Дейдре же морально готовилась к своему падению. Конечно, многие женщины почли бы за честь ублажать короля, но только не она. Дейдре возвела руки к небу:
– Молю тебя, Дану! Помоги мне! Отчего мой отец не воспротивился моему замужеству? Неужели он, могущественный оллам, не подозревал о моей печальной участи?
Она разрыдалась. Корри не выдержала и подошла к Дейдре.
– Госпожа, молю вас не плачьте!
Женщина оглянулась и в порыве чувств обняла девочку.
– Ты ещё так юна! И мир в твоём возрасте кажется прекрасным. Я мечтала о любви… И боги её мне дали. Но почему так не надолго?
Корри не выдержала и тоже расплакалась.
– Ах, госпожа, я всё понимаю. Давайте бросим всё и сбежим от короля. – Неожиданно предложила она.
Дейдре посмотрела Корри прямо в глаза.
– Глупышка. Я уже один раз бежала от него. И за это горько поплатилась…
– Но ваш отец… Он же – великий оллам! – пыталась возразить девочка.
– Да… Но я не могу вернуться в Армаг к отцу. Что я скажу ему? То, что я бросила Тальтиу? То, что Конайре хотел сделать меня своей наложницей? Нет… Я не смогу. Это унизительно…
– Но разве не унизительно принадлежать мужчине без любви? – воскликнула Корри настолько искренне, будучи уверенной в своей правоте, что Дейдре разрыдалась ещё сильней.
Леди Тальтиу и её юная служанка, обнявшись, рыдали. Соглядаи, приставленные королём к будущей наложнице, внимательно следили за ней, скрываемые стволами священных многовековых дубов.
Они умилялись слезам красавицы, считая, что женщина, по всей видимости, пришла в неметон, дабы возблагодарить богов и дать волю чувствам.
И вот все приготовления к празднику Балтейн были завершены. Конайре и его двор намеривались принять активное участие в предстоящем действе. В это день друиды совершали магические обряды, которые, по их мнению, обеспечивали плодородие земли и размножение скота. Они, как много веков назад, принесли в жертву ягнёнка идолу Кром-Кройх, дабы его задобрить, а затем сотворили молитву Дану, богине плодородия, поливая землю молоком:
– Богиня Лета шествует по земле с Богом Леса, Кернунном. Темное время Старухи-зимы осталось позади. Животные размножаются, растения опыляются, ибо Майская королева посылает на землю своё благословение. Я радуюсь этой благости и вместе со всеми прошу любви и гармонии. Тёмные дни уходят в прошлое, уступая яркому Майскому Дню! Пусть свет майского костра принесёт счастье и мир, пусть победа Короля Леса, Кернунна, придёт в нашу жизнь, чтобы мы могли разделить радость Дану и Дагды. Да будет так!
После жертвоприношения и молитвы друиды разожгли два огромных костра, и, словно через ворота стали прогонять между ними домашний скот.
Эоган стоял около одного из костров и, приговаривая, бросал в него щепки различных деревьев:
– Я сжигаю берёзу, чтобы почтить Богиню Дану.
А теперь я добавляю дуб, чтобы постичь смысл жизни.
Рябину я добавляю для магической жизни.
А иву я добавляю, дабы отпраздновать смерть…
Боярышник я кидаю для фей, которые подле меня.
Лещину я жгу для получения мудрости.
Я добавляю щепку яблони, чтобы она принесла всем любовь.
Ель я добавляю, как символ возрождения.
Твой сладкий вкус напоминает мне о моём бессмертии…
Я приветствую время брачного союза и воздаю почести Дану и Дагде за их плодовитость!
Когда мужчина и женщина соединяются во благо обоих, плоды их союза продолжают жизнь. Пусть земля будет плодородной, и пусть щедрость богов распространиться на все земли Эрин!
Молодые друиды ритмично ударяли в тимпаны, людей собравшихся в долине Маг-Слехт постепенно охватывало возбуждение и религиозный экстаз.
Первыми не выдержали крестьяне: мужчины и женщины расстилали на земле одеяла и срывали с себя одежду. Под магические звуки тимпанов они предавались плотским наслаждениям, ибо ребёнок, зачатый на празднике Балтейн, непременно будет пользоваться покровительством Дану и её мужа Дагды.
Солнце клонилось к закату. Друиды завершили магические обряды и самые молодые из них, выбрав себе партнёршу по душе, предавались любовным утехам. Эоган взирал на своих питомцев с нескрываемым удовольствием. Недавно ему минуло шестьдесят лет и он, увы, потерял интерес к женщинам. Но сейчас его охватило возбуждение. Наблюдая за утехами молодёжи, да и пар более зрелого возраста, ему показалось, что не было долгих прожитых лет и он по-прежнему молод, силён, полон жажды жизни и любви.
Он окинул взором долину, увы, все женщины уже были охвачены любовным азартом. Неожиданно кто-то сзади коснулся его плеча. Он обернулся: это была Моргауза. Она призывно улыбалась верховному друиду, и он не смог устоять против её чар. Женщина увлекла Эогана в свой шатёр.
Она резким движением скинула с себя роскошный плащ, представ перед друидом обнажённой. У него перехватило дыхание. Эоган отбросил посох, символ священной власти, и набросился на соблазнительницу.
Долину освещало множество костров, помимо тех, что разожгли друиды для свершения ритуального обряда. Король с вершины холма наблюдал, как молодые тела сплетаются в страстных объятиях и наслаждаются друг другом.
Конайре впервые пришёл на Балтейн, когда ему едва исполнилось четырнадцать лет. Он попытался вспомнить лицо той девушки, которую привели ему для любовных утех, но, увы… Слишком давно это было.
Тело короля дрожало от возбуждения. Его ноздри вдыхали аромат костров и безумной дикой страсти, царящей в долине. Теперь он был готов испытать плотские удовольствия.
Он взглянул на противоположный холм, на котором возвышался шатёр Дейдре.
– Пошлите за леди Тальтиу! Я желаю её видеть! – приказал он и удалился в шатёр.
Дейдре, пытаясь совладать со своей плотью, не желая слышать стоны удовольствия, раздававшиеся со всех сторон, находилась в шатре.
Корри сидела около госпожи, укутавшись в шерстяное одеяло, когда полог шатра откинулся, вошли две пожилые служанки. Девочка сразу же поняла: женщины посланы королём, дабы препроводить госпожу к его ложу.
Корри прекрасно знала, что роль наложницы претила её госпоже. Но, увы, что она могла сделать?
– Король ожидает вас в своём шатре. – Сказала одна из служанок.
Дейдре побледнела.
– Я плохо себя чувствую. – Неожиданно солгала она.
Служанки ухмыльнулись.
– Госпожа, ни для кого не секрет, что король сгорает от страсти к вам. И если вы не придёте к нему сами, добровольно, то он пришлёт за вами стражников. Неужели вы хотите такого позора? – привела веские доводы та же служанка.
Дейдре с ней согласилась.
– Да… Я пойду. Так будет лучше всем.
Корри едва сдерживала слёзы. Когда госпожа ушла, сопровождаемая назойливыми служанками, она накинула одеяло на плечи и последовала вслед за ними. Леди Тальтиу поднялась на противоположный холм и скрылась в королевском шатре. Расстроенная девочка села на землю между холмов, дабы дожидаться возвращения госпожи.
Не успела Дейдре переступить полог шатра, как Конайре накинулся на неё, словно голодный зверь… Он срывал с неё одежду в приступе исступления.
– Неужели ты думала, что сможешь противиться моему желанию? Ты принадлежишь мне по праву господина и мужчины! Ты родишь мне сына, которого понесёшь этой ночью!!!! – рычал король, взгромождаясь на обнажённую Дейдре.
Корри, завернувшись в одеяло, по-прежнему сидела между двух холмов, ожидая появления госпожи. Она прекрасно понимала, что происходит в шатре. До неё отчётливо доносились неистовые крики обезумевшего от страсти короля и мольбы леди Тальтиу. Корри тихо плакала от своего бессилия. Она ненавидела короля, представляя себе, как он умрёт мучительной смертью.
Наконец, насладившись молодым телом Дейдре, король уснул. Женщина оделась и выскользнула из шатра.
Стояла тёмная ночь. Последние всполохи праздничных костров освещали долину. Королевские стражники, утомлённые действом, происходящим в Маг-Слехт, уснули. Женщина беспрепятственно миновала их и спустилась с холма, направляясь в фиднемед, дабы омыть своё тело в источнике после ненавистных королевских ласк.