. политических партий и группировок Ирана по основным вопросам внешней и внутренней политики Ирана; разногласия внутри «Национального Фронта», в частности, между Мосаддыком и Кашани; планы и намерения правительства Мосаддыка по вопросу о нефти.

в) Позиция правящих кругов Ирана в отношении Советского Союза и, в частности, по вопросу о дальнейшей деятельности компании «Иран рыба».

г) Планы США и Англии в Иране, направленные на вовлечение Ирана во враждебный Советскому Союзу блок и на превращение его в военный плацдарм против СССР.

д) Противоречия между США и Англией в Иране.

2. По приезде в Тегеран Совпослу следует нанести протокольный визит Кашани, как председателю меджлиса, после нанесения визитов Мосаддыку и новому министру иностранных дел Фатеми.

3. Посольство в своей работе не должно предпринимать таких действий, которые могли бы быть истолкованы как поддержка Советским Союзом Кашани против Мосаддыка. Посольство должно проявлять большую осторожность в отношении посредников при осуществлении связей с Мосаддыком, Кашани и другими государственными деятелями Ирана, имея в виду возможность подсылки к посольству замаскированных агентов враждебных Советскому Союзу государств.

4. Если Мосаддык или Кашани вновь поставят вопрос о покупке Советским Союзом иранской нефти, то на это следует ответить, что мы согласны покупать нефть у Ирана. Однако, учитывая трудности с перевозкой нефти из Персидского залива, было бы желательно, чтобы иранская нефть, предназначенная для продажи Советскому Союзу, доставлялась в иранские порты на Каспийском море»[1031].

Для уяснения отношения Советов к Мосаддыку особый интерес представляют отчеты посла И. Садчикова о его переговорах с иранским премьером и членами его кабинета[1032].

В первые дни 1953 года министр иностранных дел Хосейн Фатеми, принимая Садчикова, признал, что во времена Реза шаха преследовались симпатизировавшие Советскому Союзу люди. «Но теперь положение изменилось. К власти пришло правительство Мосаддыка, которое искренне и на деле является сторонником укрепления и развития дружественных отношений Ирана с Советским Союзом. Правительство Мосаддыка стремится к тому, чтобы советско-иранские отношения все время расширялись и улучшались, и не на словах, а на деле, практически, так как это соответствует желаниям и интересам обоих народов»[1033]. В заключение он заявил «о желательности разрешения некоторых вопросов советско-иранских отношений, которые остаются до сих пор неурегулированными, дабы эти вопросы не осложняли отношений между нашими странами, а главное, не давали бы возможности противникам сближения Ирана с СССР использовать это в своих интересах»[1034].

В разгар напряженности в Иране Арасте по поручению Мосаддыка выразил благодарность В.Молотову за сделанное им 18 июля заявление об урегулировании вопросов советско-иранских отношений. При этом Арасте отметил, что «иранское правительство готово вести переговоры по вопросам, изложенным в заявлении советского правительства». Иранский дипломат добавил при этом, что иранское правительство предлагает вести эти переговоры в Тегеране, начав их в удобное для советской стороны время, и будет ожидать ответ советского правительства на это предложение[1035].

Встревоженное усилением влияния Запада, советское руководство летом 1951 года рекомендовало своему послу обсудить с иранским премьером вопрос о нейтралитете Ирана. Конкретно указывалось: «Вам необходимо для встречи с Размара в ближайшие дни найти подходящий повод — лучше всего из области вопросов, связанных с нашими торговыми переговорами с Ираном. В случае, если во время этой встречи Размара продолжит беседу по поводу нейтралитета, вы должны сказать Размара, что, по вашему мнению, предложение о нейтралитете Ирана встретит в Москве положительное решение. В процессе дальнейшей беседы поинтересуйтесь, имеет ли Размара по этому вопросу конкретные предложения, и при положительном ответе скажите, что вы готовы ознакомиться с этими предложениями, с тем чтобы определить свое к ним отношение».

В послании особо отмечалось: «Вы должны так построить беседу по этому вопросу, чтобы у Размара не создалось впечатления о какой-либо нашей особой заинтересованности в данном вопросе»[1036].