Застегнув пальто, я продекламировал:

— Как возят пассажиров, я постиг. / Я продавал машины и не стал врачом. / Увы, с усердьем и трудом / И в детективы я проник… / Так пес не стал бы жить! / Вот почему коричневым / решил предаться. / От Гитлера я жду и слов и сил, / Чтоб мне открылись таинства природы, / Чтоб не болтать, трудясь по пустякам, / О том, чего не ведаю я сам.

Я заметил, что его уязвила моя декламация и что в ответ он снова принял позу «человека усталой крови», но тут я сделал округлый жест и показал наверх, на полки, заставленные до потолка переливающимися черными картонными ящиками, после чего снова продекламировал строчки из первой части «Фауста»; на сей раз уже в неискаженном виде:

— На полках книги по стенам / До сводов комнаты моей — / Они лежат и здесь и там, / Добыча пыли и червей[267].

Раздался стук линейки по дереву. Довольно ломать комедию. Мой собеседник теперь не подражал ни Гитлеру, ни герою Гофмансталя. Передо мной был этот мерзкий тип, сейчас уже без лицедейской личины; «летучий ландскнехт» в отставке, превратившийся, после того как он утратил свой орлиный замах, в злобного маньяка, в обиженную, да, в обиженную канцелярскую крысу. Непонятным образом вдруг выявилась его суть — он то корчил гримасы, словно у него был нервный тик, то испускал отвратительный смешок, то злобно скалил выступающие золотые резцы. Вертящееся кресло вращалось, иногда он еще слегка раскачивал его, а монокль на его груди метался из стороны в сторону, подобно маятнику во взбесившихся напольных часах.

— Добыча пыли и червей? Тут ты здорово ошибся! Знаешь ли ты, что хранится в этих картотечных ящиках? Черви сгложут тех, кого я аккуратно внес в свои карточки, и притом очень даже скоро. Знаешь ли ты, что я поддерживаю постоянную связь с референтом берлинского гестапо по еврейскому вопросу? Ну как? Каково? Теперь на тебя нашло просветление? В твоем мозгу зажегся газовый свет? Понял, кто вклю-чен в эту обширную картотеку, которая тянется «до сводов комнаты моей»? Да, у меня здесь покоятся господа халдеи, входящие в компетенцию агентства «Виндобона» — халдеи из. первого, третьего, четвертого и восьмого районов Вены. Леопольдштадтский Вавилон обрабатывает мой друг по нацистской партии, замаскированный халдеем; nota bene: двоюродный брат фюрера штурмовиков Решни. Ого-го-го! Районами Маргаретен, Мариахильф, Нойбау, Альсергрунд, Фаворитен ведает третий человек, а окраинными — четвертый, пятый, шестой. Знаешь остроту о Моисее?.. Почему Моисей вел евреев через пустыню? Потому что ему было стыдно идти с ними по городу. Ха-ха-ха. Неплохо? Правда? Ты не смеешься? По-моему, острота удачная, обхохочешься! Ну вот, а у нас они без стеснения проникли в город. Но настанет время, и мы до них доберемся. А потом и уберем совсем. Понимаешь? Для меня окончательное решение вавилонского вопроса уже не проблема.

Внезапно алюминиевый кофейник на железной печурке издал тихий свист, но частный детектив даже не подумал подняться, чтобы налить кофе.

— Почему господин революционный барон с таким удивлением смотрит на меня? Он может опять снять пальто, без моего разрешения никто отсюда пока еще не выходил… Ах вот оно что… Почему я говорю не об иудеях, а о халдеях? В этом и состоит моя теория.

— Теория, мой друг, седоволоса…

— Господин революционный барон может поцеловать меня в… со своими псевдоцитатами из «Фауста», — прервал он меня злобно, — я не такой дурак, как ему кажется. И проблему эту я специально изу-чал в свободное время, сидя в Национальной библиотеке, изучал и создал собственную теорию. Иудея не что иное, как Вавилон! За дне тысячи лет ante Christum natum[268] — nota bene: Христос был внебрачным сыном германского солдата-наемннка, наполовину германцем, по об этом мы поговорим в следующий раз, — итак, за две тысячи лет до рождества Христова, э-э-э, шумеры — высококультурный арийский народ, населявший Вавилон, был вытеснен кочевыми ордами, э-э-э, ханаанов. Этп бандиты пришли из земли Ханаанской. Словом, были евреями. Называли себя также халдеями, один из нпх даже пролез на королевский трон. Хаммураби! Согласно моей теории — это был первый раввин в мировой истории. Постройка вавилонской башни — еврейская затея. Сумасбродство. Вавилон погряз в грехах. Типично еврейские штучки. Стало быть, конфликт между разлагающим неарийским началом и созидающим арийским существует уже че-ты-ре ты-ся-чи лет. Но наше поколение покончит с ним раз и навсегда! Раз и навсегда! Мы призваны к этому всемогущим богом. Почему, думаешь, я открыл справочное агентство в двух шагах от Юденплац рядом с коллегой Орнштейном из агентства «Аргус» — моим конкурентом? Как ты считаешь? Не для того, чтобы давать сведения, а для того, чтобы получать их. Я прислушиваюсь к халдеям, которые не вылезают от моего соседа Исидора Айцеса, приходят к нему со своими мерзкими нуждами и получают помощь. Оплачиваю даже специального шпика, который сидит у него, ого-го! Выведываю, так сказать, секреты производства. И вот в моей обширной картотеке фиксируется каждое нарушение супружеской верности, каждое уклонение от уплаты налогов, каждая спекуляция валютой и вообще любая спекуляция, каждое мнимое банкротство и каждый действительный крах, каждая попытка разыскать лазейку и обойти уголовный кодекс, каждая хищническая вылазка, которую совершает Вавилон на пемех;ко-австрий-ской национальной почве. Одним словом, все, что они творят на подведомственной мне территории, я фиксирую, а потом, после присоединения к рейху, весь этот ма-те-ри-ал будет ис-поль-зо-ван по назначению. Понял наконец в чем дело? Конечно, и арийским пособникам Вавилона придется не сладко, как говорится, грех пополам и беда пополам! Ты, прислужник халдеев, погрязнешь в еще больших неприятностях, чем те… э… чем те, в которые влип в тридцать четвертом, накличешь на свою голову чуму, адское пламя и серу. Мой долг предостеречь старого фронтового товарища, не дать ему пойти по ложной дороге. Известно, что ты не лакей Ротшильдов и не друг буржуазной халдейской прессы Вены. Но верхушка у марксистов точно такая же халдейская, как и у плутократов, их вражда чисто по-каз-ная. На деле, на самом деле, они подыгрывают друг другу мячи… э… шарики, я имею в виду — Земной шар, с тем чтобы в мире опять началось вавилонское столпотворение. Не хочу хвалить самого себя, но разве это не блестящая формулировка?

Он перестал гримасничать и крутиться на своем вертящемся кресле, снова вставил в глаз монокль. Разглагольствовал спокойнее, постепенно снижая топ. Свое намерение сварить кофе по-турецки он забыл и, чтобы заглушить жидкий, но непрерывный фальцет кипящего кофейника, старался говорить зычным голосом, словно командир на плацу; голос его рождал гулкое эхо, казалось, он звучит не только здесь, в его конторе, но и во всем доме, во всех опустевших в этот зимний вечер канцеляриях и бюро.

— Да, да, в роковом тридцать четвертом вы потерпели поражение в феврале, а мы свое в июле… э-э, впрочем, с одной существенной разницей: ваше фиаско было окончательным, в то время как из нашего вылупится воистину феерическая победа. Вот увидишь. А все почему? Не в последнюю очередь потому, что в нашу партию не смогли пробраться халдеи. Не могут пробраться. Если бы мы открыли ворота, они повалили бы к нам толпами. Не согласен?.. Вижу по кончику твоего носа, что, в сущности, ты считаешь меня правым. По крайней мере в этом вопросе. Уже прогресс в моем деле, в деле обращения, ого-го! — Фомы неверного Треблы… Когда вы начинали свой февральский путч…

— Это не был путч, — замечание, которое я обронил, оказалось моим предпоследним замечанием в специальном справочном агентстве «Випдобона».

— Пусть так! Когда вы, республиканцы-шуцбундовцы, пошли на баррикады — заметь, я придерживаюсь вашей манеры выражаться, — то ваш начальник штаба майор Эйфлер — отмечаю с одобрением, что он ариец, — сидел уже за решеткой. Если бы он был на свободе, кто знает, может быть, тогда в феврале вы бы победили дольфусовцев. Видишь ли, времена великого полководца Иошуа и труб иерихонских давно прошли, а также времена халдея Навуходоносора, который завоевал Иерусалим, чтобы повести своих кровных родичей в так называемое вавилонское пленение, где они чувствовали себя как рыба в воде и вовсе не желали возвращаться домой. Но как бы то ни было, ваш майор Эйфлер, начальник штаба шуцбунда и притом ариец, как я уже с удовлетворением отметил, сидел в тюряге, и посему ваше верховное командование состояло из доктора Отто Бауэра и доктора Юлиуса Дейча. Из двух халдеев. Тем самым ваше поражение было предрешено. À propos, у них, видимо, была отличная командная землянка: вилла около часовни «Пряха у Креста» — они отсиживались там, пока вы, шуц-бундовцы, проливали свою кровь в городах и весях. Как видишь, я неплохо информирован по всем линиям. Ваше поражение было предрешено, ибо халдейские стратеги не могут наладить настоящий контакт с, э-э-э-э, нехалдейской массой, которую они имеют наглость вести за собой. Вот почему халдеи проиграют и заключительную битву в этой, длящейся уже четыре тысячелетия войне. Не криви душой, старый товарищ, признайся, что благодаря моим доводам все твое мировоззрение рухнуло. Не правда ли?