Университет

Нельзя сказать, что надежды Роберта Дарвина полностью оправдались. Серьезного стремления к изучению медицины у Чарлза не возникло. По словам самого же Дарвина, это произошло, в первую очередь, по финансовым причинам: юноша пришел к выводу, что отец оставит ему достаточное для безбедного существования наследство. Чарлз не испытывал влечения к медицине. Решив, что он и без того будет обеспечен, юноша не проявлял особого рвения к этой науке.

Но не только относительное финансовое благополучие стало причиной того, что Дарвин учился в Эдинбурге спустя рукава. Стиль преподавания в университете совершенно не подходил к его темпераменту. Основным методом преподавания были лекции. О лекциях по медицине и анатомии будущий ученый вспоминал с ужасом. Геологией Дарвин интересовался до университета и много занимался этой наукой после. Но в Эдинбурге геология вызвала у него такое отвращение, что он принял решение больше ею не заниматься. И можно с уверенностью сказать, что, к счастью для геологии, позже Дарвин изменил свое решение. Только профессор Эдинбургского университета Хоп, который преподавал химию, удостоился положительного отзыва Дарвина.

Вскоре выяснилось, что Чарлз унаследовал от своего отца отвращение к виду ран, вскрытых трупов и прочих подобных аспектов обучения медицине. Глубокие переживания вызывали у него и случаи тяжелых болезней, с которыми ему приходилось сталкиваться во время клинической практики. Однако сам ученый позже писал, что вполне мог бы преодолеть отвращение и смириться с переживаниями и глубоко сожалел, что в Эдинбурге «никто не побудил его заняться анатомированием». При этом следует сказать, что пребывание на операциях давалось Дарвину очень тяжело. Он лишь дважды посетил операционный зал Эдинбургского госпиталя. Напомним, что описываемые события происходили еще до появления хлороформного наркоза. Дарвин писал, что обе операции буквально преследовали его в течение многих лет. Особо тяжелое впечатление произвело на него оперирование ребенка.

Интересно, что перед отъездом в Эдинбург Дарвин проявлял интерес к медицине. Он наносил визиты больным беднякам и лечил их, руководствуясь советами отца. Эта деятельность даже нравилась Чарлзу и вызывала у него живой интерес. Поэтому можно сказать, что именно обучение в университете отвратило Дарвина от медицины.

Но пребывание в Эдинбурге было небесполезным. На втором году обучения Дарвин познакомился и подружился с несколькими молодыми людьми, разделявшими его интерес к естествознанию. Двое из них, доктор Колдстрим и доктор Грант, изучали зоологию моря. Дарвин часто присоединялся к Гранту, совершавшему небольшие экскурсии по побережью. В оставшихся после отлива лужах молодой профессор и его помощник собирали представителей морской фауны. Грант с восторгом рассказывал молодому коллеге об эволюционной теории Ламарка. Но на Дарвина, который уже был знаком со сходными идеями по «Зоономии» своего деда, эволюционные взгляды не произвели тогда должного впечатления. Также Дарвин познакомился с Эйнсуортом — впоследствии довольно известным путешественником и геологом.

Ко второму году обучения в Эдинбурге относятся и первые открытия, сделанные Дарвином. Он изучил молодые стадии развития мшанок[74] и морских пиявок. Чарлз доказал ошибочность некоторых, бытовавших в то время взглядов. С докладами о результатах своих исследований он выступил перед Плиниевским обществом. Это общество возглавлял профессор Джемсон. Оно заседало в одном из помещений подвального этажа. И Дарвин аккуратно посещал его заседания. Так же редко он пропускал и заседания Королевского медицинского общества, но делал это, скорее, из соображений престижности: обсуждаемые там медицинские вопросы его интересовали мало.

Кроме того, в Эдинбурге Дарвин познакомился с негром, участвовавшем в экспедиции Уотертона (известного в то время исследователя Южной Америки). Его новый знакомый был превосходным таксидермистом и давал Чарлзу платные уроки этого искусства. Дарвин не писал, как звали этого человека, в те времена имя представителя африканской расы было не существенно. Но тем не менее, Чарлз испытывал уважение к нему. Он писал: «.часто я засиживался у него подолгу, так как это был очень приятный и умный человек».

Летние каникулы и часть осени Дарвин проводил в праздности. Он не пропускал ни одной возможности предаться своей главной страсти — охоте. Выезжая на охоту, Чарлз настолько боялся потерять драгоценные мгновения излюбленной забавы, что, ложась спать, ставил у самой кровати охотничьи сапоги. Собираясь утром, он не хотел терять ни минуты. То, насколько серьезно наш герой относился к охоте, хорошо демонстрирует один описанный им случай:

«Я аккуратно записывал каждую птицу, застреленную мною в течение сезона. Как-то раз, охотясь в Вудхаусе с капитаном Оуэном, старшим сыном хозяина, и с его двоюродным братом майором Хиллом, впоследствии лордом Берик, которых я очень любил, я стал жертвой шутки: каждый раз, когда я, выстрелив, думал, что это я застрелил птицу, один из них делал вид, что заряжает ружье, и восклицал: „Эту птицу не принимайте в расчет, я стрелял одновременно с вами!“ Слова их подтверждал лесник, который понял, в чем заключалась шутка. Через несколько часов они рассказали мне, как они подшутили надо мной, но для меня это не было шуткой, потому что я застрелил очень много птиц, но не знал, сколько именно, и не мог внести их в свой список, что я обычно делал, завязывая узелок на куске веревки, продетой сквозь пуговичную петлю. Это-то и заметили мои коварные друзья».

Уступая своему охотничьему азарту, Дарвин, тем не менее, «полусознательно стыдился своей страсти» и сам себя убеждал в том, что охота — своего рода умственное занятие, требующее сноровки и умения.

Наш герой совершал и познавательные путешествия. Летом 1826 года Чарлз вместе с двумя своими друзьями предпринял пеший поход по Северному Уэльсу. Они ежедневно проходили с рюкзаками за спиной около 30 миль. Позже Дарвин вместе со своей сестрой Каролиной совершил конное путешествие по полюбившемуся ему Северному Уэльсу.

Так, в праздности, изредка прерываемой вялыми попытками получить образование, Дарвин провел два года. Между тем его отец стал понимать, что врача из Чарлза не выйдет. Не желая видеть своего сына бездельником, Роберт Дарвин предложил ему сменить профиль обучения и стать священником. С одной стороны, юноше импонировала мысль быть сельским священником, но с другой — он «не мог без колебания заявить, что верит во все догматы англиканской церкви». Поэтому он попросил отца дать ему некоторое время на раздумье. Взвесив все «за» и «против» и ознакомившись с богословской литературой, Дарвин пришел к выводу, что его взгляды ни в чем не противоречат догматам англиканской церкви. В результате он принял предложение отца и решил поступить на богословский факультет Кембриджского университета.

Но и тут не обошлось без трудностей. Для того чтобы получить богословское образование, необходимо было знание латыни и греческого. Не обладая лингвистическими способностями, Чарлз еще в школе плохо справлялся с этими предметами. А за время, проведенное в Эдинбурге, забыл и то немногое, чему смог научиться в школе. Теперь Дарвину пришлось наверстывать упущенное с помощью частного репетитора. Поэтому в Кембридж он прибыл не к началу семестра, а после рождественских каникул, в начале 1828 года.

Переход в Кембридж тоже не принес желанного результата. Дарвин писал: «Три года, проведенные мною в Кембридже, были в отношении академических занятий настолько же полностью затрачены впустую, как годы, проведенные в Эдинбурге и в школе».

Летом 1828 года Чарлз пытался дополнительно заниматься математикой под руководством частного учителя. Но учитель был бездарен, а ученик не обладал математическими дарованиями. Позже Дарвин глубоко сожалел, что у него не хватило упорства для постижения начал математики.