Рейнджер предлагал копать волчьи ямы, оно и понятно: судя по профессии, опыт у него точно есть. Трэкер был с ним в принципе согласен, но с условием, что заманивать в них тварь Арчер будет сам. Годрик же предложил еще более сложный вариант с самострелами и падающими бревнами, короче, развернулся не на одну неделю работы всей его сотни, одно слово – командир. Ланс, в силу отсутствия опыта и своего непрофессионализма в данном вопросе, был за большинство. Я же, как человек не слишком привыкший к физическому труду (рытье ям, подготовка кольев, их установка, подвесы с бревном – ну не мое это), предпочитал работать не столько физически, сколько головой. Поэтому я вообще предложил найти болото и утопить в ней тварь, а когда немного утонет, заморозить.
Простенько и со вкусом, вопрос только как заманить, болото-то не дорога, особо не побегаешь, и как потом ее оттуда выковырнуть, тоже проблема. Спорили долго, считали шансы, откуда твари будет выбраться труднее, куда заманить легче, а самое главное, где больше шанс выжить. В конце концов победило мое предложение, и продумывание деталей легло на мои хрупкие плечи; ну что ж, я не против. Не придумав ничего нового, высказал самый простой вариант переправы – пара брошенных поперек болота бревен, и на них перпендикулярно установить широкие доски, на которых можно прекрасно продержаться. А тварь из-за собственного веса их проломит и преспокойно пойдет на дно, да и материал, как говорится, под рукой, надо только продолжить разбирать полы трактира. Вариант, за неимением лучшего, всех удовлетворил, и, нагрузившись старыми половыми досками, мы тронулись в путь.
Половину дня с риском для жизни искали подходящее по размеру болото, которых здесь было великое множество. Пока до него дошли, разбогатели золотых на двадцать – тридцать, в эквиваленте ингредиентов. Конечно, прокляли все и вся, а особенно гениальную идею пилить на болото, где комары от великого проклятия тьмы добрее не стали, а мелкие зубастые твари просто кишели вокруг. Пока срубали небольшие деревца, через которые можно перебросить доски и пробежать в глубь болота, заработали еще золотых семь-восемь, и первые раны от не в меру ретивого умертвия с зачатками разума.
В общем, план был хорош, а вот реализация как-то не задалась. Сначала лезла какая-то мелочь, вроде грызунов с пастью покруче, чем у любого хищника – зубы в два ряда и по всему горлу острые наросты, и это еще была не самая большая наша проблема. Мелких тварей Арчер просто пришпиливал стрелами к земле, после чего добить их труда не составляло, но потом на шум пришли их более крупные товарищи. Кульминацией наших неприятностей стала пришедшая на запах свежей человеческой крови сама гончая – одним словом, все труды едва не пошли прахом. Пора было задуматься не о богатстве и славе, а о том, как унести ноги из этого чертова болота и спасти собственные жизни.
– О боги, Годрик, смотри, вон она! Анст, ты же маг, сделай что-нибудь! – в отчаянии крикнул раненый Трэкер.
– Все делаем по плану. На тебе кровь, значит, она погонится за тобой. Беги по переправе до середины, да так, чтобы ни один демон нижнего мира тебя не опередил! – перекрывая рев зверя и шум битвы, закричал Годрик. И как мне ни удивительно, Трэкер подчинился, схватил обломок доски и побежал по незаконченной переправе прямо в самую топь, и, оттолкнувшись от последнего бревна что есть сил, плашмя приземлился в болото.
По байкам Годрика, название проклятой гончей неспроста закрепилось за этим шипастым чудовищем. Стоит ей почувствовать кровь, и ты проклят. Она придет за тобой, куда бы ты ни пошел, где бы ты ни спрятался, нагонит, если попытаешься убежать. На то она и гончая, проклятая гончая, ведь потом, после смерти, ты пополнишь ряды ужасных обитателей этих земель. Таких убивали только из засады, предварительно заманив в ловушку, и без тяжелых ранений или жертв не обошлось еще ни разу. Не появись в отряде Годрика маг, они бы удовлетворились более легкой добычей, чем гончая, теперь же она сама пришла на шум схватки и запах крови.
Вид этой твари полностью соответствовал жутковатому ее названию – огромная, под два метра роста в холке. Ее тело напоминало шар, целиком состоящий из больших, с локоть величиной, шипов с огромной, жуткого вида пастью с острыми зубами, такой можно не напрягаясь оторвать человеку голову. К туловищу крепились мощные передние лапы, по строению похожие на гипертрофированные человеческие руки, ими вполне можно схватить и раздавить жертву, а в сочетании с большими саблевидными когтями еще и разрезать на части. Длинные сильные задние лапы, больше приспособленные к резким быстрым скачкам, чем к медленному передвижению, снабженные не менее большими и острыми когтями, в деле умерщвления живых не уступят передней паре конечностей. И вся эта жуткая смертоносная туша метнулась за Трэкером в сторону болота.
– Анст, очнись, твою мать! Иди и заморозь это демоново отродье, пока оно не добралось до Трэкера! – зарычал на меня Годрик. – Шевелись, черт бы тебя подрал! – добавил он, придавая мне ускорения в сторону болота.
Дальше во мне что-то сломалось, чувства оставили меня, боль притупилась, да и рана на правой руке перестала беспокоить. Я действовал как автомат – страха нет, только задание, которое надо выполнить, иначе один из команды умрет, а за ним с большой вероятностью последуют остальные. На прощание залепив пару огненных шаров в ближайшего зомби, который наседал на Ланса, я не хуже горной лани заскакал по кочкам и доскам в сторону топи.
Хреново, гончая ушла вглубь только на треть своего роста и теперь изо всех сил тянулась к Трэкеру, тот, конечно, пытался отплыть подальше, но его засосало уже по самые плечи, и только обломок доски являлся той соломинкой, что держала его на поверхности. Не желая терять ни секунды, я запустил в болото самую сильную заморозку, какую только смог, и уже по льду побежал к твари, стараясь отрубить лапу, которая почти дотянулась до моего товарища. Я махал мечами как заведенный, не чувствуя усталости и того ужаса, что, казалось, должен охватить любого, кто приблизится к подобному чудовищу. Разум был чист от эмоций и ощущений, только быстро сменяющие друг друга мысли да желание побыстрее разделаться с источником опасности выбивались из общей картины.
Кажется, неосознанно в минуту опасности я выпустил наружу часть поглощенной когда-то некроауры, теперь проблемы тела не беспокоили меня, я лишь желал, и оно повиновалось, несмотря на раны или усталость. Удобно, вот только здоровья телу этот факт не прибавит, к тому же оказывается, пасть и одна свободная лапа – это не так уж и мало в деле нанесения ран. Поэтому я снова уворачивался от когтей и зубов и продолжал рубить, пока ко мне незаметно не присоединилась еще пара мечей, потом еще, и дело пошло намного быстрее.
Теперь хотя бы не приходилось постоянно уворачиваться от когтей, нападали уже втроем, а резвости или сил у твари не прибавилось. Когда, наконец, смогли отрубить когтистую лапу, я с остервенением стал бросать огненные шары прямо в распахнутую пасть обездвиженного зверя, в это время Ланс и Годрик уже заканчивали отрубать скованные льдом ноги, и наконец, спустя мгновение – тварь завалилась на бок и затихла – победа осталась за нами. Встав спиной к товарищам, я стал впитывать то, что заменяет этим темным тварям душу, одновременно пряча все это глубоко внутрь себя, чтобы, не приведи боги, кто-то не заметил тлеющие красным угольки в глубине моих глаз.
Наконец все закончилось… Мне едва удалось устоять на ногах, настолько я вымотался, но посреди замерзшего болота оставался торчать бедняга Трэкер, который увел за собой опасность, поэтому я плюнул на раны и усталость и бросился к нему. К счастью, все было намного лучше, чем можно было себе предположить – пять минут по плечи в ледяной воде с толстой коркой льда обернулись для него только обморожением. Весь трясущийся, с посиневшими от холода губами, он больше был похож на прибежавших по наши души зомби, чем на живого человека, но я-то знаю: пока душа каким-то чудом держится в теле, не все еще потеряно.