По-видимому, оставались еще ценности, и Ахмеджанов их перепрятывал. Или искал место, собираясь перепрятать.

Тимофеев осмотрел кровать, прощупал матрац — ничего не было.

Минин, уловив мысль Тимофеева, отодвинул кровать старика и внимательно осмотрел пол. В том месте, где раньше под полом были уже найдены ценности, доски вновь оказались оторванными. Следы свидетельствовали, что их отдирали торопливо.

Минин приподнял доску и увидел туго набитую хозяйственную сумку. В ней оказались свертки с золотыми монетами, серебро и плоская бутылка с какими-то бумагами.

Следствие по делу Ахмеджановых завершалось. Но Тимофеев неотступно искал другие клады. В бутылке оказался план рощи «Шайхулла Христов вальд», где были спрятаны ценности.

Следователь вчитался в план:

«Против забора при входе со стороны города, направо полуостров, высокая, толстая с дуплом береза растет против наших. Напротив… 4, 5 и 6. От 1, 2, 3, нормальным шагом по направлению города 30 шагов, длинные липы, 4, 5, наши. Повыше наших лип высокая, толстая береза и от этой нашей 4 липы, выше левее наша липа… Наша 5 липа…»

Липы. Но где их найти? «Шайхулла Христов вальд» — условное обозначение рощи. Вокруг города несколько десятков рощ, какая же из них имеется в виду?

Каждый раз на допросе старик говорил одно и то же: «Забыл, где и когда закапывали золото. Плохая память…» Ясно было, что старик Ахмеджанов умрет, но не скажет.

Как ни старался Тимофеев осторожно завести разговор с сыном старика Ахмеджановым Тавкилем о ценностях в роще, ничего не получалось. Тавкиль утверждал, что ничего не знает. Но своим поведением выдавал себя. По всему чувствовалось — он прощупывает, что известно об этом Тимофееву.

И Тимофеев решил откровенно побеседовать с Ахмеджановым. Положив план на стол, он вызвал Ахмеджанова Тавкиля на допрос.

Ахмеджанов то и дело посматривал на план, но вел себя спокойно. Тимофеев пододвинул план к нему и сказал:

— Завтра начнем выкапывать клады вашего отца.

Ахмеджанов криво усмехнулся:

— В парке культуры и отдыха?

— Да, — подтвердил Тимофеев, радуясь, что тайна раскрыта.

Немного помедлив, он спросил Ахмеджанова:

— Почему парк именовался рощей «Шайхулла Христов вальд»?

— Неподалеку от парка проживал наш родственник Шайхулла Христов. Место названо условно.

Уличенный бесспорными доказательствами, Ахмеджанов стал рассказывать, как лучше отыскать липу с одним вбитым гвоздем, другие липы, где и что закопано.

На другой день были организованы раскопки. Извлечены ценности около липы с гвоздем и в восьми других местах. Чего только там не было: золото, серебро, жемчуг, разные драгоценные изделия…

Закончено дело. Изобличен анонимщик и крупные спекулянты… Изъято и сдано государству 24 килограмма золота, 330 килограммов серебра и 500 граммов жемчуга.

ПО СЛЕДАМ КРАЖИ

— Кража?.. — переспросил дежурный по милиции старшина Кучумов, услышав в телефонной трубке взволнованный женский голос. — Ничего не трогайте, сейчас приедут!.. — Старшина тут же связался со следователем прокуратуры и кратко информировал его о ночном происшествии.

— Давненько такого не бывало, — вздохнул следователь Яков Семенович Маврин. Действительно, последнюю кражу он распутывал почти два года тому назад, И тогда было немало хлопот… — Пусть товарищи заедут за мной. Я готов! — сказал следователь.

Из шкафа был извлечен заметно потрепанный следственный чемодан, неизменно сопровождавший его повсюду. Свой светло-коричневый портфель он наполнил нужными бланками. Вскоре с улицы донесся шум мотора. Услышав сигнал автомашины, Маврин стал торопливо одеваться.

— Опять нам работа! — встретил его старший оперативный уполномоченный А. А. Фадеев.

Подпрыгивая на ухабах, милицейский вездеход с красным пояском уже покинул районный центр Верхний Услон. Небольшая деревушка Набережные Моркваши, откуда поступило тревожное сообщение, лежала отсюда в каких-нибудь восьми-десяти километрах, прижавшись почти к самому берегу Волги. Да, на Волге сегодня не спокойно… Оттуда дует пронизывающий холодный ветер. Волны с белыми гребешками накатываются на берег, но, обессиленные, отступают. Людей на реке нет, почти все лодки убраны с летних причалов и подготовлены к зимовке. Скоро закроется навигация.

— Александр Алексеич, побеспокойтесь насчет понятых, а я пока поговорю с продавцом, — распорядился Яков Семенович.

— Собиралась в сельпо с отчетом, — заметно волнуясь, начала свой рассказ продавец Маня Полякова. — Тут наш Даутов, Сергеем его зовут, попросил папирос. Думаю, рановато еще. Открыла магазин, а там… Вы сами увидите. Что взяли? Еще не проверила. Только боюсь за выручку. Как никак 3 500 рублей. Еще в кассе остались деньги…

Потом она дрожащими руками распахнула вначале дощатую, а затем стеклянную двери магазина, пропуская следователя и прибывших с ним лиц.

— Вот как! — коротко сказал Яков Семенович, бросив взгляд на зияющее в полу четырехугольное отверстие. Выпиленная часть пола валялась тут же. У самого края пролома кучкой лежало несколько небрежно брошенных плащей. «Не успели взять? Или это сделано для вида?» — подумал следователь.

Ощупывая взглядом полки, Полякова пыталась установить, что же все-таки украдено.

— Товарищ следователь, тут чужая телогрейка! — нерешительно проговорила она, указывая на угол около прилавка.

Следователь не успел ответить, как ему доложили:

— Ищейка прибыла!

— Ну что ж, — сказал Яков Семенович. — Попробуйте. Вот как раз от телогрейки и начните, — предложил он, а сам приступил к тщательному осмотру места происшествия.

Собаковод старший лейтенант милиции Мустафин подвел большую овчарку Милку к оставленному в магазине ватнику. Милка забеспокоилась. Обнюхав телогрейку, она вдруг залаяла и, туго натянув ошейник, бросилась к двери, таща за собой проводника. Собака активно взяла след. Вначале она привела к берегу Волги. Все подумали, что преступник с крадеными вещами уплыл на лодке. Но, как оказалось, дальше овчарка повернула налево и потянула за собой Мустафина вдоль берега. У дощатых помостов пристани Н. Моркваши Милка остановилась, оскалив зубы, и виновато глянула на хозяина. Для проверки еще раз пустили ищейку из магазина. И снова она пошла по этим же следам…

— На пристань, опять… — сообщил собаковод Мустафин, передавая следователю составленный им акт о применении служебно-розыскной собаки. «Неужели след преступления ведет к пристани? — подумал тот. — Там всегда многолюдно; очень вероятно, что с первым утренним пароходом уплыло и краденое».

В изорванном кармане темно-синей телогрейки, оставленной в магазине, кроме начатой пачки сигарет «Памир», следователь ничего не обнаружил.

Потом, присев на корточки, он внимательно исследовал отверстие в полу. На листе блокнота нестройными рядами ложились строчки его записей.

— Видно, буравом и ножовкой орудовали, — заметил старший оперуполномоченный.

— Пожалуй, — подтвердил Маврин, определяя, с какой же стороны так квалифицированно сделан подлом. По направлению волокон на срезе Яков Семенович установил, что сверление и распиловка произведены все же из-под пола. С ним согласился и прибывший на место кражи эксперт научно-технического отдела.

Пристально осматривая все детали, следователь и эксперт каких-либо следов, которые могли бы помочь им в работе, так и не обнаружили. А это что? Около набитых до отказа мешков с сахаром луч фонарика осветил зеленоватый предмет. Это был обычный, заметно потрепанный вещевой мешок.

— Солдатский, — заявил понятой Иван Осипов.

Яков Семенович поднял мешок осторожно, будто там лежала редкая драгоценность, и, держа за матерчатые лямки, перед всеми развернул. Мешок был пуст.

— Ваш? — спросил следователь продавца, протягивая ей находку. — Или кто позабыл?

— Нет, нет! Никто с ним не заходил, — последовал ответ.

«Случайно мешок здесь или нет? Если с ним пришли за товарами, то почему он оставлен? Не брошен ли он, чтобы запутать следы преступления?» Вот какие вопросы назойливо лезли в голову следователя.