Гиппий
От уст твоих летят невидимые пчелы,
И радуется слух на лепет их веселый.
И страсть священная твою вздымает грудь —
Цветок, что лепестки готов уж развернуть.
Дафна
Мой Гиппий, сладостно в лице твоем и стане
Мне узнавать черты геройских изваяний.
Гиппий
И руки у тебя, прекрасны и нежны,
Из складчатых одежд ко мне устремлены.
Дафна
А грудь отважная как у тебя прекрасна.
Гиппий
В божественных чертах твой дух сияет ясный.
Дафна
Дай обниму тебя!
Гиппий
Прижмись к моей груди!
Дафна
О нежность!
Гиппий
О огонь желанья!
Дафна
О, приди,
Сожми в объятиях, чтоб не могла без бою
Завистливая смерть нас разлучить с тобою.
Не в лодке плавает по вечерам Харон, —
На черной лошади повсюду рыщет он.
Плодов и молока от друга никогда я
Не получу, одна среди теней блуждая.
Ведь там я окажусь с толпою христиан,
И нам не примирить навеки наших ман[23].
Гиппий
Не оставайся же в безрадостной их вере, —
Могуществу любви покорны даже звери.
Дафна
Нам снова будет жизнь дарована Христом,
Как древние отцы поведали о том.
Мужчина ты — тебе и размышлять пытливо,
Я — только женщина и верю молчаливо,
Христос — всех мертвых бог, его ты славословь,
Жизнь коротка, увы, но без конца любовь.
Гиппий
Ну, улыбнись, уста не оскверняй напрасно:
То имя с юностью не зазвучит согласно.
Не искушай судьбы. Лишь жизни и любви
Божественный дан смысл. Люби же и живи!
Дафна
Нет, это ты живи, и дольше, Гиппий милый.
Но только вспоминай, что я тебе открыла
(Ведь понимание дает любовь одна!),
Как жизнь при свете дня прекрасна и ясна.
Завету моему внимай, супруг желанный:
Когда в могильный мрак, где рыщут лишь орланы,
Сокроется мой стан, что был тебе так мил,
Оставив только тень без плоти и без сил, —
О христианке той не забывай в разлуке,
Что отдала тебе доверчивые руки.
Не в легкомыслии к тебе она влеклась.
Бывает и в семье раздумий тихий час
(Ведь через твой порог переступив, другая
Там сядет, где могла сидеть у очага я), —
И под вечер, когда жены искрится смех,
На мшистую скамью уйдешь ты ото всех, —
И встану над землей я тенью тиховейной,
И, уст не протянув тебе прелюбодейно,
Я лишь прильну к тебе летучим ветерком.
Мы с мертвыми всегда в общении таком:
Они в листве шумят, они в ветрах разлиты…
Я буду приходить — меня лишь позови ты.
Гиппий
Есть милой речи дар в твоих устах. Летит
Сквозь зубки, — чудное изделие Харит, —
Твой лепет ласковый, что муза вдохновила.
Но в мир, запретный нам, к чему глядеть уныло?
Зачем же песню слез мы в пиршество вплели?
И юность, и любовь — вся красота земли
Нам улыбается, но плачешь ты пугливо…
За летом легких Ор последуй торопливо,
Ведь мысли радостью очистить нам пора.
Землей ты вскормлена, дитя. Она добра.
Все в мире хорошо. Ведь ты моя, со мною.
Пускай же жизнь течет, и, с каждою весною
Вкушая новые судьбы своей дары,
Не тронь грядущего сомнительной поры.
Дафна
Как в полдень на ручей ходить была б я рада!
Гиппий
Подруга, в дальний путь уже пускаться надо.
Вот звезды, посмотри, бледнеют. Дорога
Минута каждая. Спешим на берега,
Чтоб видел старый Главк уже на зорьке ранней
Отплытье лучшего из всех земных созданий.
Спешим! Уходит ночь, чудесных тайн полна.
Дафна, бледная, встает и шатается.
Но, Дафна, что с тобой, ты клонишься, бледна!
Какая Ламия[24] украдкою бросала
Фиалки бледные на этот лоб усталый?
От сводов каменных струится смерть и тлен.
На воздух поскорей, — уйдем из этих стен!
СЦЕНА ВОСЬМАЯ
Дафна, Гиппий, Феогнид, Каллиста, Гермий, рабыни с факелами.
Феогнид (Гиппию и Дафне, выходящим из усыпальницы)
Не бойтесь, дети, я — Христовых тайн служитель
И пастырь душ людских, как повелел спаситель.
Веду их по пути, что указал господь.
Внимайте же — и страх спешите побороть:
Тебя уже не ждет, дитя, обряд господен,
Цвет юности твоей Христу уж не угоден.
Кто аромат вдыхал, тот и сорвет цветок,
Который господу потребен быть не мог.
Так слушай: я вяжу, и я же разрешаю.
О Гермиева дочь, тебе я возглашаю:
Обеты матери не встанут на пути,
И можешь во плоти супруга ты найти.
Супругу вышнему отныне неугодна,
Ты смертного люби без страха и свободно.
За свадебным столом сидел и сам Христос,
Чудесное вино и в Кане пролилось[25].
Ты ж, сын языческий, ты, ложью ослепленный,
Бредущий по земле в какой-то дреме сонной,
Опомнись и внимай апостольским словам,
Чтоб ниспослал господь благословенье вам:
«Муж освятит жену, соединясь с женою, —
То посвящение пред церковью иною».
Хотите вы вступить в союз? Да будет так!
Муж, вот твоя жена. Жена, вот муж твой. Брак
Отныне нерушим пред троицей единой —
Отца предвечного и царственного сына,
И духа светлого. И плоть едина будь!
За мужем следуй ты. А муж когда-нибудь
Жену свою вернет, не запятнавши, богу, —
Ведь чистое дитя он взял с собой в дорогу.
Меняйтесь кольцами в священный этот час,
Я возложеньем рук благословляю вас.
вернуться
23
Маны — у древних римлян — обоготворенные души умерших.
вернуться
24
Ламия — по верованиям древних греков, злой дух, враждебный людям.
вернуться
25
Чудесное вино и в Кане пролилось. — Имеется в виду эпизод из евангелия. Оказавшись на свадьбе в городе Кане Галилейской, Христос, когда недостало вина, превратил воду в вино.