В жизни певца наступила новая, резко отличная от прошлой пора. Теперь к числу всемирных гастролеров, таких, как Маттиа Баттистини, Анджело Мазини, Энрико Карузо, братья Ян и Эдвард Решке, Марчелла Зембрих, Мария Гай и другие, присоединяется новое имя. Причем очень скоро это имя становится первым в списке прославленных оперных артистов.
Если спектакли в La Scala открыли Западной Европе величие таланта Шаляпина преимущественно как исполнителя партий Мефистофеля в операх Бойто и Гуно, то есть показали, что русский, дотоле никому не известный артист способен достичь неизмеримо большего, чем до него добивались иные крупнейшие певцы Италии, то начавшийся в 1907 году новый этап его творчества продемонстрировал миру величие и красоту русской музыкальной культуры и Шаляпина как вдохновенного ее пропагандиста.
С 1907 года выезды Шаляпина за рубеж в значительной мере связаны с замечательным начинанием С. П. Дягилева, с так называемыми «русскими сезонами».
Бывший чиновник дирекции императорских театров, просвещенный знаток искусства, наделенный безграничной, поражающей инициативой Сергей Павлович Дягилев — фигура своеобразная и значительная, хотя его деятельность с годами приобретала все более противоречивые черты. Дягилев окончил юридический факультет Петербургского университета, а одновременно учился в Консерватории и даже был учеником Римского-Корсакова. В ту же пору он пытливо изучал историю русского изобразительного искусства и тонко разбирался в художественных стилях. Можно смело сказать, что он обладал серьезной эрудицией в этих областях.
В 1898 году Дягилев стал одним из создателей объединения молодых русских художников «Мир искусства», его душой. В следующем году вместе с С. Мамонтовым и княгиней Тенишевой он организовал журнал «Мир искусства», трибуну этого объединения, и в содружестве с А. Н. Бенуа стал его редактором. Журнал выходил с 1899 по 1904 год. На протяжении известного времени интересы, связанные с «Миром искусства», целиком поглощали Дягилева. Но когда журнал прекратил свое существование, у Дягилева родилась мысль о новых художественных начинаниях.
Он стал готовить для показа за рубежом, в крупных центрах Европы, начиная с Парижа, выставки русских художников. Идея пропаганды русского художественного творчества за границей овладела им. Первая выставка, устроенная в Париже под покровительством специально созданного русско-французского комитета, была открыта в 1906 году. Грандиозный успех ее побудил Дягилева продолжить это начинание и в следующем году. Снова огромный интерес у парижской публики. Тогда он решил расширить свои начинания, преследующие все ту же цель.
В 1907 году Дягилев организует в Париже выступления русских артистов под названием «Русские сезоны за границей». В мае этого года в помещении парижской Grand Opera открылся сезон из пяти исторических русских концертов. Для участия в них были приглашены Артур Никиш, Иосиф Гофман, Н. Римский-Корсаков, А. Глазунов, С. Рахманинов, Ф. Блуменфельд, Ф. Литвин, Ф. Шаляпин. Исполнялись произведения Глинки, Чайковского, Мусоргского, Римского-Корсакова, Бородина, Лядова, Глазунова, Скрябина. Цикл концертов впервые по-настоящему познакомил Париж с русской музыкальной культурой. Французская пресса восторженно писала тогда о музыке России и ее представителях. Особый успех выпал на долю Шаляпина.
Окрыленный этим успехом Дягилев надумал на следующий год не ограничиваться чисто концертным исполнением и показать Европе русский оперный спектакль, остановив свой выбор на «Борисе Годунове», с участием Шаляпина в заглавной партии. Только оркестр был парижский. Солисты и хор (из числа хористов казенных театров) были русские, и спектакль шел на русском языке. Дягилевские сезоны стали огромным художественным событием. На сей раз, наряду с открытием Мусоргского для Европы, произошло и открытие гениального русского певца.
1907 год начался у Шаляпина с того, что в феврале он выступал в Ницце в спектаклях, показанных во время традиционного тамошнего карнавала, а затем в Монте-Карло. По окончании спектаклей на Лазурном берегу он выехал в Берлин, где впервые пел перед немецкой публикой. В Берлине был показан «Мефистофель» Бойто, причем в спектакле участвовали одновременно с Шаляпиным Леонид Собинов (Фауст) и итальянская певица Розина Сторкио (Маргарита).
После спектакля, на котором присутствовал император Вильгельм II, в берлинских газетах появились восторженные статьи о Шаляпине. Газета «Berliner Morgenpost» писала: «Мефистофеля играл Шаляпин, исполинский человек с необыкновенно богатой мимикой, артист гениальной стихийной силы, ошеломляющий своей мощью, одинаково великий как артист и певец, фигура, которую можно сравнить с всадником на картине Штука „Война“, личность еще доселе невиданная в Берлине. Без зависти мы признаем заслугу директора Гинсбурга в том, что он познакомил Берлин с этим артистом». Писали и о том, что без Шаляпина опера Бойто провалилась бы.
Помимо «Мефистофеля» были показаны «Дон Карлос» Верди и «Севильский цирюльник» Россини. Для Шаляпина это были премьеры. Партию Филиппа II в «Дон Карлосе» он исполнял впервые в жизни, а Дон Базилио в «Севильском цирюльнике» он пел когда-то еще в Тифлисе, и естественно, что, обратившись к ней через тринадцать лет, приготовил ее заново и совсем не так, как исполнял когда-то на заре своей карьеры.
Интересная подробность. За границей, в чужих антрепризах, вне подлинного артистического ансамбля, Шаляпин вводит в свой репертуар две новые партии, обе иноземные. Что это означает? Отказ от сложившегося взгляда на свое место в оперном искусстве? Нет, вопрос о новых партиях, отныне возникающих редко и всегда за рубежом, во время гастролей, должен быть рассмотрен с иных позиций.
Мы видели, что Шаляпин настойчиво стремился расширить свой репертуар. Он пел Валентина в «Фаусте», Сен-Бри в «Гугенотах», пел даже Евгения Онегина. На этом пути он не одерживал заметных побед, а в партии Онегина потерпел прямое поражение.
Теперь, оказавшись на положении гастролера, не вникающего в обыденную жизнь артистических коллективов, он стремится к расширению круга партий. В его русский репертуар вошло все, интересовавшее его, все, раскрывавшее своеобразие его артистической индивидуальности, все близкое ему как художнику. Репертуар же зарубежный был ограничен почти исключительно двумя Мефистофелями и Нилакантой из «Лакме».
Этого было слишком мало. Между тем партия Дон Базилио давно интересовала артиста. Возможность участвовать в какой-либо опере Верди, творчество которого всегда привлекало его, бесспорно представляла для него большой интерес. Этим следует объяснить выбор партии Филиппа II в «Дон Карлосе». Спев ее за рубежом в 1907 году, артист введет ее в репертуар в России лишь через десять лет. Но это зависело не от него.
Словом, включение этих двух новых партий не должно нас удивлять. Как не может удивить и то, что вскоре появится еще одно название — партия Дон Кихота в одноименной опере Массне. И опять новая партия будет создана не дома, в России, а за рубежом. Это тоже может быть объяснимо: теперь Шаляпин такой же гость в России, как и в Париже, в Нью-Йорке, в Риме или Лондоне. Он всемирный гастролер.
По окончании гастролей в Берлине Шаляпин приезжает в Париж, чтобы принять участие в «русских исторических концертах», организованных Дягилевым.
В первом концерте, которым дирижировали Никиш, Римский-Корсаков и Блуменфельд, были исполнены: увертюра и первое действие «Руслана и Людмилы», сюита из «Ночи перед рождеством», вторая симфония Чайковского, вторая картина из «Князя Игоря» и отдельно ария Владимира Галицкого.
Успех был огромен. Что касается Шаляпина, то русская молодежь устроила ему особую, демонстративную овацию, прервавшую концерт, что было замечено и связывалось с недавними событиями в России. В следующих концертах Шаляпин пел Варяжского гостя, Варлаама. Интерес публики нарастал от концерта к концерту. Имя Шаляпина в те дни было у всех на устах. И еще одно — имя Мусоргского.