Не стал исключением в плане побега сотрудников советских спецслужб на Запад и следующий, 1979 год. В октябре из токийской резидентуры КГБ бежал в США Станислав Александрович Левченко, имя которого сейчас хорошо известно благодаря книге Д. Баррона «КГБ сегодня».

Левченко родился 28 июля 1941 года в семье военного. Его отец, химик по образованию, в 1946–1947 годах был офицером связи в Белграде, а потом занимал должность начальника химической лаборатории в военном научно-исследовательском институте. В 1944 году мать Левченко умерла в больнице во время родов, и вскоре Левченко-старший женился вторично. В 1954 году врачи обнаружили у него рак. Он был госпитализирован и только перед самой смертью узнал, что ему присвоено звание генерал-майора.

После смерти отца у Левченко не сложились отношения с мачехой и он рано начал жить самостоятельно. После окончания школы в 1958 году он поступил в Московский государственный университет, на восточный факультет, и вскоре женился. Однако брак оказался непродолжительным, и через два года молодые супруги расстались. В 1962 году Левченко женился вторично на студентке Архитектурного института Наталье, дочери сотрудника президиума АН СССР. В это же время его, как неплохо знающего японский язык, по указанию Международного отдела ЦК КПСС стали привлекать в качестве переводчика для сопровождения прибывающих в Советский Союз японских туристов. А перед окончанием университета практику он проходил в необычном месте: в качестве переводчика на пограничных кораблях в Японском море.

В 1964 году Левченко окончил университет и был распределен в Институт морского и рыбного хозяйства. Но проработал он там недолго, и в 1965 году по предложению Международного отдела ЦК КПСС перешел на работу в Комитет защиты мира, а затем в Комитет солидарности с народами стран Азии и Африки. Весной 1966 года Левченко вызвали в военкомат и предложили пройти обучение в качестве разведчика-диверсанта в спецшколе ГРУ. Он принял предложение, и в течение нескольких месяцев постигал премудрости военной разведки. На случай войны его готовили к высадке с подводной лодки в Великобритании в районе Ливерпуля для сбора сведений о перемещении военных кораблей и воинских частей. Для поддержания формы и знакомства с новейшей научно-технической информацией в этой сфере Левченко должен был периодически проходить переподготовку на краткосрочных курсах.

Однако в начале 1968 года Левченко был передан из ГРУ в распоряжение Второго главного управления КГБ. Как внештатный сотрудник, он привлекался для оперативной разработки иностранцев, с которыми сталкивался по работе в Комитете солидарности народов стран Азии и Африки. Сопровождая иностранных гостей, он объехал большую часть СССР и несколько раз выезжал в Японию. Следует отметить, что он не был разборчив в личных связях, но это не считалось большим грехом, и в январе 1971 года ПГУ КГБ предложило Левченко стать штатным сотрудником и пройти обучение в разведшколе. Левченко принял предложение и с июня 1971 по июль 1972 года учился в 101-й школе ПГУ, после чего ему присвоили звание старшего лейтенанта и откомандировали в 7-й отдел ПГУ.[65]

С конца 1973 года Левченко начал готовиться к своей первой зарубежной командировке в Японию. Было решено направить его в Токио под прикрытием корреспондента журнала «Новое время». С января 1974 года Левченко проходит стажировку в редакции журнала в Москве, поначалу на поприще редактора, а затем — корреспондента, освещающего положение в Японии. Своей толковой и продуктивной работой он заслужил уважение сотрудников редакции и самого главного редактора П. Наумова, что значительно облегчило ему на первых порах работу в Японии.

В феврале 1975 года Левченко вместе с женой прилетел в Токио. После знакомства с резидентом генерал-майором Д.А. Ерохиным и начальником линии ПР подполковником В.А. Пронниковым, своим непосредственным начальником, Левченко занялся упрочением своего статуса корреспондента «Нового времени». Активно общаясь со своими иностранными коллегами и публикуя в своем журнале благожелательные по тону статьи о Японии, Левченко первым среди советских журналистов получил доступ в престижный японский Национальный пресс-клуб. Стараясь еще больше поднять свой престиж в глазах японских коллег, он потребовал от редакции «Нового времени» взять на себя расходы на содержание четырехкомнатной квартиры в аристократическом районе Токио Удагава и нового автомобиля. Благодаря покровительству Наумова требования Левченко были выполнены. Все это помогло ему быстро включиться в жизнь японской столицы.

Что же касается оперативной работы Левченко как сотрудника токийской резидентуры КГБ, то она проходила довольно успешно. В апреле 1975 года он познакомился с видным деятелем социалистической партии Японии и начал активно развивать контакты с ним. Японец, получивший в ходе разработки псевдоним КИНГ, в прошлом придерживался политических взглядов, близких к коммунистическим, и отличался чрезмерным честолюбием. Левченко, узнав, что тот хочет издавать информационный политический бюллетень, но испытывает финансовые трудности, сумел убедить КИНГА принять от него миллион йен, написав соответствующую расписку. В результате КИНГ осознал случившееся и начал сотрудничать с Левченко. В декабре 1975 года приказом из Москвы КИНГ был официально включен в действующую агентурную сеть в качестве доверенного лица, а Левченко было присвоено очередное воинское звание «капитан».

В начале 1976 года неожиданно для всех сотрудников токийской резидентуры был отозван в Москву токийский резидент генерал-майор Дмитрий Александрович Ерохин.[66] Причиной отзыва явился конфликт между ним и сотрудником резидентуры подполковником Евстафьевым, который усердно раздувал начальник линии ПР Пронников, назначенный после отзыва Ерохина и.о. резидента. Левченко не сошелся с Пронниковым, и до самого отъезда последнего в Москву отношения между ними оставляли желать лучшего. Новому резиденту, назначенному Москвой в Токио, полковнику O.A. Гурьянову, который до этого побывал резидентом в Нидерландах и на Кубе, удалось прекратить склоки и наладить продуктивную работу.

В январе 1976 года Левченко по поручению резидента приступил к разработке ведущего корреспондента японской газеты «Иомиури», получившего псевдоним ТОМАС. Как удачливый автор нескольких популярных книг и политический комментатор, он пользовался доверием в правительственных кругах и лично знал нескольких бывших премьеров. Эти обстоятельства делали его вербовку как агента влияния чрезвычайно заманчивой. Обхаживая ТОМАСА, Левченко постепенно втянул его в нелегальную работу, платя крупные гонорары за политические статьи, якобы опубликованные в несуществующем правительственном бюллетене журнала «Новое время». С помощью ТОМАСА Левченко летом 1976 года организовал ряд публикаций в японских газетах, во многом способствовавших освобождению арестованного японцами сотрудника токийской резидентуры ГРУ Александра Мачехина,[67] работавшего под прикрытием корреспондента АП «Новости» и не обладавшего дипломатическим иммунитетом.

Вторым «активным мероприятием» Левченко, проведенным в сентябре 1976 года, была публикация в японских и американских газетах составленного КГБ и якобы написанного женой советского военного летчика Беленко, совершившего 6 сентября 1976 года на истребителе «МиГ-25» посадку в Японии и попросившего политического убежища в США.[68] И хотя публикация письма не достигла своей цели — ни Беленко, ни новейший истребитель-перехватчик не были возвращены СССР, — она весьма затруднила исследования представителями ВВС США конструкции самолета.

С октября 1976 года Левченко, помимо прочего, был назначен оператором сотрудника информационного агентства «Киодо», работавшего под псевдонимом АРЕС. АРЕСА завербовал в 1960-х годах Пронников на денежной основе. Имея знакомых в японской контрразведке, АРЕС одно время сообщал много секретной информации, но постепенно ее количество сошло на нет. Одной из задач Левченко было попытаться восстановить прежнюю «продуктивность» АРЕСА. Он довольно успешно справился с этой задачей, и даже более того, смог косвенно, через АРЕСА, контролировать сотрудника японской контрразведки, получившего в ходе разработки псевдоним ШВЕЙК. Однако ввиду глубокого конфликта между Левченко и Пронниковым, ставшим к тому времени заместителем начальника японского направления в Центре, дальнейшую работу и формальную вербовку ШВЕЙКА Москва поручила сотрудникам линии KP токийской резидентуры.