Подобные мысли были характерны для всей интеллигенции Советского Азербайджана, ведь в национальном движении Южного Азербайджана была и доля их труда, их чаяний.

Таким оказался трагический финал политического процесса длиною в год. В справке советского консульства, озаглавленной «О событиях в Иранском Азербайджане» и направленной в Москву и Баку, отмечалось, что разгром Азербайджанского демократического движения отозвался падением авторитета СССР в Иране на долгие годы[972]. Спецслужбы сообщали, что на глазах у полицейских некоторые отчаявшиеся и возмущенные азербайджанцы прикрепляли портрет Сталина к ошейнику собаки и так прогуливались по самой оживленной улице Тебриза[973]. Независимо от того, кто были эти люди, «отец народов» получил по заслугам за ту роковую роль, которую он сыграл в судьбе азербайджанских демократов.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Азербайджанский вопрос — главная тема, поднятая в данном исследовании, — все еще не решен. А потому автор решил не подводить черту, не делать традиционное заключение, а дать своеобразное послесловие, которое может стать отправной точкой для новых исторических и политологических изысканий.

Азербайджанский или «иранский» кризис 1946 года правомерно занимает важное место не только в современной истории Ирана, но и во всем развитии холодной войны[974].

Ввод советских и английских войск в августе 1941 года в Иран способствовал возникновению напряженной военно-стратегической ситуации на Ближнем и Среднем Востоке, достигшей своей кульминации к началу 1946 года. Анализ событий показывает, что политика великих держав в Иране и, в частности, Иранском Азербайджане, строилась по правилам закулисного противоборства. Исследованные архивные документы раскрывают подковерную эпопею этого противостояния.

Были ли у Советов территориальные претензии к Ирану? Обнаруженные архивные документы однозначно подтверждают это. Стремление к расширению границ Советского Союза служило отправной точкой доктрины Сталина — Молотова, опирающейся прежде всего на территориальную экспансию. «Политика расширения», осуществляемая в 1939-40 гг. в Восточной Европе, была на практике опробована осенью 1941 года в Южном Азербайджане. Однако тяжелая военная ситуация на советско-германском фронте, отступление Красной Армии в первые месяцы войны оттеснили азербайджанский вопрос на задний план. Договором от 29 января 1942 года о территориальной целостности Ирана, подписанным Советским Союзом, Великобританией и Ираном и подтвержденным документами Тегеранской конференции, проблема территориальной целостности Ирана была взята под международный контроль.

Конкуренция великих держав с лета 1944 года вошла в новую стадию, характеризующуюся лейтмотивом нефтяных интересов. Это была не только борьба СССР против Запада, здесь явственно ощущалась и жесткая конкуренция между США и Великобританией. Безраздельный контроль Англии над нефтяными запасами Ближнего и Среднего Востока вызвал протест Соединенных Штатов, достаточно агрессивный и наступательный, встречающий скрытое, но жесткое сопротивление конкурента. Вместе с тем эти две могучие державы пытались блокироваться в своих действиях против третьего конкурента — СССР.

Долгожданные успехи на полях сражений возродили нефтяные аппетиты Советского Союза. Еще в марте 1944 года Сталин дал указание соответствующим органам подготовить необходимые материалы для начала переговоров о нефтеразведке и заполучения концессии в Северном Иране. В справке, подготовленной Л. Берия 16 августа 1944 года для Сталина и Молотова, отмечалось, что англичане и американцы негласно всячески препятствуют возможности получения Союзом такой концессии. Учитывая это, советское руководство дало команду на активизацию деятельности в этом направлении[975]. Результатом этого решения стала отправка с особой миссией советской делегации под руководством заместителя наркома иностранных дел С. Кавтарадзе в Тегеран в сентябре 1944 года.

Однако ход событий показал, что заполучить вожделенную концессию будет не столь легко. Возвращение Советского Союза к азербайджанскому вопросу есть не что иное, как хитроумный политический ход, призванный способствовать в нефтяном споре. Принятые Москвой в июне-июле 1945 года секретные решения дополнили нефтяные интересы СССР в Иране еще и территориальными притязаниями. Одним из факторов, обусловивших подобную тактику СССР, стала тщетность попыток мирного присоединения к англо-американскому альянсу, контролировавшему нефтяные запасы Ближнего Востока.

Население Южного Азербайджана Советы использовали как средство давления и на Иран, и на Запад. Но независимо от целей СССР, несомненно, азербайджанцы преследовали при этом свои интересы. В определенные моменты истории цели и тех, и других совпадали, что позволяло действовать сообща. Шовинистская политика режима Пехлеви в Азербайджане, запрещение родного языка, отрицание азербайджанской истории и культуры вызывали справедливое возмущение населения. Присутствие советских войск в Южном Азербайджане, освобождение политзаключенных, издание в годы войны в Тебризе и других городах газет оказало серьезное влияние на общественное мнение, создавая условия для реализации освободительных идей. Вследствие всего перечисленного в 40-х годах прошлого века Советский Азербайджан превратился в притягательный, заманчивый образ новой жизни в глазах жителей Южного Азербайджана. Несмотря на тоталитарный характер Советской власти, достижения Северного Азербайджана в области науки, образования, культуры и экономики выглядели весьма внушительно на фоне разрухи и нищеты по ту сторону Аракса.

Привлеченные к этому процессу политработники и интеллигенция, работая в Южном Азербайджане, выполняли не только государственные задания, но и выражали чаяния единого народа, несправедливо разделенного между двумя странами и надеющегося на объединение. Надежда на Советский Союз была обусловлена тем, что часть представителей азербайджанской нации являлась гражданами этой страны. Но волею судьбы азербайджанский кризис совпал с периодом осложнений международных отношений, а потому окончился безуспешно для азербайджанского народа. Известный историк Э. Исмаилов в опубликованной в 2003 году книге «Власть и народ. Послевоенный сталинизм в Азербайджане. 1945–1953 гг.» справедливо отмечает: «Хотя в 1946 г. советские войска покинули Иран, а демократическая республика Южного Азербайджана была уничтожена, вспыхнувшая искра надежды на объединение всего Азербайджана, даже и в составе СССР, не могла сразу же угаснуть. Азербайджанское руководство, прежде всего М.Дж. Багиров, полагало, что напряженные отношения СССР с Ираном позволят в случае военного конфликта вновь вернуться к идее единого Азербайджана»[976].

Холодная война начала свою пагубную для всего мира поступь с Южного Азербайджана. Это один из основных выводов данного исследования. Подобное заключение подтверждается впервые введенными в научный оборот архивными документами и сравнительным анализом привлеченных научных трудов. Возможно, в будущем новые документы, в частности протоколы советской правящей элиты — Политбюро, особые папки Сталина, засекреченные материалы из архивов США и Великобритании, послужат дополнительными аргументами, подтверждающим эту мысль.

Как следствие напрашивается и вывод, что с крахом политики в Иранском Азербайджане Советский Союз проиграл первую битву в холодной войне. Позднее, на известном июньском пленуме ЦК КПСС 1957 года, Н. Хрущев заявил: «Взяли в Иране что и сделали? Ввели свои войска и стали бурить скважины на нефть. Сталин руководил этим делом, подогревал Багирова, а когда запахло порохом и надо было или воевать, или уходить, Сталин говорил: уходите, пока не поздно, и мы ушли»[977]. Впрочем, и окончание холодной войны также ознаменовалось для советской империи крахом — полным развалом.