— Ну, иди же сюда, — позвал он.
Девушка медленно, словно нехотя, направилась вниз. Ей очень хотелось сказать Гарлэнду Холту, что она совсем не стремится смотреть ни нефриты, ни что-нибудь иное. В этом доме почти каждый предмет обстановки, каждая картина и произведение искусства вполне были бы достойны занять место в музее.
Все это слишком богато и чересчур роскошно, подумала Карина. Она мечтала совсем об ином: о собственном совсем маленьком гнездышке, простом и без претензий на оригинальность и, уж конечно, без сложностей, создаваемых исполненным презрения ко всем и ко всему человеком, у которого слишком много денег. Настолько много, что он возомнил, будто все только за ними и гоняются!
Пока девушка спускалась по лестнице, Гарлэнд Холт уже исчез, а гости, только что стоявшие группами в холле, отправились в бильярдную — кто для того, чтобы сыграть партию-другую, а кто для того, чтобы просто посмотреть.
— Как это тебе удалось его убедить? — вполголоса поинтересовался Феликс.
— Убедить в чем? — не поняла Карина.
— Да показать эту коллекцию, нефриты, — нетерпеливо пояснил Феликс.
— Я и не думала его убеждать, — ответила девушка, — больше того, и сама ничего о них не слышала. Что это такое, кстати?
— Боже мой! Ну и невежество! — воскликнул Феликс. — Ты что, действительно никогда не слышала о коллекции Холта?
Карина покачала головой. А Феликс возбужденно заговорил:
— Начало ей положил его отец. Этот человек имел огромные художественные задатки, но, к сожалению, ни малейших деловых наклонностей. А вот Гарлэнду повезло — каким-то удивительным способом он сочетает в себе оба начала. Когда дело доходит до финансов, он становится волшебником. И в то же самое время прекрасно разбирается в искусстве. Но самое главное, конечно, это его удивительная, ни с чем не сравнимая коллекция, которую он заботливо и систематически, год за годом, расширяет,
— Так почему же тебе до сих пор так и не удалось ее увидеть? — удивилась Карина. — Что-то не могу понять!
— Коллекция эта слишком ценна для того, чтобы выставлять ее напоказ, — пояснил Феликс. — В течение многих лет она хранилась в банке, а потом наконец Гарлэнд оборудовал для нее специальную комнату. Все эти драгоценности перевезли в дом всего лишь несколько месяцев назад.
Карина не проявляла особого интереса. Ее раздражал Гарлэнд Холт. А тем более раздражал тот факт, что он надеялся, будто решивший загладить собственную грубость и нетактичность, показав ей что-то дорогое.
Феликс обернулся, чтобы посмотреть, нет ли кого-нибудь рядом. Убедившись, что их никто не слышит, зашептал:
— У тебя все прекрасно получается! Я видел, как он шел за тобой по коридору.
Карина застыла от неожиданности:
— Если ты считаешь, что я что-то делала намеренно, то...
Феликс приложил палец к губам.
— Тихо!
Гарлэнд Холт вернулся, держа что-то в руке.
— Пойдемте, — пригласил он, — у меня ключ от хранилища. Все эти предосторожности ужасно раздражают, но страховая компания на них настаивает.
Хозяин не стал ждать реакции гостей, а просто направился через холл — туда, где под лестницей, как выяснилось, находилась едва приметная дверь. Комната оказалась маленькой и почти квадратной. Вдоль стен тянулись витрины, искусно подсвеченные. В них, мерцая и переливаясь в лучах света, стояли сотни изделий из нефрита. Впечатление они производили просто удивительное: таинственная, словно нереальная красота казалась фантастическим даром высших сил. Карина, однако, могла оценить лишь внешнюю, эстетическую сторону удивительного собрания. Она совсем не обладала знаниями и опытом, чтобы понять, насколько драгоценно содержимое комнатки под лестницей.
Коллекция состояла не только из нефритов. Здесь присутствовали и образцы розового кварца, и янтаря, и лазурита, и горного хрусталя — они занимали несколько полок. Причем каждая вещичка казалась красивее и тоньше предыдущей, а цвета сменяли друг друга в волшебной гамме: теплый розовый оттенок контрастировал с холодным голубым, сочетался с золотым янтарным и горячим красным. Вся эта палитра оттенялась прозрачным блеском хрусталя.
Карина слышала, как возбужденно вздохнул Феликс. С нескрываемым волнением слушал он рассказ удивительного обладателя этого фантастического богатства. Казалось, мистер Холт близко знаком с каждым произведением, словно с интересным, непостижимым, таящим в своей душе массу загадок человеком.
— В жизни не видел ничего подобного! — не удержался Феликс. — Лучшей выставки и представить невозможно!
— Отец хранил коллекцию в банке, — пояснил Гарлэнд, — и сам видел ее всего лишь раз или два в год. Ну а я решил, что непременно должен иметь возможность видеть свои сокровища, как только захочу.
— И как часто это случается? — тут же поинтересовался неугомонный Феликс.
— Очень часто, — ни на минуту не задумавшись, ответил Гарлэнд. — Эта красота позволяет мне отдохнуть. Приходя сюда, я сразу забываю все трудности и волнения. Иногда задумываюсь, сколько же существуют на свете эти произведения — пять, шесть, десять веков. А ведь по сравнению с этим становится совсем не важно, насколько успешно завершилась сегодня та или иная финансовая операция.
Карина взглянула на него с интересом. Таких речей она совсем не ожидала, и он не кажется таким замкнутым.
— Вот моя любимая, — негромко, словно делясь самым сокровенным, произнес Гарлэнд. Он взял в руки небольшую фигурку. Сделанная из розового кварца, она казалась теплой. И тем необычнее, удивительнее смотрели ее изумрудные глаза.
Феликс протянул к фигурке руку, но Гарлэнд, словно не заметив жеста, передал ее Карине.
— Что это? — удивленно спросила девушка.
— Это индийская вещь, — ответил молодой человек, — Ганеша, бог-слон. Символ удачи.
— Какая тяжелая! — Поднеся статуэтку к свету, она увидела, что маленькая подставка, на которой покоилось божество, сделана из аметиста и усеяна бриллиантами. — Господи, какая прелесть!
— А сделана эта прелесть, судя по всему, в тринадцатом веке, — пояснил хозяин. — Легенда гласит, что тот, кому принадлежит эта фигурка, обязательно сможет поймать удачу. Сначала она принадлежала моему деду. Бабушка утверждает, что успеха он достиг только после того, как магараджа, с которым он подружился, подарил ему этого божка. Во всяком случае, дед всегда держал его при себе — до самой смерти. И завещал мне, своему единственному внуку. А мне кажется, что именно эта фигурка приносит мне удачу — во всяком случае, во всем, что касается работы и денег.
— Она очень красивая, — искренне восхитилась Карина. — Но если бы вдруг она пропала, вы бы очень испугались?
— Чего же бояться? Того, что вместе с ней меня покинет и удача? — уточнил Гарлэнд Холт. — Да, возможно, испугался бы. Я пытаюсь убедить самого себя, будто совсем не суеверен. Однако во всем, что касается этой статуэтки, дело обстоит иначе. Ведь это почти фамильное наследство. Бабушка, например, всю жизнь твердо верит в этот талисман.
— Мне тоже кажется, что удачу тебе принесли именно все эти чудесные вещички, — вставил Феликс. — А можно мне посмотреть этого слоника?
Карина нехотя выполнила его просьбу. Гладкая прохлада отшлифованного камня дарила странное ощущение. Однако в чем оно заключалось, девушка с трудом смогла бы объяснить даже самой себе.
— Потрясающе! — тем временем восторгался Феликс. — Наверное, в мире больше не существует столь восхитительного произведения искусства!
Он обхватил длинными пальцами голову слона, дотронулся до прозрачных изумрудных глаз. Казалось, он стремится запомнить на ощупь каждый миллиметр поверхности. Но в этот момент Гарлэнд Холт наклонился и неожиданно забрал фигурку из рук гостя.
— Хочу поставить свое счастье на Место — туда, где оно живет, — пояснил он. — Я даже заказал для этой фигурки специальную подсветку. Видите, как сияют глаза и светится все туловище?
— Исключительно тонкая работа, — тоном знатока оценил Феликс. А потом поинтересовался: — А ты представляешь, сколько примерно это может стоить? Я имею в виду, вся коллекция.