Как утверждает сам Орехов, перелом в его отношении к советской действительности наступил в середине семидесятых годов, после прочтения книг Солженицына, Авторханова, Зиновьева. Под влиянием этих авторов и реалий советской действительности он начал пересматривать свои взгляды на диссидентское движение и в начале 1977 года стал общаться с ними втайне от начальства. Так, встречаясь на улице с Марком Морозовым, он брал у него для прочтения правозащитную литературу. Однажды, в январе 1977 года, Орехов предупредил Морозова о предстоящем аресте Орлова, в результате чего Орлов на неделю, исчез из поля зрения КГБ, хотя его квартира была под наблюдением. В феврале 1977 года Орехов сообщил кое-кому, что в отношении Н. Щаранского готовятся специальные оперативно-технические мероприятия, а у Лавута предстоит обыск. Позднее Орехов предупреждал о готовящихся оперативно-технических мероприятиях в отношении Морозова, Гривниной и Сквирского.
Любопытно свидетельство известного правозащитника и на протяжении многих лет главного редактора выходившей в подполье газеты «Экспресс-хроника» Александра Подробинека:
«Судьба весьма причудливым способом свела меня с Ореховым. 10 октября 1977 года он, в составе бригады работников УКГБ под руководством следователя Каталикова, проводил обыск у меня на квартире в Москве, а через месяц он же (под псевдонимом) сообщил мне о подготовленных против меня материалах для возбуждения уголовного дела. 19 мая 1978 года работники его отдела арестовали меня, но о дне ареста я знал от Орехова еще за три дня до этого. Когда в декабре 1977 года КГБ принуждал меня покинуть СССР под угрозой возбуждения против меня и моего брата Кирилла уголовных дел, Орехов сообщил информацию, позволявшую судить о серьезности намерений КГБ. Количество обысков, о которых нас заранее предупреждал Орехов, исчисляется по меньшей мере двузначной цифрой».
Безусловно, подобная утечка информации не могла продолжаться долго, и в августе 1978 года Орехов был арестован. Военный трибунал Московского военного округа приговорил Орехова к восьми годам лишения свободы по ст. 260, пункт «а» УК РСФСР (злоупотребление властью, превышение или бездействие власти). Интересная подробность. На суде Марк Морозов подробно рассказал о взаимоотношениях Орехова с диссидентами, но потом, отбывая срок в Чистопольской тюрьме, повесился.
Свой срок Орехов отбывал в спецзоне для бывших работников правоохранительных органов в Марийских лагерях. Он был твердо убежден, что после вынесения ему приговора наверху начнут разбираться и узнают, что «он помогал не грабителям, а людям, которые желают стране добра». Он писал письма председателю КГБ 10. Андропову, члену Политбюро М. Суслову, Генеральному секретарю Л. Брежневу, пытаясь убедить их, что «действовал в интересах государственной безопасности, ибо диссиденты — люди, пекущиеся о своем Отечестве, а борьба с ними — компрометация государства и разбазаривание народных средств». Ответа на свои письма Орехов не получил.
В лагере Орехов пытался бороться за справедливое отношение к заключенным, объявлял голодовку, несколько раз писал в «Литературную газету». На лагерные письма Орехова газета не отреагировала, но когда в 1986 году, отсидев свой срок, он вышел на свободу, первым взял у него интервью журналист «Литературной газеты» Игорь Гамаюнов. В восьмидесятые годы был создан комитет по защите Виктора Орехова, но ни его самого, ни его семьи правозащитникам найти не удалось.
После освобождения Орехов вернулся в Москву. Первое время он работал грузчиком, потом консультантом в коммерческой фирме. Потом создал кооператив по пошиву верхней одежды, а потом возглавил АОЗТ «Викор» — среднедоходное предприятие по пошиву спецодежды. От реабилитации Орехов отказался.
Его история получила неожиданное продолжение в апреле 1995 года, когда машина, которую он вел, была остановлена патрулем ГАИ. При досмотре салона был обнаружен пистолет, у которого, согласно показаниям Орехова, был поврежден боек. По факту незаконного хранения оружия против Орехова было возбуждено уголовное дело. Состоявшийся 21 июля 1995 года суд приговорил Орехова к трем годам лишения свободы с отбыванием наказания в лагере строгого режима. Он был арестован в зале суда и отправлен в Краснопресненскую пересыльную тюрьму.
В то же время адвокат Орехова утверждает, что пистолет, прежде чем попасть на экспертизу, неоднократно извлекался из опечатанного пакета, и в результате был заменен на боевой. В связи с этим адвокат был намерен добиваться пересмотра дела Орехова.
Встал на защиту Орехова и Демократический союз России. Выступивший по поводу ареста Орехова Центральный координационный совет Союза связал произошедшее с тем, что бывший следователь КГБ Трофимов, который в 1978 году вел дело Орехова, сменил на посту начальника столичного ФСБ Савостьянова и возобновил традицию «повторников», которых сталинский режим в 1947–1948 годах отправлял в лагеря только за то, что они отбывали срок в конце тридцатых годов.
Двадцать третьего октября 1995 года кассационный суд рассмотрел дело Орехова и оставил приговор в силе. Но, учитывая «заслуги подсудимого» перед Родиной, снизил срок заключения с трех лет до одного года.
Через восемь месяцев он был помилован и выпущен на свободу. Но за эти восемь месяцев его фирма развалилась, жить стало не на что и негде. Не удалось ему получить и реабилитацию по делу 1979 года. В своем прошении о пересмотре дела Орехов отмечал, что, будучи рядовым оперативным работником, он не попадает под действие ст. 206 УК. Но ему не выдали даже копию приговора. Сославшись на то, что он по-прежнему секретен, Орехову прислали из Военной коллегии Верховного суда лишь выписку, из которой следует, что он осужден за злоупотребление служебным положением и разглашение сведений, составляющих государственную тайну. Председательствующий судебного состава Военной коллегии Верховного суда РФ Л. Захаров в своем письме Орехову от 24 февраля 1997 года написал следующее:
«Вы являлись военнослужащим, имели воинское звание «капитан» и за те систематические злоупотребления служебным положением… Вы обоснованно осуждены по уголовной статье закона… Доверенные Вам по службе сведения, по выводам экспертов, являются совершенно секретными и составляют государственную тайну».
Отчаявшись снять две судимости и получить приличную работу, Орехов весной 1997 года решил уехать в США и осуществил свое решение летом того же года..
В следующем, 1978 году бежал в Англию Владимир Богданович Резун, капитан ГРУ, позднее — автор нашумевших книг «Аквариум», «Ледокол», «День-М», «Последняя республика», «Очищение» и других, которые опубликовал под псевдонимом Виктор Суворов.
Резун родился в 1947 году в армейском гарнизоне близ Владивостока в семье военнослужащего, ветерана-фронтовика, прошедшего всю Великую Отечественную войну. В 1958 году поступил в Воронежское суворовское училище. В 1963 году, в связи с расформированием училища, две роты воспитанников перевели в Калининское суворовское училище. В их числе оказался и Резун. В 1965 году он поступил в Киевское высшее общевойсковое командное училище, а по его окончании летом 1968 года получил назначение на должность командира танкового взвода в войска Прикарпатского военного округа. Часть, в которой он служил, вместе с другими войсками округа была введена в Чехословакию в августе 1968 года.[64] Вслед за этим Резун получил назначение на должность командира танковой роты.
В 1970 году старший лейтенант Резун проходил стажировку во 2-м (разведывательном) отделе штаба Приволжского военного округа. В 1971 году как перспективный молодой офицер он был рекомендован для поступления в Военно-дипломатическую академию. Он сдал вступительные экзамены и был зачислен на первый курс. Однако уже в начале обучения в академии Резун получил следующую характеристику:
«Недостаточно развиты волевые качества, небольшой жизненный опыт и опыт работы с людьми. Обратить внимание на выработку необходимых офицеру разведки качеств, в том числе силы воли, настойчивости, готовности пойти на разумный риск».
64
Так утверждает сам Резун. По другим данным, подразделение, в котором он служил, так и не пересекло границу Чехословакии.