Несколько дней спустя после встречи с Михаилом Захаровичем мы с бабушкой перебирали пучки собранных накануне трав. Бабушка, как всегда, объясняла, какую травку можно сушить в одном пучке с другой, а какая может «перебить» свою соседку.

Вдруг она замолчала, прислушалась к чему-то, а потом сказала:

– Новенький идет, участковый.

Я подошла к окну, но улица была пуста. Собака наша дремала у будки, положив лохматую голову на лапы. А через пятнадцать минут пес зашелся в лае. Гляжу, у калитки стоит милиционер, молодой и незнакомый. Выйдя к нему, бабушка успокоила взглядом собаку и спросила служивого, какая нужда привела его к нам.

– Я ваш участковый, – ответил он. – Имейте в виду, я не потерплю на своем участке мракобесия. Пораспустили вас тут. Если узнаю, что к вам народ всякий ездит, выселю в глухую тайгу. И посмотрю тогда, как тебе твой Бог, старая, поможет. Я вам не Захарыч, ни в Бога, ни в черта не верил и верить не буду!

– Ты вот что, соколик, про меня говори, а Бога не трожь. И пугать меня не надо, пугали уже. Был, милый, человек такой – Фома Неверующий. Он сказал Богу: «Докажи, тогда поверю». Вот и ты таков. Скажу тебе одно: сегодня ты ключ от дома потеряешь, а завтра ремень от штанов, если скажешь послезавтра: «Господи, прости», то спасен будешь.

Прошло еще несколько дней. Поздно вечером к нам пришел «новенький», как его звала бабушка. И у них состоялся разговор.

– Как же ты это делаешь? – спросил он бабушку. – Чертовщина какая-то получается... Я и вправду ключ не нашел, замок пришлось ломать, а он совсем новый был. А потом, когда я у начальника был, с меня штаны свалились – ремень-то лопнул. Позор да и только. На следующий день едем мы с Митричем и вдруг вижу, сосна на меня валится, огромная такая, упадет – лепешка от нашей машины останется. Я от страха и заорал: «Господи, помилуй». Митрич на меня вылупился: «Ты чего, мать твою, орешь?» Я оглянулся, а никакой сосны и нет в помине. Да и откуда ей взяться, сосны-то у нас не растут. Но ведь я ее видел!

Бабушка ему говорит:

– Главное, понял ты, что к чему. Когда человек понимает, что смертушка за спиной стоит, тут он и Бога зовет. Так как же я могу отказать людям, которые ищут помощи у меня. Помогала и помогать буду, а ты не мешай.

Бог накажет. Или я тебя проучу.

После этого участковый ни разу не досаждал нам. А может, бабушка заговор прочитала, чтобы он не привязывался.

Ну а теперь научу вас отвязываться от злобствующего человека.

Ставят на стол три свечи. В середине высокая, а по краям пониже. Руки сцепляют замком перед собой (пальцы с пальцами). Смотрят только на пламя высокой свечи, стараясь не смотреть на свечи пониже. По возможности не моргают до тех пор, пока не будет прочтен весь заговор.

Читают так:

Как дьявол не выносит Божиего взгляда,

Огонь – воды, тело – стрелы,

Как слепой не видит, глухой не слышит,

Мертвый не дышит,

Так чтоб и меня, рабу Божию (имя),

(такой-то) не видел и не слышал,

Близко ко мне не подходил,

Козни против меня не творил.

Не мял, не клял, не ругал, не докучал,

Про меня не говорил, не писал,

У властей не поминал.

Как наши кровные покойники и предки

В земле лежат, пения церковного не слышат,

Солнца ясного не видят,

Не крестятся, не молятся,

Домой не являются,

К заутрене в храм не собираются,

В пост не постятся,

В Пасху яиц не наедаются,

Наряды не меняют,

Сами себя не поминают,

Так бы и меня раб Божий (имя) не вспоминал,

Не поминал, не видел и не знал.

Будь же мой заговор крепок во всякое время

И во всякое будущее. Век во век. Аминь.

Свечи должны прогореть полностью.

(оберег от него)

Из рассказа Красновой Н. А.: «...Мне пришлось быть свидетелем одного преступления, совершенного цыганами. Незадолго до суда ко мне в дом заявилась цыганка. Она стала упрашивать меня изменить показания. Получив отказ, цыганка принялась угрожать мне порчей на смерть. Уходя, она сказала:

– Жди. Скоро потеряешь самое дорогое, что у тебя есть.

Ее заклятие сбылось. Летом моя единственная дочь утонула на глазах у всех. Ее унесло течением, а тело так и не нашли».

Если вам угрожают смертельной порчей, сразу же после сказанных слов поднимите к небу глаза и произнесите:

Господь мой твоих слов выше,

И ангел мой хранитель твои слова слышит.

Господа слово первое, мое второе,

А твое никакое. Аминь.

Из письма Слуцкой В. П.: «...Случилось это в Пасху, а точнее, накануне Пасхи. Ожидая в гости дочку с зятем, я загодя стряпала куличи, красила яички, прибралась в квартире. Ох и вымоталась я в тот день! Вот и брякнула вечером, когда ложилась в постель:

– Век бы так лежать и не вставать, хорошо бы было!

Утром я проснулась от настойчивого звонка в дверь, но встать не смогла: отказали ноги. Дети звонили, звонили, выломали дверь. А как по-другому попасть в квартиру? Увезли меня на «скорой», обследовали, но никакого заболевания не выявили. Давление в норме, анализы хорошие...

С тех пор я отлежала уже почти три года. Врачи дали-таки инвалидность, но лечить не лечат.

Дочь носила мою фотографию экстрасенсу, та, посмотрев, сказала: «Ваша мама сама на себя наложила заклятие в последний страстной день».

И ведь действительно, именно в канун Пасхи прозвучали роковые слова: «Век бы мне не вставать». Но ведь я не хотела себе вреда!

Женщина-экстрасенс дала мне ваш телефон, Наталья Ивановна. Она говорит, что только вы сможете все вернуть на свое место. Книг ваших у нас в городе нет. Если можно, вышлите».

Второе письмо: «...Мы были совсем детьми, когда залезли в чужой сад за ранетками. Хозяйка, выскочив на порог, стала кричать: «Чтоб вы сказились, чтоб окривели все и заболели». Мы перелезли через забор и убежали, а через день случилось несчастье. Поранив глаз, я остался косоглазым. Конечно, нехорошо было красть ранетки, да и вообще красть нельзя. Но ведь мы были детьми».

Из письма Олега Киселева из Донецка: «...На втором году службы в армии я очень соскучился по любимой девушке. Решил схитрить. Пришел к командиру и давай сочинять ему о том, что мать моя чуть ли не при смерти, что сердце у нее с детства больное, а в последнее время соседи почти каждый день вызывают «скорую».

Для пущей убедительности я зачем-то ляпнул: – Как перед Богом говорю вам, не вру, что мама моя может умереть.

Командир пообещал помочь с отпуском, и я пошел в казарму, радуясь, что теперь наверняка поеду домой. А на другой день в часть пришла телеграмма, в которой сообщалось, что мамочка умерла от сердечной недостаточности. Получилось, что это я навлек на нее смерть, ведь она никогда не жаловалась на сердце».

И еще письмо: «Меня давно уже гнетет чувство вины, Наталья Ивановна. Пожалуйста, опубликуйте мое письмо, пусть оно послужит для кого-то предостережением.

Я студент. Живу в городе, в общаге, а к маме на выходные езжу или на автобусе, или на попутках. В тот день на автобус я опоздал, а попутных машин почему-то не было. Наконец вдалеке показались огни «жигуленка», и я стал махать рукой, чтобы он остановился. Но машина прошла мимо меня. Я со злости крикнул: «Чтоб ты, козел, перевернулся».

Немного погодя подобрала меня старенькая «копейка». Проехав с километр, мы увидели на дороге разбитые всмятку «жигули», а рядом с ними – три изуродованных до неузнаваемости трупа. Всю оставшуюся дорогу я думал о том, что эта авария, произошла из-за меня, ведь это была именно та машина, которую я проклял».

Слово есть невидимый проводник между реальным (земным) миром и миром потусторонним. В определенные планетарные часы и минуты сказанные сгоряча или по глупости слова могут наделать много зла. Вот почему следует относиться со всей ответственностью к тому, что вы желаете другому человеку или себе самому.