63

Сан-Вито

В утреннем халате в синюю и белую полоску, который был слишком велик ему, Альчиде Фраттари походил не на восьмидесятидвухлетнего мужчину, а на ребенка, который неожиданно проснулся и пришел в комнату родителей. Зевая во весь рот и протирая глаза, он вошел в библиотеку. Взгляд его пробежал по высоким стенам, заставленным книгами; судя по улыбке, расцветшей на его лице, ему понравилось то, что он увидел.

– Однако, синьор Фраттари, вы недолго спали, – заметил Людовико Анфузо. – Вы хорошо отдохнули?

– Я, пожалуй, никогда не смогу отдохнуть как следует. Если бы мои волосы уже не были седыми, теперь они бы поседели. Никому не пожелаю пережить нечто подобное. Слышать это из уст такого отшельника, как я, наверное, странно, но теперь мне хочется немного человеческого общения.

– Я вас прекрасно понимаю, и мне это вовсе не кажется странным. Присоединяйтесь к нам. Я приготовлю свежий чай. В такую погоду ничего лучше и не придумаешь.

Дождь, кажется, вовсе не хотел прекращаться, хотя и бросался на одинокий дом на краю дубового леса уже не с такой яростью. Похоже, он уже израсходовал свои основные силы. Или понял, что ничего не сможет поделать с тремя мужчинами в доме? Как демон, которого они победили, подумал Пауль. Победили, по крайней мере, на данный момент. Может, Янус сейчас затаился и ждет подходящего случая, чтобы нанести новый удар, как только его жертвы решат, что они в безопасности?

Анфузо вернулся, неся крепкий черный чай, и Фраттари стал жадно пить, как будто высох изнутри.

– Я должен еще раз поблагодарить вас обоих за помощь. Даже не знаю, как выразить свою благодарность.

– Просто ответьте на несколько вопросов, – предложил Анфузо.

Пауль уточнил:

– Вопросов, которые касаются вашей книги о римских катакомбах.

– Моей книги? Но она еще не вышла.

– Как раз поэтому ваш ответ так важен, – объяснил Пауль. – После того как ваша рукопись исчезла, только вы и можете сказать нам, каково ее содержание.

Фраттари раздраженно посмотрел на Пауля.

– Рукопись исчезла? О чем это вы?

– Ее выкрали те же люди, которые похитили вашего редактора, Антонию Мерино, и ее дочь. Тело синьоры Мерино нашли на Виале Ватикано, а что касается ее дочери, то, насколько я знаю, о ее местонахождении ничего не известно. Возможно, вы и в этом сумеете нам помочь.

Старик недоверчиво покачал головой, и его длинные белые волосы разметались, словно знамя на ветру.

– Тут я вам помочь не в силах. У меня такое ощущение, будто я последние несколько недель провел в каком-то трансе.

– Это чрезвычайно точное описание вашего состояния, – заметил Анфузо. – Оно не всегда, но довольно часто встречается у одержимых. Этот Янус, кажется, очень цепкий демон. Такой, который пытается контролировать жертву даже тогда, когда ему ничего не угрожает. Но прежде чем мы продолжим нашу беседу, пусть Пауль вкратце опишет вам все, что произошло. Чтобы вы поняли, почему на вас охотятся демоны, похитители и иезуиты.

Пауль так и поступил, но его рассказ получился короче, чем у Анфузо. К тому же он не стал упоминать о настоящей могиле Петра. Однако, как оказалось, в этом и не было необходимости, поскольку Фраттари заметил:

– Вы говорили о древней силе, которая якобы прячется в катакомбах. В этой связи я хотел бы спросить вас, слышали ли вы что-нибудь о настоящей могиле Петра.

Когда Пауль и Анфузо изумленно уставились на него, он улыбнулся.

– Я вижу, слышали. Тогда вы также должны знать, что эта могила служит замком для тюрьмы того бога, которого называют Стариком.

– Я впервые услышал об этом прошлой ночью, – сказал Пауль, – из уст Дэвида Финчера.

– А я – только сегодня, – вставил Анфузо. – И потому возникает вопрос: откуда это известно вам?

Фраттари скорчил виноватую мину.

– Все гораздо прозаичнее, чем вы, вероятно, считаете. Я просто долго искал, очень долго. Полжизни я хочу написать книгу о римских катакомбах. Еще несколько десятилетий назад я говорил с людьми, которых давно уже нет на этом свете, и получил доступ к редким записям. Мне оставалось просто соединить груду кусочков мозаики, чтобы натолкнуться на легенду о настоящей могиле Петра.

– Вы говорите о легенде, синьор, – уточнил Пауль. – Значит, вы в нее не верите?

– Вера для таких людей, как вы, членов монашеского ордена. Я нахожу легенды весьма увлекательными, но считаю их правдивыми, только если могу их проверить.

– Но если вы снимаете с них чары, то они перестают быть легендами, – возразил Пауль.

– Вы правы. – Фраттари, еще минуту назад пребывавший в веселом расположении духа, внезапно стал серьезным. – Действительно, в этом случае мне пришлось бы дистанцироваться от них. Тогда меня миновала бы встреча с Янусом!

Когда Фраттари упомянул о демоне, Анфузо навострил уши.

– Где произошла эта встреча?

– В катакомбах, под Иль-Джезу.

– Там есть катакомбы? – вырвалось у Пауля.

Писатель кивнул.

– Спросите лучше, под какими улицами и площадями Рима их нет: это было бы куда легче установить. Что касается Иль-Джезу, то на эту тайну меня натолкнула рукопись семнадцатого столетия. Она хранится в монастыре бенедиктинцев на Сицилии. В ней идет речь об иезуите, который служил в Иль-Джезу и подвергался жестоким гонениям со стороны руководства ордена, когда неожиданно обнаружил, что скрыто под церковью Иисуса. Вход в катакомбы находится под надгробным памятником Игнатия.

– Тот же принцип, что и у настоящей могилы Петра, – заметил Пауль. – Мертвец – сторож тайны.

– Рим полон тайн, – согласился Анфузо. – Мы, люди, никогда не раскроем их все. Но как вам удалось проникнуть в катакомбы, синьор Фраттари? И прежде всего, зачем вы туда проникли?

Казалось, этот вопрос смутил старика.

– Человек и в моем возрасте может сохранить детское любопытство. Без любопытства жизнь прожита зря, не так ли? Я, во всяком случае, хотел больше узнать о настоящей могиле Петра. В уже упомянутой древней рукописи также говорилось, что катакомбы под Иль-Джезу ведут к настоящей могиле Петра. Я не мог противиться искушению. Техническое решение не представляло такой проблемы, как вы, вероятно, полагаете. Ночью я остался в церкви, что оказалось весьма просто сделать. А дорога к входу в катакомбы была подробно описана в рукописи. Даже треск тяжелой двери, которая преграждала туда доступ, звучал не дольше десяти минут.

– Я действительно могу только удивляться, – заметил Анфузо.

Писатель смущенно хихикнул.

– В молодости я принимал участие в Сопротивлении. Был членом партизанского отряда, занимавшегося освобождением пленников. Там я и научился многим полезным вещам. – Внезапно Фраттари стал очень серьезен. – На войне, а также в последующие годы я видел много зла, но к тому, что ожидало меня в катакомбах, подготовлен не был. То, что внизу будет прохладно, я догадывался. Потому и натянул на себя длинные кальсоны и толстую куртку. Но безо всякой видимой причины неожиданно похолодало так, что у меня буквально зуб на зуб не попадал. Я подумал, что замерзну. И тогда я почувствовал, как что-то овладело мною. Я повернул назад и побежал, по той же дороге, по которой и пришел туда. И все время бесчисленные мертвецы, которые лежат в катакомбах, таращились на меня своими пустыми глазницами в голых черепах, как будто желая посмеяться надо мной. Как будто они хотели сказать: «Ну, вот теперь ты и получил свое, любопытный старый глупец!»

Легкая дрожь охватила Фраттари, который словно еще раз пережил ту ночь, когда в него вселился Янус. Анфузо сжал в ладонях правую руку писателя и держал ее так, пока Фраттари не успокоился.

– Каким-то образом я снова оказался в церкви Иисуса. Но я не мог ждать, когда ее откроют. Страх перед тем, с чем я столкнулся в катакомбах, слишком глубоко сидел во мне. Я взломал боковую дверь и убежал. С тех пор прошел почти год. Но я никогда больше не заходил в церковь, даже не приближался к ней.