«Кто бы ты ни был в этой жизни, но сегодня ты будешь моим, – решила Манюня и отработанным жестом выставила из-под пеньюара оголённую ножку. – Вы, наверное, ошиблись адресом, – проворковала Манюня и профессионально взмахнула подведёнными ресницами. В это время в хорошенькой, но беспутной головке Манечки Поливановой вертелась коварная мысль о том, как бы половчее перенести рандеву с душкой военным на более поздний срок, может быть, на пару дней, а если сегодня вечером повезёт, то и на неделю.

Холодная улыбка коснулась красиво очерченных губ юноши, и он слегка наклонив голову, внимательно вгляделся в лицо женщины.

– Разве Вас можно с кем-то перепутать? – приятным голосом произнёс незнакомец. – Вы ведь госпожа Поливанова?

– Мария Поливанова. – с придыханием пропела Манюня. – Для друзей просто Маня. И никакой госпожи! В обществе интересного мужчины я стараюсь не доминировать.

– Прекрасно. – нараспев протянул визитёр и сделал шаг навстречу. Манюня и не подумала уступить ему дорогу, не сдвинулась даже на миллиметр, в результате чего оказалась в опасной близости с молодым человеком.

– Эти розы для Вас… Маня! – протянул ей букет «интересный мужчина», продолжая при этом теснить её в глубь прихожей. – Эти цветы так идут к вашему… э-э, к вашему одеянию! Давайте закроем дверь, Маня!

– Зачем? Неужели мы будем делать, что-то предосудительное!

– Вот именно! Вы даже не предполагаете насколько предосудительное! Я бы даже сказал, противозаконное.

– О, Вы опасный мужчина! – с придыханием произнесла Манюня и кокетливо скосила на незваного гостя глаза.

– Я очень опасен! Арестуйте меня, – неожиданно охрипшим голосом произнёс юноша, и обняв Манечку сзади за плечи, слегка прикоснулся губами к её шее. Манюня легко высвободилась из объятий визитёра, и, поигрывая бёдрами, прошла к туалетному столику. Поставив цветы в пустующую вазу, она ещё раз придирчиво посмотрела на себя в зеркало.

«е надо форсировать события, – подумала она, глядясь в зеркало и без нужды поправляя идеально уложенные волосы. – А то ещё, чего доброго, решит, что я проститутка!»

– Стрекоза, – задумчиво произнёс незнакомец. – Я видел в вашей душе стрекозу, точнее это и есть ваша душа.

– Я ещё та попрыгунья! – пошутила Манюня и осеклась: глаза у таинственного визитёра были пьяными. – Неужели наркоман! Что же я раньше не заметила, да ещё, дурочка, его в квартиру пустила! Доигралась! Нашла ведь приключения себе на заднюю полусферу! Всё-таки я его где-то видела, вот только где? Господи, хоть бы Каледин быстрее пришёл!

Чтобы скрыть растерянность, Манечка схватила попавшиеся под руку маникюрные ножницы и сделала вид, что старательно ровняет покрытый красным лаком ноготь. Тем временем незнакомец склонился над ней, и, взяв за кисть холодными длинными пальцами, поцеловал ямку между большим и указательными пальцами.

– Стрекоза, – вновь произнёс сиплым голосом странный юноша. – Я отпускаю тебя, попрыгунья. Лети!И в это мгновенье убийца, сильно сжав кисть женщины, сделал резкое движение рукой вверх. Маникюрные ножницы легко вошли в шею жертвы, разорвав при этом сонную артерию. Манюня так и не успела понять, что с ней произошло.

Когда убийца покинул квартиру, тщательно закрыв за собой дверь, она так и осталась сидеть за туалетным столиком, широко раскрыв глаза и опершись на правую руку, на пальцах которой поблёскивали два колечка маникюрных ножниц. Красный пеньюар, напитавшись алой кровью, не поменял цвет, да и драконы на нём тоже остались чёрными.

* * *

15 часов 55 мин. 9 октября 20** года.

г. Москва, район Замоскворечье

Когда Кантемир повернулся на звук шагов, первое, что он увидел, были два чёрных подрагивающих автоматных ствола. Он тяжело привстал со стула и медленно поднял руки. Два молоденьких милиционера заметно нервничали, и автоматы ходили в их дрожащих руках ходуном.

«Наверное, первое самостоятельное патрулирование. – определил Каледин. – А может и не первое, но увидеть труп они явно не ожидали, вот и растерялись».

– Лежать! – наконец определился младший сержант и нервно передёрнул затвор. Его напарник запоздало лязгнул затвором и замер.

«Нет, всё-таки у них первое патрулирование, – решил подполковник. – В квартиру влетели, толком не оглядевшись, а оружие с предохранителя не сняли, да и тыл оставили незащищённым, страховать друг друга и не думают. Пацаны ещё зелёные! Не заматерели».

– Лежать! – более уверенно повторил патрульный.

– Сам ложись! – спокойно ответил Кантемир. – Не видишь, что весь пол в крови?

– А ну, ложись! – подключился второй патрульный.

– А если не лягу, тогда что? Выстрелишь?

Милиционеры на мгновенье замешкались. Гражданин под стволом автомата вёл себя совершенно не так, как их учили в милицейской школе.

«Этого мгновенья настоящему преступнику хватило бы на то, чтобы выхватить пистолет, – с горечью отметил Каледин. – Впрочем, это ничего не значит. Тот, кто выхватит оружие первым, ещё не получает право на первый выстрел. Там уж как фишка ляжет! Выживет тот, кто быстрее, точнее и проворнее, и на чьей стороне в этот день госпожа Удача».

– Я офицер Федеральной Службы Безопасности, – глядя в глаза патрульным, произнёс Каледин. – В правом нагрудном кармане у меня удостоверение, а под левой мышкой кобура с пистолетом. Что достать в первую очередь?

– Удостоверение! – крикнул младший сержант. – Только медленно и двумя пальцами!

– Хорошо, – согласился Кантемир и медленно достал удостоверение, которое в раскрытом виде положил на стул, а сам сделал два шага назад и остановился возле туалетного столика, возле которого в неизменной позе сидел закоченевший труп Марии Поливановой. Кантемир старался не смотреть в её остекленевшие глаза. Мёртвая женщина продолжала смотреться в зеркало, и это было так страшно и противоестественно, что Каледин зажмурился. Милиционеры тем временем с интересом рассматривали удостоверение.

«Да они удостоверение офицера ФСБ видят в первый раз!» – догадался подполковник.

– Я бы на вашем месте вызвал следственно-оперативную группу, – посоветовал он патрульным. – А пока они едут, передал бы по рации в дежурную часть номер удостоверения и мои анкетные данные. Пусть ваш оперативный свяжется с оперативным дежурным ФСБ по Москве и получит подтверждение.

– Разговорчики! – одёрнул его старший патруля. – Сами знаем! Без ваших подсказок!

Однако за рацию взялся и сделал всё точно так, как и посоветовал задержанный гражданин.

– Пистолет-то доставать? – устало напомнил Кантемир.

– Оружие на пол! – заученно в один голос гаркнули патрульные, с досадой осознав очередную промашку.Каледин медленно двумя пальцами вытащил из наплечной кобуры пистолет и аккуратно положил на стул рядом с удостоверением. Младший сержант осторожно приблизился к стулу и с излишней поспешностью схватил оружие. Теперь оставалось ждать приезда следственно-оперативной группы. Ждать и молчать, искоса наблюдая друг за другом в ожидании подвоха. Вот так они и коротали не самые лучшие в их жизни полчаса, недоверчиво посматривая друг на друга, и с опаской на труп гражданки Поливановой, который продолжал невозмутимо смотреться в зеркало.

Случалось ли тебе, уважаемый Читатель, бывать на месте преступления после того, как следственно-оперативная группа приступила к выполнению профессиональных обязанностей? Если ответ положительный, и тебе приходилось в качестве понятого или участника следствия находиться несколько часов в квартире с потерпевшим, чей хладный труп с пробитой головой или ножевым ранением в брюшную полость в неестественной позе распростёрся на полу гостиной, то ты согласишься, что это действо, которое любят мусолить в милицейских сериалах кинематографисты, содержит в себе что-то противоестественное.

Но не приведи господь тебе, Читатель, оказаться в роли потерпевшего!

Ты только подошёл к месту происшествия, а на пороге твоей родной квартиры стоит чужой человек в милицейской форме, который бесцветным голосом задаёт казённый вопрос: «Вы, гражданин, куда»?