После встречи с Пишевари в тот же день Ф. Ипекчиан посетил советского генконсула в Тебризе Красных и вице-консула Н. Кулиева, причем Н. Кулиеву наедине он поведал, что перед приездом встречался в Тегеране с Садчиковым и обменялся с ним мнениями. Уже известно, что имеется письменное соглашение между премьером Кавамом и советским послом. Делегация, которая предложена иранским правительством для ведения переговоров, по существу обязана лишь формально утвердить это соглашение. В соответствии с ним, в Азербайджане не должны существовать Меджлис и Национальное правительство, что же касается остальных требований демократов, то они будут выполнены в определенной мере. Поэтому Ипекчиан и прибыл раньше других в Тебриз, чтобы предупредить Пишевари о некоторых нюансах предстоящих переговоров.

Главное, неустанно повторял на всех встречах Ипекчиан, что демократы должны настаивать, чтобы национальные войска в Азербайджане не были распущены, а сохранились в нынешнем качестве — с подчинением не Тегерану, а Тебризу — в течение хотя бы 7–8 месяцев, т. е. до новых выборов в Меджлис 15-го созыва. Ипекчиан считал, что азербайджанские руководители, проявив настойчивость, сумеют сохранить за собой командование войсками. Правда, он предупреждал, что это требование наверняка встретит резкое возражение Кавама, но тем не менее демократы должны настаивать на своем и требовать, чтобы командование азербайджанских войск было возложено на военного министра Национального правительства Кавиана, с подчинением его только местной власти. Со своей стороны Ипекчиан обещал, что приложит все усилия, чтобы комиссия приняла это требование. Он не сомневался, что от положительного разрешения данного вопроса зависит выполнение Ираном остальных обещаний, предусмотренных советско-иранским соглашением, при этом свое требование по сохранению руководства войсками азербайджанские переговорщики могут аргументировать тем, что пока всемерно доверяют обещаниям Тегерана.

А вот что касается жандармерии, то, по мнению Ипекчиана, ее следует ликвидировать, так как население ненавидит ее, ассоциируя с прежними карательными операциями. Вместо жандармерии можно согласиться на создание другого полицейского органа для поддержания общественного порядка, но с новым названием. Вооруженные отряды нового органа должны состоять из федаинов, а во главе его нужно добиваться назначения одного из руководителей демократов.

Ипекчиан сообщил, что местом переговоров выбран город Кередж. Он предложил Пишевари лично возглавить делегацию Азербайджана, чтобы обеспечить эффективность переговоров. Ипекчиан к тому же добавил, что диалог надо начать и закончить до ухода советских войск из Ирана, ибо их пребывание в стране в известной мере может повлиять на ход переговоров в пользу Азербайджана.

Наконец, Ипекчиан предупредил, что англичане и американцы пытаются взять под контроль выборы в Меджлис 15-го созыва и провести туда своих людей. Если они добьются этого, то в Иране установится самый реакционный режим и все достижения Азербайджана, в том числе и совместный нефтяной проект, потеряют всякий смысл. Поэтому до выяснения ситуации Азербайджан не должен соглашаться на передачу командования своей армии Тегерану[758].

Вечером 22 апреля состоялось заседание Национального правительства, целью которого было обсудить предстоящие переговоры с Тегераном. За два часа до этого бакинская «тройка» и лидеры демократов во главе с Пишевари рассмотрели предложения Ипекчиана. Было решено в состав делегации рекомендовать секретаря ЦК АДП С. Падегана, министра внутренних дел С. Джавида, генерального прокурора Ф. Ибрагими, члена президиума Меджлиса, лояльного к демократам купца Садыха Дильмагани, заместителя премьер-министра Джаханшахлу, представителя курдов Мамед Усейн хана Сейф Гази. Острая дискуссия возникла по поводу места проведения переговоров. Пишевари и другие лидеры весьма скептически отнеслись к предложению Тегерана сделать им Кередж. Это означало, что все будет так, как того хочет центр, а азербайджанцы будут вынуждены лишь соглашаться с заранее принятыми решениями. Пишевари был чрезвычайно недоволен поведением Садчикова, который, не считаясь с мнением азербайджанцев, дал согласие на Кередж как на место встречи сторон. Пишевари с горечью заметил, что с самого начала было ясно, что демократы должны действовать в строгом соответствии с рекомендациями советских органов, т. е., руководствуясь соображениями и политикой СССР и самого Садчикова, но почему нельзя сделать так, чтобы азербайджанцы с самого начала не оказались на положении заранее подчиненных Тегерану. Поддержав своего премьера, все единодушно решили добиваться, чтобы вести переговоры или в Азербайджане, или, в крайнем случае, в Тегеране, но никак не в Кередже. Если Кавам назвал Кередж, чтобы быть поближе к своим делегатам для осуществления руководства диалогом, то ему легче будет руководить в самом Тегеране. Против Тегерана у демократов нет возражений[759].

Утром 23 апреля состоялась вторая встреча Пишевари с Ипекчианом. Пишевари объявил о решении Национального правительства проводить переговоры в Тегеране. Ипекчиан одобрил это и обещал телеграфом известить Тегеран. Затем он поинтересовался причиной включения Сейфа Гази в состав азербайджанской делегации. Пишевари объяснил, что Гази включен как представитель курдов. Ипекчиан заметил, что Кавам вряд ли согласится с этой кандидатурой. Стороны согласились также не включать в делегацию представителей тебризского духовенства. Ипекчиан вновь очень настаивал на личном участии Пишевари в переговорах. Но премьер заявил, что это невозможно и объяснил, что, во-первых, имеется решение партии и правительства о составе делегации, а во-вторых, у него высокое давление и врачи запрещают ему летать на самолете.

Естественно, разговор зашел о положении самого Кавама. По мнению Ипекчиана, Кавам окружен людьми, заинтересованными в срыве переговоров, и с шахом у него отношения плохие, но посоветовал Пишевари все же встретиться с Кавамом. Пишевари согласился с этой идеей и сказал, что встречу с Кавамом можно организовать тайно в Астаре. Но Ипекчиан отверг это предложение, заявив, что Кавам не может выехать из Тегерана. Тогда Пишевари согласился встретиться с кем-либо из доверенных людей Кавама, но в Тебризе. Ипекчиан обещал по приезде в Тегеран доложить об этом Каваму. В конце беседы Ипекчиан вновь подчеркнул необходимость сохранения нынешнего положения в Азербайджане и отстаивать престиж азербайджанского Национального правительства[760].

23 апреля Ф. Ипекчиан вновь встретился и с вице-консулом Н. Кулиевым. В первую очередь Ипекчиан изложил свое мнение о составе азербайджанской делегации. Положительно отозвавшись о Падегане и С. Джавиде, он заявил, что не знает С. Дилмагани, а в отношении Н. Джаханшахлу вообще высказался достаточно отрицательно. По его словам, Джаханшахлу пользуется нелестной репутацией в Тегеране, а Кавам его даже недолюбливает. Ипекчиан еще раз пытался доказать особую целесообразность поездки Пишевари во главе делегации от Азербайджана. По его словам, Кавам очень считается с авторитетом и положением Пишевари. Касаясь кандидатуры Сейфа Гази, Ипекчиан напомнил, что о курдах в Тегеране не было речи. Кавам не придает положению этой народности особого значения и считает, что после разрешения азербайджанского вопроса курдский вопрос разрешится сам по себе, ибо азербайджанцы сами после переговоров наведут порядок и в Азербайджане, и в Курдистане.

Ипекчиан еще раз подчеркнул важность сохранения народной армии и отрядов федаинов, а также рекомендовал привлекать в армию азербайджанских офицеров, ныне проходящих службу в разных районах Ирана, и сохранить руководство над армией азербайджанского остандара. Он обещал по этому вопросу воздействовать на других членов иранской делегации, но заметил при этом: «Правда, Кавам не дает согласия на оставление вооруженных сил в подчинении местной власти, но надеюсь, что если делегации вынесут решение, то он вынужден будет согласиться, особенно учитывая то обстоятельство, что Кавам сам нуждается в опоре и ищет ее среди азербайджанцев. Кавам возлагает на тегеранскую делегацию большие надежды и даже в последнюю нашу встречу сказал: «Как хотите договоритесь с азербайджанцами, но только прошу все сделать так, чтобы не давать повода моим противникам, которые только и ждут, чтобы развернуть кампанию против меня и дискредитировать перед общественностью Ирана»[761].