В полоске света пробивающегося из коридора в ком­нату через открывшуюся дверь, показался мужчина с пис­толетом в руке. Осторожно прикрыв за собой дверь, он стал красться к кровати Лесника.

В воровских разборках, в резне на межнациональной почве Лесник получил огромную практику в пользовании холодным оружием. В свое время ему в искусстве владения и пользования ножом не было равных. Сейчас ему не со­ставляло особого труда зарезать своего противника, метнув нож ему в голову, сердце или горло, но мертвец не пред­ставлял бы уже для него интереса.

«Кто из городских подонков посмел поднять на меня руку?»— сейчас ответ на данный вопрос Лесника интересо­вал больше, чем его личная безопасность.

Когда человеку часто приходится рисковать собой, то постепенно он привыкает к опасности и теряет истинное представление о цене своей жизни. Таким был Лесник.

Подкравшись к противнику, Лесник изо всей силы уда­рил его ножом в правую руку. Грохот падающего на пол пистолета и крик противника дали Леснику понять, что он не промахнулся и на этот раз. Оттолкнув противника от места, куда, скорее всего, упал пистолет, Лесник включил свет, допуская, что если противник первым найдет и под­нимет пистолет, то ему придется метать в него нож. Но меры предосторожности оказались напрасными. Скальпель, а это был именно он, не помышлял уже ни о каком нападении. Схватившись здоровой рукой за раненую и нянча ее, как ребенка, он, согнувшись, выл раненым зверем.

— Покричи, скотинка, покричи, — довольно произнес Лесник, любуясь результатом своей работы и поднимая с пола пистолет противника.

Прибежавшие на крик в комнату Туляк и его парни без разъяснений Лесника поняли, что случилось в его номере. Однако Лесник счел для себя необходимым прокомменти­ровать случившееся:

—  

Козел сраный пытался меня застрелить...

Подойдя к Скальпелю, который нервно дергался в ру­ках крепко державших его парней, он спросил:

—  

Кто тебя направил мочить меня?

Уставившись

взглядом загнанного зверя на Лесника,

Скальпель, тихо воя, не ответил на его вопрос. Понимая его

намерение тянуть волынку, Лесник двумя руками надавил на раненую руку Скальпеля, как бы собираясь её сломать. Чему-чему, а как эффективно воздействовать на своих про­тивников, Лесника не надо было учить.

Взвыв от боли, понимая, что если он будет молчать, то Лесник продолжит пытку, Скальпель заорал:

—

Лука! Лука!

— 

Чего Лука? — не желая проявлять догадливость и ожидая исчерпывающего ответа на свой вопрос, спросил Лесник.

—

Лука меня послал.

—   

Вот теперь не только мне, но и всем остальным ста­ло ясно, что почем, —довольный результатом допроса, про­изнес Лесник. — Отвезите его в больницу, чтобы ему оказа­ли первую помощь. Потом поедете с ним домой к Луке, све­дете их носами. Проверите то, что он сейчас мне налепетал. После этого привезите обоих ко мне сюда. Я придумаю обо­им наказание.

Лука решил не начинать сведения счетов с Угрюмым до тех пор, пока Скальпель не убьет Лесника. Если его долж­ник не справится с поручением, то убийство Угрюмого ока­жется ненужным, бесполезным риском. Поэтому Лука хо­тел проконтролировать, как Скальпель справится с его за­данием.

Услышав шум и крики на третьем этаже здания, Лука догадался, что попытка его друга не увенчалась успехом и он захвачен людьми Лесника. Когда же он увидел Скальпе­ля выходящим из здания в сопровождении боевиков Лес­ника, то окончательно понял, что зря начинал свою затею. Он стал следить за своим напарником и видел, как парни Лесника свозили его в больницу, откуда потом поехали к нему домой. Лука пришел к выводу, что Скальпель его вы­дал Леснику с потрохами. Ему немедленно надо бежать из города, пока не захлопнулась ловушка! К

бегству

из города он был готов, о чём свидетельствовали огромная адидасов­ская сумка, набитая всем необходимым на первое время, и несколько толстых пачек денег в карманах его куртки.

Не найдя Луки в городе, боевики вместе с раненым «террористом» вернулись в «Уникум», не зная, что теперь делать с мальчишкой.

— 

Отпустите его на все четыре стороны, — удивил Лес­ник парней и даже самого Скальпеля своим гуманным ре­шением.

—   

Хоть бока намять ему позволь моим парням, — не­довольный таким решением, предложил Туляк.

—   

Не стоит о такое гавно пачкать свою обувь. Ему всё равно вместе с Лукой долго не прожить, — заступился за Скальпеля Лесник.

О том, что блатяга Лука, наняв торпеду Скальпеля, пытался застрелить вора в законе, разнеслось по всей стра­не беспроволочным телефоном в среде как бывших, так и настоящих зеков. Он был приговорен ворами заочно к смер­ти. После такого приговора Луке, убить его было делом чес­ти любого уважающего себя вора.

Через полгода после описанных событий в Иркутском аэропорту был обнаружен труп неопознанного мужчины с перерезанным горлом. Проведенная дактилоскопическая экспертиза установила, что убитым был Голубенко Виктор

Евлампиевич, известный в преступной среде под кличкой Лука.

Выполнив свою миссию, Лесник вместе со всем своим сопровождением собрался ехать к себе домой. Перед рас­ставанием с ним Угрюмый по-настоящему растерялся. Он не привык кем-то командовать. К тому же был слишком горячим и малограмотным.

—  

Виктор Степанович, пойми меня правильно, ну ка­кой из меня командир? — Взмолился он.

Внимательно посмотрев на своего давнего соратника и поняв его состояние, Лесник обнадежил его.

—  

Как только у меня появится достойная замена, я его сюда пришлю. Ты ему сдашь чин по чину свои полномо­чия, а пока тебе придется руководить всей тутошней бра­тией так, как я тебя учил всю жизнь.

К счастью для Угрюмого, вскоре из колонии особого режима освободился Тихий. Если в ИТК он был авторите­том на положении, зековская жизнь ему была понятной и пригодной для жизни средой, как для рыбы вода, то, ока­завшись на воле с несколькими миллионами общаковских денег, выделенных ему ворами в качестве помощи в граж­данской жизни, он почувствовал, что долго на них не про­живет. А вот как дальше жить, не совершая преступлений, даже не представлял.

Так как Лесник продолжал быть кассиром общаковс­ких денег, то Тихий явился к нему за получением выделен­ной ему части. Тогда же он и пожаловался Леснику на не­удачливую свою судьбу.

—  

У тебя родня есть? — поинтересовался у него Лес­ник.

—   

Нет!

— 

А где думаешь жить?

—   

Не знаю!

—  

За счет чего думаешь жить?

—   

Пока натри лимона, что ты мне дал.

—   

Этих бабок тебе надолго не хватит. Когда они кон­чатся, тогда за счет чего думаешь жить?

—   

Не знаю.

—  

Я могу помочь твоему горю.

—   

Каким образом?

—   

Сейчас мой Угрюмый руководит одной воровской кодлой, которая, пока я не подключился к её воспитанию, хреном ботала воровской закон. Угрюмому трудно ими уп­равлять, так как, кроме убийств, он ничего толково делать не может. Умоляет меня прислать ему замену. У хозяина ты руководил тысячами зеков, а поэтому с несколькими десят­ками шустряков тебе управится не составит особого труда. С их помощью ты найдешь себе подходящую крышу, про­корм и всё остальное. Ну как, устраивает тебя моё предло­жение?

—   

Вполне!

—   

Я думаю, лучшего места для тебя не найти. Завтра тебя Туляк со своей охраной доставит к Угрюмому.

— 

А ты со мной не желаешь прокатиться?

—   

Мне надо срочно отваливать в столицу к свату, а от­туда я мотану к американцам.

—  

Что-нибудь случилось?

—  

Один денежный мешок хочет разорить фирму, в ко­торую вложены немалые деньги сына и невестки. Я хочу полететь туда и посмотреть. Может быть, сумею снять их «головную боль».