Ты, относящий себя к козырным, связался с ребенком и хочешь с его родителей получить выкуп в размере целого арбуза. Козырные воры не имеют права и не должны зани­маться скупкой и продажей наркотиков, но это такой со­блазнительный бизнес, что некоторые из нас совращают­ся, но этим самым они себя позорят. Вот так вкратце я пос­тарался тебе разъяснить жизненную позицию вора твоей масти. Ты ее усвоил?

— 

Вполне!

—

Так ты хочешь остаться в нашей масти или переко­чевать к шалупени?

—  

Ни хрена себе, как ты, Лесник, повернул мое дело. Честно говоря, похищая пацана у Голдобеевых, я прежде все­го думал о мести, как бы больнее укусить своего врага, а уж арбуз всплыл потом. Сейчас ты мне красиво все объяснил и до меня дошло, что я допустил промашку с этим похищени­ем. Ты меня здорово задел тем знаменем, которое у нас внут­ри. Я его не собираюсь ни пачкать, ни позорить. Пускай же эти чертовы Голдобеевы забирают у меня своего пацана. Опять они, гады, выкрутились у меня из рук, как вьюны, а ведь я считал, что ухватил их намертво. Ведь надо же было ему, толстолобику, додуматься до того, чтобы обратиться к тебе за помощью! — с удивлением заметил Туляк.

— 

Это не его заслуга, — разочаровал его Лесник.

—

А чья?

— 

Известного тебе Жигана, который хоть и стал мужи­ком, обабился, обзавелся двумя детьми, но получше неко­торых авторитетов, не буду показывать пальцем, помнит закон козырных воров.

— 

Может быть, действительно, оставить в покое семей­ство Голдобеевых? — задумчиво произнес Туляк.

— 

Я тебе это несколько лет назад предлагал, но ты тог­да не пожелал прислушаться к моему совету. Такие люди, как Голдобеев и Жиган в нашей стране ведь тоже нужны, а поэтому оставь их в покое, пускай живут и размножаются.

—  

Пускай живут и размножаются, — определился Ту­ляк. — А что — это толковая мысль. Не будь таких мужи­ков, нам не на что было бы жить.

—  

Очень толковое рассуждение. Теперь давай вновь вернемся к пацану. Где и по какому адресу он у тебя нахо­дится?

—  

В городе, улица Луговая, сто тридцать семь. Ты сам его оттуда возьмешь, или Голдобеева направишь?

—  

Ни первый, ни второй варианты твои не подходят, — возразил Лесник.

— 

Почему?

— 

Ну, зачем Голдобееву показывать свое логово?

— 

Идя ко мне на встречу, ты уже, наверное, что-то при­думал? Давай, делись со мной идеей.

—  

Часам к десяти вечера привезите пацана к школе. Я там буду с Голдобеевым в том месте, где родительская тач­ка постоянно поджидала, чтобы отвезти пацана после за­нятий домой. Его дед будет стоять рядом с тачкой. Вам надо будет только подъехать к нам, открыть дверцу своей маши­ны и показать пацану, где ожидает его дед. Как только маль­чик выскочит, вы немедленно уматывайте.

—  

Отпустить — не похищать, проблемы не будет. Вы сами-то побеспокойтесь, чтобы за вами не было ментовско­го хвоста.

—  

Будь спок, я — стреляный воробей, на ментовскую мякину никогда не

поймаюсь,

возраст не позволяет. Лучше

всего, если Юрий Андреевич до самого последнего момен­та не будет знать, где найдет своего внука.

— 

Почему?

— 

По доброте своей и простоте может проболтаться, и тогда я за свое снисхождение к нему схлопочу приличный срок.

— 

Его тактику поведения я беру на себя, а ты думай за себя и своих парней.

—Договорились, ноты учти, что наш захват пацана сто­ит на учете у ментов. Они обязательно спросят Голдобеева, как и где он нашел своего внука. Пускай подумает заранее, что им сказать.

—

Скажет, что случайно нашел его около школы.

— 

Они ему не поверят.

— 

Верить ему или нет, это их дело, а он именно так им и скажет.

—

Хотелось бы посмотреть на морду Голдобеева, когда он будет ментам мозги пудрить, — с улыбкой на лице и яв­ным интересом произнес Туляк.

—  

Красным фуражкам лишь бы обузу с плеч свалить, поэтому они поверят любой его сказке, закроют дело и уп­рячут в архив, — заверил Туляка Лесник.

—  

И то верно, — легко согласился с ним Туляк. — Ну что, Виктор Степанович, давай обмоем наше соглашение по капельке коньяка?

— 

Принимается! — подумав, согласился Лесник.

Вызвав к себе официанта, Туляк сделал заказ. Когда

они маленькими рюмочками пили коньяк, Туляк поинте­ресовался у товарища:

— 

Находясь в Штатах, ты там не «хулиганил»?

— 

Я же медвежатник, а поэтому «хулиганил» тихо. Два жирных «брюха» вспорол.

—

Хорошо наварился?

—

Хорошо, но в моей доле было еще три отца кланов.

—

А как они вышли на тебя?

— 

У меня с ними давно был налажен контакт.

— 

И как давно?

—

Ты моего учителя Лапу знал?

—

Ты же меня с ним знакомил.

— 

Не помню, давно было. Так вот, мы с покойным Ла- пой наших козырных свели со свояками из-за океана. С ними у нас сейчас тесная связь и сотрудничество.

— 

Вот оказывается, какой ты у нас тихоня, — не скры­вая восхищения, произнес Туляк. — А я, дурак, все думаю и удивляюсь, чего это такие фартовые ребята ходят перед то­бой на полусогнутых.

—  

Кончай заливать, я не люблю, когда начинают леща давить. Возьми себе на вооружение мой принцип «тише едешь, дальше будешь». Я свои проблемы решаю тихо, накатиком и без крови, поэтому в нашей среде у меня кровников практически нет. Не потому, что я боюсь их иметь, а просто я так приучил себя работать, после покаяния. Если ты будешь постоянно придерживаться моих принципов, то в один пре­красный день, когда у меня дома соберутся в достаточном количестве «законники», я смогу подписаться за тебя, чтобы они взяли тебя в свои ряды. Но ты больше не должен делать таких ошибок, какую допустил с пацаном Голдобеева.

— Сколько времени мне ждать такого момента? — вос­кликнул Туляк, не скрывая своей заинтересованности.

— 

Я за тобой давно наблюдаю. Как увижу, что ты со­зрел, так я без твоего напоминания сам скажу, что твое вре­мя пришло.

— 

А вдруг с тобой что-нибудь случится? — не решив­шись сказать, что Лесник уже старый и может в любое вре­мя умереть, спросил Туляк.

—

Ничего со мной не случится, можешь не переживать.

— 

Но никто из нас не гарантирован от трагической слу­чайности.

—  

Я понимаю, что ты хочешь сказать, и уверяю тебя, что в ближайшее время откидывать копыта не собираюсь. Но на всякий случай, сообщаю тебе, что если окажусь

пло

хим предсказателем в отношении себя и косая меня все же заберет, то тогда тебе придется держаться за Тихого. Он по нашей линии ботает отменно, имеет обширную связь сре­ди законников.

— 

Откуда у него такие способности и блат?

—  

В зоне у хозяина червонец на положении тянул, — пояснил ему Лесник. — Притом, учти, руководить при­шлось полосатиками.

— 

Да, действительно, он прошел академию высшей пробы, — согласился с мнением Лесника Туляк. — Ты меня можешь с ним поближе познакомить?

—  

Без проблем. Думаю на днях нанести ему визит, но хочу после поездки в Штаты отдохнуть пару дней. Как пое­ду к нему, так могу и тебя прихватить с собой.

— 

Не забудешь? — не скрывая личной заинтересован­ности, спросил Лесника Туляк.

—  

Я хоть и пожилой человек, но пока склерозом не страдаю,— успокоил его Лесник. Видя, что тема беседы на­чинает иссякать, он предложил Туляку: — Давай будем раз­бегаться. У нас с тобой сегодня будет горячий день.

—  

Мне бежать некуда, я на своем рабочем месте, а вот тебе, Виктор Степанович, действительно сегодня придется по-молодецки побегать, — пожимая Леснику руку на про­щание, заметил Туляк.

«Уважает мой возраст, сильно руку мне не стал жать», — покидая ресторан, удовлетворенный беседой с Туляком, подумал Лесник.