Мы с Эвой сидели рядом, каждый размышляя о своём. Что творилось в голове у волчицы, я не знал, и знать не стремился. Потому что в моём мозгу происходил просто чудовищный кавардак. Если бы девчонка высказала ещё и свои соображения, которые частенько бывали уж больно абсурдными, то о логическом порядке в своей черепной коробке я бы даже и не мечтал.
- Есть хочу, - тихо пожаловалась Эва, обхватывая колени руками. – Всё бы отдала за огромную отбивную.
Я и сам был не против перекусить. При упоминании еды чувство голода сразу обострилось.
- Ну, отбивную я тебе обеспечить не могу. – Я сдвинул бочку в сторону и подошёл к полкам с едой. – Но, например, кролика с рисом очень даже.
Вынув нож и взяв с полки одну из банок, я вскрыл жестянку и протянул её Эве. А сам принялся открывать вторую.
- Только не говори мне, что вампиры стали питаться обычной едой, - фыркнула с набитым ртом волчица, глядя на то, как я ем с ножа вполне удобоваримые консервы.
- Ну, я не совсем обычный вампир, - прожевав, я подмигнул Эве, вновь подцепляя кусок мяса. – Мой отец Даниэль Стан. В прошлом он был Охотником. В моём обычном рационе самая обычная еда и – только не надо падать в обморок – кровь.
Эва нервно хихикнула и покачала головой, продолжая приканчивать банку с консервами.
- Как думаешь, ничего, что они просроченные? – задумчиво проговорил я, отставляя пустую жестянку в сторону и беря с полки стеклянную бутылку с широким горлом, в которой было налито что-то светло-жёлтое.
- А сразу не мог сказать? – возмутилась Эва, подскакивая ко мне и забирая у меня сок. – А, один чёрт, может нас через десять минут убьют. Хоть поем вкусно, - пробормотала она прежде, чем отвинтить крышку и отпить добрую половину содержимого.
Лицо девушки, которая, утолив жажду и нахмурив брови, изучала этикетку, гласящую, что в бутылке находится апельсиновый сок, вызвало у меня улыбку, появившуюся на губах помимо моей воли.
- Что? – ещё больше хмуря тёмные брови, поинтересовалась Эва, заметив, как я улыбаюсь.
- Ничего, - я взъерошил волосы пальцами, и на этот раз ухмыльнулась уже девчонка. – Давай посмотрим, что тут ещё есть.
К моему удивлению, волчица согласилась и пока выражать желание немедленно найти новую порцию приключений на свою попу не собиралась. Большинство банок, расставленных на полках, содержало в себе мясные консервы, срок годности которых истёк пару лет назад. Были здесь и соки, масло, крупа и много всяких продуктов, которые бы очень пригодились в Вардере.
- Ян! – моё имя, мягко произнесённое Эвой, прозвучало неожиданно приятно. Я даже вздрогнул, когда услышал, что она произносит его не в порыве гнева или не издевательским тоном, как то было обычно. – Смотри!
В каждой ладони у волчицы было зажато по пыльной бутылке коньяка, которые она нашла на самой дальней полке.
- Класс, - я улыбнулся ей, подходя ближе. – Уж это-то точно не должно быть просроченным.
- Да, - Эва раскупорила одну из бутылок, вторую перебросив мне. Я поймал коньяк в воздухе. – Выпьем?
И не дожидаясь моего ответа, отхлебнула спиртное из горлышка. Вытерла подбородок, по которому побежала капелька и лукаво посмотрела на меня.
Такой волчицу я видел впервые за всё время нашего общения. Не язву и не заразу. Не девчонку, которая прячется под непробиваемый панцирь, стоит только подойти к ней чуть ближе. Сейчас она была чертовски привлекательной красивой девушкой, к которой меня влекло. С тёмными, горящими какой-то бесовщинкой глазами, с лёгкой полуулыбкой на губах, милой…Если всё же предположить, что девица, оборачивающаяся в двухсоткилограммового волка с набором острейших клыков, может быть милой.
- Выпьем, - согласился я, последовав примеру Эвы. – Не боишься пить наедине с мужчиной, с которым тебе, возможно, придётся провести ближайшие несколько часов в одном помещении?
Вместо ответа девушка только хмыкнула и направилась обратно к нашему укрытию, по дороге вновь приложившись к горлышку. Я не знал, было ли это действие спиртного или просроченных консервов, но такая Эва мне нравилась гораздо больше, чем та, какой она была некоторое время назад.
Я уселся рядом с ней, вернувшись обратно в наш закуток и задвинув бочку, на случай, если на склад снова вернутся для поисков. Мы некоторое время молчали, только изредка отпивали коньяк. Моё тело расслабилось, хотя мозг всё ещё работал в полную силу. Пить я старался умеренно, ибо отдавать своё промаринованное коньяком тело на растерзание Носферату не собирался.
- Знаешь, я вспомнила. – Эва отставила бутылку в сторону и вдруг, совершенно неожиданно для меня, прильнула ко мне, чуть неуклюже и неловко.
Я спустился ниже, устраиваясь удобнее и вытягивая ноги, приподнял левую руку, обхватив волчицу и прижав её к себе, так, что она оказалась у меня подмышкой. Протестовать Эва, похоже, не собиралась, просто обняла меня одной рукой, положив голову на плечо.
- Что вспомнила? – глухо проговорил я, ощущая, как от близости горячего тела волчицы, меня охватывает желание.
- Это место. Лет десять назад я слышала, что в Сибиу начали пропадать женщины, иногда с дочерями. Их искали, но так и не нашли.
- Сибиу? – Я напрягся, надеясь, что ослышался. – Ты уверена?
- Да, - Эва зевнула, - уверена.
Если волчица была права, и если то место, в котором мы находились, было как-то связано с Сибиу, значит, мы находились в полутора сотнях километров от Вардера. Это не укладывалось в голове.
- Думаешь, что эти женщины и есть…ну…
- Те, что лежат в лесу? – Эва поморщилась, забрала у меня коньяк и выпила ещё. – Не знаю, всё может быть.
Она прикрыла глаза, засыпая, и я осторожно высвободил бутылку из её пальцев и убрал подальше.
- Правильно, а то я такая пьяная, - шепнула волчица.
Она замолчала, видимо, заснув. Дыхание её было ровным и спокойным. Едва различимым в тишине.
- Если бы я была одна, уже давно бы свихнулась тут, - проговорила Эва совершенно трезвым голосом. Подняла лицо и посмотрела в мои глаза серьёзным взглядом.
- Или стала бы направо и налево убивать Носферату. Это гораздо полезнее для дела, - пошутил я, хотя ничего располагающего к шуткам в нашей близости не было.
- Нет, - Эва помотала головой, зажмурившись. – Ты не понимаешь. Считаешь меня глупой и безрассудной, но это не так. – Она открыла глаза и немного помолчала. - Мне не для кого жить. Я не вижу в своём существовании ничего того, за что стоит бороться, ради чего стоит дышать. Понимаешь?
- Понимаю. Но я с тобой не согласен.
- Это уже другой вопрос, - протянула Эва, и заговорила сбивчиво, путаясь в словах. – Я не опасаюсь, не боюсь, боли…смерти…ничего. Это как свобода. Освобождение.
Потом она вновь подняла лицо ко мне и спросила тихо, словно бы жалобно:
- Понимаешь?
В её вопросе было столько надежды на то, что я пойму её, что не скажу ничего против, и в то же время, она хотела, чтобы я возразил, чтобы уверил Эву, что ей есть ради чего жить. Или это я сам себе придумал?
Вместо ответа, я обхватил её подбородок пальцами и сделал то, что хотел не раз сделать. С той лишь разницей, что ранее мне хотелось целовать Эву так, чтобы ей было больно. Наказывая за глупости, которые она совершала.
Проведя языком по губам волчицы, которые пахли коньяком и имели терпкий привкус, я остановился, глядя в её глаза с огромными, расширившимися зрачками. Если сейчас я лишусь самого ценного для мужчины - и речь вовсе не об автомате - я совершенно не удивлюсь этому…
Зато меня удивила реакция Эвы. Всего на мгновение отстранившись, она посмотрела мне в глаза с испугом, который тут же сменился решимостью продолжить начатое. Я повернулся, и волчица оказалась подо мной, обняв меня за шею. Её поцелуй, приправленный звериной агрессией, был неумелым, но оттого распалял внутри меня ещё большее желание. Я приглушённо рыкнул, открывая языком её губы, посасывая её язык, получая в ответ укусы. Руки уже потянулись к её джинсам, пока волчица стаскивала с меня куртку. Потом она запустила ладони под мою футболку и провела ногтями по спине, заставляя выгнуться ей навстречу.