Странным также было и то, что в этой изумительной долине, среди своих близких друзей, рядом с любящим отцом, которого никогда надолго не покидала, она неожиданно почувствовала себя одинокой. Ей неведомо было это чувство до тех пор, пока в их доме не появилась мисс Диттон. Отчего это?

Наконец она оказалась в паре с Россом.

— Как дела, подружка? — спросил он.

— Прекрасно.

— Держись крепче. Сейчас мы с тобой закружимся в вальсе по всей комнате.

Он кружил ее до тех пор, пока у нее не перехватило дыхание и не закружилась голова. Танец закончился, и Росс увлек ее с веранды.

Джон Дин сопровождал свою партнершу обратно к жаровням. То же сделали и другие кавалеры. На пикнике ели непрерывно — между разговорами, между танцами.

Следующий танец назывался «Гордость Ирландии», и Пенни обратила внимание, как мистер Хитченс-старший раскланялся перед мисс Диттон. Она осталась довольна. Ее доброе сердце не желало, чтобы мисс Диттон скучала, когда танцевала молодежь. Она сама танцевала с соседом Хитченсов и из своего угла комнаты могла видеть мисс Диттон на противоположной стороне. Мисс Диттон двигалась легко и радостно. Пенни была уверена, что у нее не будет недостатка в партнерах.

Постепенно более пожилые гости перебрались в кабинет мистера Беннета, а их жены собрались в кружок вокруг миссис Беннет. Все были счастливы по-своему. Оркестр незаметно перешел на современные мелодии, однако, в разумных пределах, используя и старые. Пенни их очень любила и не жалела о том, что не звучали модные «хиты». Она была счастлива и в перерывах между танцами присоединялась к тем, кто стоял вокруг жаровни, попивая кофе с мороженым, фруктовые напитки или горячий чай… и поглощая крошечные порции острых закусок.

— Твоя мисс Диттон имеет успех, — лукаво заметила Гвендолин.

— Почему бы и нет? — ответила Пенни. — Мы все на это надеемся.

— Мм… мм… Держу пари, она принадлежит к тому типу женщин, с которыми мужчинам нравится развлекаться, но на которых они редко женятся.

— О боже мой… но почему?

— Она привлекательна, умеет держаться, великолепно танцует, но есть в ней нечто расчетливое. Женщины сразу понимают это, мужчины узнают несколько позже.

Пенни внимательно посмотрела на подругу.

— Откуда такая искушенность? Я живу с мисс Диттон, но такие мысли мне и в голову не приходят.

Гвендолин поджала губы.

— Ты сама невинность… Пенни. Ты настоящая леди. Ты предпочитаешь, чтобы такие мысли не приходили тебе в голову. То же самое и с миссис Беннет. Благородные люди так не думают.

— Однако, ты не слишком щедра на комплименты для себя, а?

Гвендолин пожала плечами.

— Как бы то ни было… Билла я ей не отдам. Я не выпущу его из рук.

Часом позже все, кто танцевал, собрались у столов в конце сада, когда из дома случайно появился мистер Бартлетт и направился в их сторону.

— Как проводит время молодежь? Наслаждаетесь? — любезно поинтересовался он.

— Мистер Бартлетт… вы должны танцевать.

Это была мисс Диттон, неожиданно отделившаяся от группы дам, с которыми она стояла под деревьями и разговаривала. Она была весела, но в голосе звучала твердость. Мистер Бартлетт улыбнулся.

— Боюсь, мое время прошло, — сказал он. — Я даже не знаю, как теперь танцуют. Прошло, наверное, лет десять с тех пор, как я в последний раз танцевал вальс….

— Это невозможно. Если вы когда-то умели танцевать вальс, то уже не разучитесь. Это все равно что ездить на велосипеде или плавать… то, что никогда не забывается. — Мисс Диттон лукаво взглянула на дам. — Мы его не отпустим, не так ли? — обратилась она к ним.

Некоторые из них смущенно заулыбались, и только одна или две дамы принялись уговаривать его.

— Ну, пожалуйста, потанцуйте, мистер Бартлетт.

Мисс Диттон стояла перед ним, глядя снизу вверх, потому что была значительно ниже его ростом. Однако от нее исходила некая сила, дающая ей власть над людьми.

— Вы видите? Мы все настаиваем.

— Я вынужден просить, чтобы меня извинили. Никто не захочет танцевать со мной. Я неловок… и уверен, буду чувствовать себя неуклюжим.

Пенни не хотелось, чтобы ее отец танцевал, если у него не было на то желания… Но если его будут настоятельно упрашивать, что заставит его выглядеть невоспитанным в их глазах в случае отказа, очевидно, ей самой следует выйти вперед, положить руку на его руку и сказать: «Потанцуй со мной, папа». Все внутри ее сопротивлялось против того, чтобы он поддался их уговорам. Нога его не ступала в танцевальный зал с тех пор, как умерла его жена. И теперь мисс Диттон хотела быть там первой.

В этот момент к ним направилась миссис Беннет. Мистер Бартлетт повернулся к ней.

— Миссис Беннет, меня силой заставляют подчиниться. Пожалуйста, защитите меня. — Он улыбнулся, будто все это было лишь шуткой.

— Мы уговариваем его потанцевать, — объяснила мисс Диттон. — Вам не кажется, что ему следует это сделать? Мы не должны позволять нашим мужчинам стать неповоротливыми.

То ли фраза «наши мужчины» произвела впечатление на миссис Беннет, то ли она издалека поняла, что здесь затевается, Пенни так и не узнала. Ясно было одно — миссис Беннет взяла ситуацию в собственные руки:

— Мистер Бартлетт, вы окажетесь весьма неблагородным, если будете упорствовать в отказе. Я не танцевала более десяти лет, но если вы дадите мне свою руку, я обещаю, что вы об этом не пожалеете.

Мистер Бартлетт поклонился.

— Вы оказываете мне большую честь, миссис Беннет. Вот вам моя рука…

Пенни вздохнула с облегчением. Она не осмелилась посмотреть в лицо мисс Диттон из боязни увидеть взгляд, который никто не упустит. Однако Росс Беннет был молчаливым свидетелем этой сцены и протянул руку мисс Диттон.

— Я приглашаю вас, прекрасная леди, — сказал он. — Вы все это затеяли, вы и должны посмотреть, что из этого получится. Окажите мне честь пригласить вас на танец.

На его губах промелькнула ироническая усмешка, когда он проходил мимо Пенни. Она подумала, что Росс был галантным молодым человеком и ему удалось спасти положение. Ей не дано было знать, что в разговоре между Россом и мисс Диттон во время танца имел место некий компромисс, в результате которого каждый из них понял, что было на уме у другого, не облекая мысли в слова.

Мисс Диттон была оживлена и весела, но ее взгляд оставался неподвижным, что всегда озадачивало Пенни. Может быть, причиной тому цвет ее глаз?

Из дома вышли несколько мужчин и направились в сад. Джон Дин был среди них. Он подошел к Пенни.

— Не хочешь ли потанцевать со мной, Пенни?

Она протянула ему руку. Когда они добрались до веранды, Джон в изумлении посмотрел на мистера Бартлетта и миссис Беннет. Надо сказать, оба чувствовали себя достаточно скованно, но танцевали с достоинством, не имеющим себе равных среди молодых танцоров.

— Кто кого пригласил? — поинтересовался он у Пенни.

— Ни тот, ни другой. Это все проделки мисс Диттон.

Джон посмотрел на отчужденное лицо Пенни. Некоторое время они в молчании двигались в такт музыке.

— Пенни… — сказал он, глядя на нее. — Давным-давно, во времена королевы Виктории существовала традиция, когда именно отцы брали на себя ответственность за будущее своих дочерей. — Он произносил слова не спеша, с расстановкой, так, как он обычно делал, когда бывал чрезвычайно серьезен. — Не надо ломать традицию и становиться дочерью, которая решает за отца его жизненные проблемы.

Пенни ничего не ответила.

— Я знаю Барта давно… как настоящего человека. Часто у него уходит много времени на то, чтобы принять какое-то решение, но оно всегда правильно. И когда он приходит к нему, то бывает твердым до конца.

Пенни по-прежнему сохраняла молчание.

— Я не думаю, что он очень нуждается в защите, — сказал Джон.

Неужели Джон читает ей нотации? Или он понял, что она ревнует своего отца. Если это так, прав ли он? Пенни была сердита и чувствовала себя униженной. Щеки ее пылали огнем. Если Джон и видел гордый наклон ее головы и позволил своему сердцу смягчиться, то вида не подал. Неожиданно Пенни почувствовала всю глубину сказанного Джоном. Будто он заглянул в ее душу и увидел всю ее насквозь. И познал все ее желания. Вся небывалая красота этой ночи померкла для нее. Замерли звуки музыки.