Катбад встал, прошёлся по залу…

– Ученики могут удалиться и продолжить свои работы в Северном хранилище. Будьте внимательны и осторожны с древними свитками. – Сказал он.

Юноши поклонились и покинули зал. Теперь Катбад мог рассказать о находке Мангора.

– Армаг – древний город. Ещё много столетий назад он считался центром учений друидов. Сюда со всей Улады и Ульстера свозились свитки, хранящие магические знания. Некоторые из них были бесследно утрачены во время нашествия пиктов, а затем коннахтов… Но, к счастью, кое-что уцелело. – Он извлёк из складок своих одежд свиток и продолжил: – Этот древний бесценный документ, написанный на языке Морриган, случайно обнаружил Мангор в Северном хранилище.

По залу пробежал рокот изумления. Почтенные друиды переглянулись.

– Позволь, оллам, нам взглянуть на него.

Катбад потянул свиток одному из пожилых друидов. Тот аккуратно, если не сказать с замиранием сердца развернул его и внимательно посмотрел.

– На этом свитке огамическое письмо перемежается с языком Морриган! – восторженно воскликнул он.

– Да… Мало кто сейчас владеет этими тайными письменами… Даже я не постиг смысл всех знаков. Поэтому я и прошу вашей помощи, дабы перевести свиток и правильно истолковать его смысл.

Друиды зароптали.

– Оллам! Не хочешь ли ты сказать, что собираешься использовать магию Морриган?

– Истинно так! Я намериваюсь это сделать! – решительно заявил оллам.

– Но мы не можем ничего предпринять без решения Большого Совета друидов. – Попытался возразить один из присутствующих.

– По закону – да! – согласился оллам. – Но, исходя из здравого смысла, – НЕТ!!! – Катбад воскликнул настолько громко, что его слова раздались эхом под сводами зала. – Пока мы будем собирать Совет, гезаты окончательно разорят Эргиал! Войска коалиции и так терпят поражение за поражением! Тара разорена! Прибрежные крепости: Дублин, Донинброк, Слиаб-Каллори захвачены врагом! Королева Фиона вынуждена спасаться бегством из своего же королевства и просить защиты в Эмайн-Махе! Холмы Сливенелона пропитаны кровью наших доблестных воинов! И вы говорите мне о том, что без Совета друидов нельзя ничего предпринять?! Если мы ничего не сделаем сегодня, то завтра будет поздно! Поверьте мне: гезаты и Ингел не удовольствуются лишь одним Эргиалом. Со временем они захотят большего и вот тогда разорение и смерть придут и на землю Улады!

Друиды молчали, потрясённые пламенной речью оллама.

– Я согласна с олламом! – решительно заявила Мойриот. – Положение настолько серьёзное, что не решение не терпит промедления.

– Я готов предоставить своё тело для духа Морриган. – Сказал Мангор, подошёл к олламу и склонил перед ним колени. – Позволь мне это сделать, оллам! Я молод, крепок телам и духом… Я выдержу…

Пожилые друиды запротестовали. Молодые же, напротив, полностью поддержали оллама и Мангора.

– Итак, решено, завтра же займёмся свитком Морриган. – Спокойно сказал оллам. – Таково моё решение.

– Это безумие! Ты не представляешь последствий! – возмущались пожилые друиды.

– Если вы боитесь, то мы справился сами! – возмутились их молодые собратья.

Пожилые друиды почувствовали себя посрамлёнными и покинули зал в знак протеста.

Оллам спокойно воспринял демонстративный уход собратьев. Он понимал, что они в чём-то правы: риск задуманного предприятия велик, последствия, дейсвтвительно, не предсказуемы. Но нет другого выхода!

– Мойриот! – позвал Катбад. – Подойди ко мне.

Женщина приблизилась.

– Да, оллам… Ты хочешь мне что-то сказать?

– Ты же знаешь, что Дейдре вот-вот должна родить… У меня на душе не спокойно… Прошу тебя, отправляйся в Дундалк и сделай так, чтобы мой внук благополучно появился на свет.

Мойриот улыбнулась.

– Разделяю твою тревогу, оллам. На долю Дейдре выпало слишком много испытаний. Я завтра же отправлюсь в Ульстер, как ты того желаешь.

Катбад с благодарностью взглянул на женщину.

– Благодарю тебя. Я рад, что не ошибся в тебе пять лет назад.

– Но как быть со свитком? – Мойриот выказала озабоченность.

– Думаю, я справлюсь с Мангором и своими учениками. Увы, не всегда удаётся достичь взаимопонимания в наших рядах.

На следующий день, ранним холодным утром, когда ещё бело-голубая изморозь сковывала землю, Мойриот приказала заложить тёплую повозку и по велению оллама направилась в Ульстер.

Дорога была не близкой и заняла почти три дня, повозка неспешно двигалась по замёрзшей дороге. Наконец Мойриот увидела вдалеке очертания горной гряды Керри, а среди её отрогов – озеро Лох-Керри, поблескивающие на солнце тонким слоем льда. Теперь до Дундалка оставалось менее двух лиг пути.

Женщина посмотрела на сокола, своего верного гонца, смирно сидевшего в клетке. Он нахохлился от холода.

– Что замёрз, мой помощник? Но ничего осталось совсем немного, и мы сможем согреться, отдохнуть и утолить голод.

Появление Мойриот в Дундалке было полной неожиданностью. При подъезде к кранногу стража внимательно осмотрела её повозку, особенно подозрительно покосилась на сокола.

Мойриот сразу поняла: что-то здесь не то… Она ещё не подозревала, что верховный друид Морран решил воплотить свой коварный план и завладеть наследством лэрда Фергуса. Поэтому он, как регент приказал стражником осматривать все прибывающие повозки, ибо в душе его ещё шевелились сомнения: а вдруг лэрд Фергус жив? И это письмо лишь – проверка его, Моррана, лояльности к господину? Или того хуже – козни оллама?

Мойриот, почувствовав неладное, улыбнулась.

– Я – опытная повитуха. Оллам просил меня принять роды у госпожи Мак Ройх. А это, – она кивнула на клетку с птицей, – мой домашний питомец. Мы, повитухи, часто заводим различных животных…

Стражники несколько успокоились и расслабились.

– Это хорошо, что ты – повитуха. Госпожа стала очень слаба после смерти лэрда, того гляди родит в любой момент. – Сказал один из них.

Мойриот удивлённо вскинула брови: ни она, ни оллам ничего не знали о смерти лэрда Фергуса.

– Ничего, я буду рядом, и всё обойдётся. – Заверила женщина.

Слуги распрягли её повозку, лошадей же отвели на конюшню. Затем вынули из повозки немногочисленную поклажу и направились в кранног вслед за повитухой.

Мойриот буквально ужаснулась, когда увидела Дейдре. Прошло почти полгода, а она – уже снова вдова… Конечно, Мойриот не подозревала о печальной участи лэрда Фергуса, когда убеждала Дейдре принять знаки его внимания и выйти за него замуж. Теперь же новоиспечённая повитуха не знала: права ли она была тогда летом в Армаге? Или всё же стоило возразить всесильному олламу?

Дейдре сильно осунулась, ручки стали тоненькими, словно ниточки, под глазами залегли чёрные тени… Ноги влезали только в меховые брогги, так как носить другую обувь мешала сильная отёчность.

При появлении Мойриот, Дейдре бросилась к ней, не помня себя от радости.

– Дану услышала мои молитвы – и вот ты здесь!

Женщины обнялись.

– Я разделяю твоё горе, Дейдре. Увы, но о смерти лэрда Фергуса ничего не известно в Армаге.

Вдова потупилась. Мойриот заметила, что у той глаза влажные от слёз.

– Послание от лэрда пришло сравнительно недавно. Вероятно, печальные новости ещё не достигли Армага и Эмайн-Махи. Но главное – ты в Дундалке. И мне теперь не страшно рожать… Знаешь, я постоянно вижу дурные сны…

Мойриот насторожилась.

– Какие? Расскажи мне.

– Мне снится, будто друиды забирают у меня ребёнка и приносят его в жертву. Я просыпаюсь в слезах. Корри не отходит от меня, даже спит у моих ног. Это единственный близкий мне человек в Дундалке. Но всё равно, несмотря на её постоянное присутствие, когда я очнусь ото сна – меня охватывает страх…

– Я постараюсь разобраться в твоих снах. – Пообещала Мойриот. – И лучше, если я расположусь в твоей комнате.

Дейдре немного оживилась.

– Конечно! Я прикажу занести твои вещи приготовить тебе постель.