Он спросил Анфузо, не хочет ли тот поехать в Рим и помочь им, если в катакомбах под Иль-Джезу они снова наткнутся на Януса, но тот отказался.

– Мне нужно немного времени, чтобы отдохнуть, – объяснил он. – Сегодня я не мог бы вынести еще одну такую борьбу. Но если нам хоть немного повезет, Янус больше не появится. Я не думаю, что в катакомбах вы наткнетесь на него, во всяком случае, не скоро.

Пауль очень хотел, чтобы Анфузо оказался прав. Он тоже плохо себя чувствовал. Пауль беспокоился о похищенной девочке и надеялся, что они поступили правильно. Конечно, они пошли ва-банк, когда спустились в катакомбы, рассчитывая на то, что эта дорога приведет их к заговорщикам, к Сыновьям Старика, как называл их Финчер. Но они надеялись, что события прошедших дней заставили заговорщиков занервничать. Им нужно было как можно скорее достичь цели, так как полиция уже наступала им на пятки. Это, опять-таки, также указывало на то, что Сыновья Старика обретаются в катакомбах.

Естественно, можно было бы попробовать искать заговорщиков в том месте, где находилась настоящая могила Петра. Но для этого полиция должна была сотрудничать с руководством Общества Иисуса и, пожалуй, также и с Ватиканом. Это означало бы огромное количество бюрократических формальностей и значительные затраты времени, и не стоило забывать, что Олиндо Тарабелла наверняка начал бы вставлять полиции палки в колеса. Но прежде всего появился бы риск того, что шпион сообщит Сыновьям Старика о планах полиции. Поэтому Клаудия и капитан Гаэтано решили не впутывать в это дело Ватикан и Общество Иисуса. Теперь, когда в церкви Иисуса расположилась целая армия, возможно, в Ватикане и в Борго Санто-Спирито уже вовсю бьют в набат, но полиция еще могла воспользоваться моментом внезапности.

У Пауля все происходящее вызывало внутренний конфликт. Его главным долгом было информировать генерала ордена, а он совершенно осознанно нарушил его. Не то чтобы Пауль не доверял генералу, но после всего, что он пережил в ситуации с Дэвидом Финчером, осторожность не помешает. Никто не мог бы сказать, сколько среди иезуитов мятежников и кто они – никто, кроме них самих. Пауль непременно выполнит свой долг по отношению к генералу ордена и расскажет ему все, что должен рассказать, – но позже.

Меньше чем в десяти метрах от Пауля стоял темно-синий «Фиат-Дукато макси» с белой крышей – передвижной командный пункт карабинеров. В этот момент задние дверцы распахнулись и появился капитан Гаэтано в сопровождении Клаудии и Альдо. Они быстрым шагом направились к церкви.

– Начинается? – спросил Пауль.

Гаэтано и Альдо критически отнеслись к его присутствию, но Клаудия настояла, чтобы он оставался на месте развития событий. И именно Клаудия ответила ему.

– Сейчас мы пойдем вниз. Насколько нам удалось установить, с той стороны потайного хода есть два основных коридора. Поэтому мы двинемся двумя группами. Альдо пойдет с одной, я – со второй. Капитан Гаэтано будет координировать наши действия с командного пункта.

– Я пойду с вами, – заявил Пауль.

– Нет!

Отказ последовал не от Альдо или Гаэтано, а от Клаудии. Пауль изумленно посмотрел на нее.

– Почему? Вам может понадобиться моя помощь.

– Если ты нам понадобишься, мы тебя позовем. А пока ты останешься здесь и будешь ждать. – Она грустно посмотрела на него. – То, что ты себе сегодня позволил, Пауль, совсем не укрепило моего доверия к тебе.

– Я поступил правильно. И должен был сделать это сам, так как никто мне не верил, даже ты.

– Я тоже надеюсь, что поступаю правильно. Разговор окончен. Пожелай нам удачи. Или помолись за нас, если сочтешь это более разумным.

Пауль понял, что спорить бесполезно. Он проводил их в церковь и остался в капелле святого Игнатия, возле надгробного памятника основателю ордена. Огромный алтарь выглядел гораздо менее торжественным, чем когда Пауль приходил сюда в последний раз. Из соображений безопасности все свечи задули. Большие прожекторы освещали капеллу и всю церковь.

Но Пауль все равно преклонил колени и начал молиться. Лишь недавно он узнал, что Святой престол доверил Игнатию не только Общество Иисуса, но и настоящую могилу Петра, а вместе с ней, вероятно, радости и горести христианского мира, если не всего человечества. Какая ответственность! Преисполненный рвения, Пауль молился о том, чтобы Общество Иисуса воздало должное этой ответственности и чтобы эта ночь закончилась хорошо. И еще он молился за человека, который был ему особенно близок, – за Клаудию.

Она замерзла, и было темно. Все время. Уже много часов назад батарейки ее карманного фонаря окончательно разрядились. Она разобрала фонарик и попыталась вставить батареи в обратном порядке. При этом одна из них упала. В панике она стала шарить по полу, но ее руки все время натыкались на кости мертвецов. Постепенно паника стихла. Жажда, голод и холод оглушали ее, все ее тело словно онемело. Вот и хорошо, подумала Катерина. Если скоро конец, то ее не будет мучить страх. Кроме того, возможно, она снова увидит отца. Может, он уже зовет ее? Ей казалось, что она слышит голоса, но не понимала, что они говорят. Девочка сосредоточилась и не только услышала, но и увидела что-то: огни, танцующие в темноте. Может, это беспокойные души, духи мертвецов? Может, они пришли, чтобы забрать Катерину к себе? Катерина двинулась им навстречу, пока не поняла своей ошибки. Это были голоса людей, и ей даже показалось, что она узнает два из них: Эццо и синьоры Джиральди.

– Я ничего не понимаю, там впереди действительно стоит девчонка! – услышала она голос синьоры Джиральди. – Когда мы искали ее, она будто сквозь землю провалилась, а теперь просто стоит перед нами. Вперед, схватите ее!

Катерина с трудом понимала, что происходит. Она лишь думала о том, что находится в двух шагах от освобождения, от встречи с отцом. И она не хотела снова очутиться в плену. В течение своей одиссеи через подземное царство мертвых она дошла до точки, когда отдала бы все, чтобы снова оказаться у похитителей, чтобы получить возможность есть и пить. Но Катерина давно оставила эту точку у себя за спиной.

Она развернулась и побежала прочь от танцующих лучей света, изо всех сил переставляя усталые ноги. Девочка ударилась головой об острый выступ скалы, но не остановилась. Когда она споткнулась, упала и сильно ушиблась, то пролежала на холодном полу не дольше секунды. Она бежала в темноту, пока и там ей не встретились танцующие огни.

– Тревога! – приглушенным голосом произнес лейтенант Фара, возглавлявший группу карабинеров. – К нам кто-то приближается, по-моему, он один. Займите боевую позицию и приготовьтесь!

Клаудия почувствовала, как растет уровень адреналина у нее в крови. Они уже полчаса блуждали по катакомбам. Их прожекторы на короткие мгновения вырывали из вечного мрака сотни мертвецов. Здесь, внизу, можно было подумать, что Рим построен на одном большом кладбище. Клаудия уже начала сомневаться, есть ли здесь еще кто-нибудь живой, кроме нее и шести карабинеров, но теперь получила подтверждение этому.

– Держитесь за нами, commissario! – приказал Фара и снова попытался связаться по рации со второй группой или с центром управления. И снова безуспешно, в который раз за последние двадцать минут.

Фара и его люди сидели на корточках, держа наготове пистолеты-пулеметы «беретта» и полуавтоматические ружья SPAS-12, и вглядывались в коридор, освещенный прикрученными к дулам фонарями. Клаудия тоже держала свой автоматический пистолет «беретта» наготове, но спрашивала себя, к чему именно она готова.

Примерно в двадцати метрах впереди них стояла чумазая девочка лет четырнадцати с растрепанными, спутанными волосами и испуганно моргала от яркого света. У Клаудии не возникло ни малейшего сомнения.

– Это Катерина Серрати!

Она хотела выпрямиться и подойти к девочке, но Фара сжал ее плечо и удержал на месте.

– Осторожно, это слишком похоже на ловушку! Видите огни у нее за спиной? За девочкой идут другие, и они, возможно, вооружены.