Горы ушли, отступили, мимо шоссейной дороги мчится уже море, с шумом и раковым запахом взбегающее на белый хрящ берега. Далеко впереди, в темной низменности, рассыпаны красные и белые огни, стоит розовое зарево города, и ночь над ним и над морским заливом черна и мягка, как сажа.

Легенда была напечатана в газете «Утро России» за 1913 г.

Семь колодцев

Давняя эта история. Были у одного старого немца семь колодцев. Когда и кто их вырыл, никто не помнил, только вода в них была холодная, сладкая, чистая. Местность эта была безводная, и потому хозяин колодцев давал людям воду бесплатно. Такой уж обычай был здесь.

Семья у немца была большая. Росли у него семеро сыновей. Хозяйство процветало. Но вот однажды пришла в его дом беда. Один за одним умерли шестеро старших сыновей, и остался с ним только младший Фриц.

Фриц и раньше упрекал отца, почему это он воду раздает бесплатно, а теперь и вовсе стал требовать: мол, надо зарабатывать на этих колодцах деньги. Все готов был сделать для него отец, а вот в этом уступить не хотел: не позволял закрывать для народа колодцы.

Пришло время, и умер старый немец. Фриц похоронил отца и первым делом запер все семь колодцев на замок.

— Кому нужна вода — пусть платит, — объявил он.

Поднялся в народе ропот. Услыхал об этом Фриц и не велел давать воду даже за деньги. А колодцы запер на семь замков и ключи спрятал.

На следующий день велел Фриц открыть колодцы и принести ему воды. Заглянули в колодцы, а воды в них ни капли не осталось — вся ушла.

И с тех пор долгое время не было ее в семи колодезях.

Ушел от тех мест Фриц, а народ остался. Развеялась с годами память о жадном человеконенавистнике — и снова появилась вода в семи колодезях — холодная, сладкая, чистая.

Семь колодезей — железнодорожная станция в пятидесяти километрах от города Феодосия по Керченской линии.

О СЕМИ КОЛОДЕЗЯХ

Жили когда-то в безводной керченской степи три чабана — отец и два сына.

Весной, когда шли дожди, степь оживала, овраги и долины наполнялись живительной влагой, ярко зеленели растения и тянулись к ласковому солнцу, пели птицы, радовались люди.

Но вот выше и выше поднималось солнце, все жарче и жарче становились его лучи — наступало знойное лето с беспощадными суховеями. Тогда испарялась влага, высыхала и трескалась земля. Тогда умирали пожелтевшие растения:

— Пить!

Улетали прочь птицы:

— Пить!

В отчаяние приходили люди:

— Пить!

Однажды в небывало засушливое лето, когда запасы воды закончились, сидели чабаны в степи, угрюмые и молчаливые. Надвигалась беда. Что делать? На север пойдешь — море увидишь, на юг пойдешь — тоже к морю попадешь. Везде вода. Но попробуй напиться: соленая, горькая.

— Не бывает так, чтобы под землей не текла вода, — задумчиво проговорил отец. — Течет она так, как течет кровь в живом теле. И чтобы увидеть ее, надо вырыть колодец.

— Что ты, отец, выдумываешь, — отозвались сыновья. — Если бы под землей была вода, она сама бы нашла ход на поверхность.

— Не все само делается, — ответил отец. — Иногда и руки надобно приложить. Берите лопаты!

Чабаны сняли круг порыжевшего дерна и врубились лопатами в щебенистую глину. Ни пылающее в бледном, выцветшем небе солнце, ни острая жажда не остановили людей. Гора красноватого грунта росла, отверстие в толще земли углублялось и углублялось.

К вечеру чабаны врубились в землю почти в два человеческих роста, но воды не увидели. Не увидели они ее и на второй вечер, на третий, на пятый, на седьмой…

— Ты, отец, плохое развлечение для нас выдумал, — начали роптать сыновья, — от работы жажда усиливается, а воды все нет и нет.

— Не ради развлечения мы работаем, дети, а ради жизни на этой земле, — возразил усталым голосом отец.

Несмотря на преклонные лета свои, он работал не меньше сыновей. — Я верю в то, что вода под землей есть, — говорил он, — я слышу ее. Значит, мы не там копаем, где нужно, значит, надо копать в другом месте.

И чабаны начали рыть второй колодец. Но и на следующие семь дней они не докопались до воды. За вторым последовал третий колодец, потом четвертый, пятый, шестой. И ни в одном из них не было воды.

Роя седьмой колодец, отец и сыновья были настолько измучены, что даже не разговаривали между собой, а молча долбили и долбили сухую крымскую землю. Вечером они падали на комья глины, будто мертвые. И только утренняя роса освежала их, и они снова брались за лопаты.

В последнюю, седьмую ночь отец уже не в силах был вылезти из колодца, откуда он подавал грунт, и остался в нем ночевать. Подложив кулак под голову, он сразу же задремал.

И видит старик хороший сон. Ему снится вода. Чистая, прохладная, она напоила все семь колодезей и разлилась по степи шумливыми ручьями. Ожила наполненная водой крымская степь, запела тысячами птичьих голосов. Сыновья, обливая друг друга водой, смеются, приговаривая:

— А прав был наш отец!

Проснулся ночью старый чабан, пошарил вокруг себя рукой, и лицо его просияло: земля была мокрая. «Близко вода! — подумал старик. — Завтра ее увидят сыновья, вот обрадуются!.. Теперь и поспать можно со спокойной душой».

И чабан уснул крепким глубоким сном.

Назавтра один из сыновей опустил в колодец ведро, чтобы отец наполнил его грунтом. Но странно: ведро не ударилось о твердое дно, а плюхнулось на что-то упругое. Заглянул сын в колодец и увидел там небо и свое отражение.

— Вода!!! — что есть мочи закричал он. Подбежал его брат, тоже заглянул в колодец и тоже закричал на всю степь:

— Вода!!!

Бросились братья ко второму колодцу, к третьему, к четвертому — в них тоже была вода. Что за чудо? Все семь колодезей были наполнены чистой, прохладной питьевой водой.

И показалось молодым чабанам, что все вокруг изменилось, повеселело. И солнце перестало так немилосердно жечь, и небо стало более голубым, приветливым, и подул свежий ветер, так что стало легче дышать.

— А где же наш отец? — удивились братья.

Они долго ходили по степи и звали отца. Но тот не откликался.

Так никто до сих пор и не знает, куда девался старый чабан. Люди говорят, что он ради жизни в крымской степи превратился в родник, который и наполнил все семь колодезей живительной влагой.

Источник: Дюличев В.П. «Рассказы по истории Крыма», Симферополь, 2005.

Сказание о племени саков

В давние-давние времена, когда на крымской земле жили тавры, скифы и другие племена, между гостеприимным морем и соленым грязевым озером ютились домики из мелкого камня и глины, покрытые землей. Здесь обитало небольшое племя саков.

Его правителем была сильная крепкая женщина, прекрасно владевшая мотыгой и оружием, — мать Агатэ. Стреляла она без промаха.

Племя, выполнявшее мудрые указания своей правительницы, жило мирно и дружно. Однако на постовой башенке и день, и ночь дежурил человек, который должен был пристально смотреть, не появился ли враг.

У Агатэ была единственная дочь. Девочка росла со своими сверстниками, незаметно для матери стала совсем взрослой. Пришло время, и она полюбила красавца — юношу Горгона. Вскоре с материнского благословения сыграли свадьбу. С тех пор никогда не расставались.

Стояло жаркое лето. День клонился к вечеру. Вдруг часовой заметил вдали облако пыли:

— Мать Агатэ! Скорее смотри туда! Это не облако, это — враги. Видишь, как сверкают на солнце пики. Их много, больше, чем наше пшеничное поле.

— Горгон, иди сюда, — позвала Агатэ, — отправляйся в разведку и все выясни, — приказала она мужу своей дочери.

Не успела наступить ночь, как он возвратился и сообщил, что врагов много, и говорят они на другом языке.

Собрала мать Агатэ старейшин. Пригласили мудреца-ясновидца. Тот велел принести чашу с водой, двенадцать лучинок, которые прикрепил к чаше и зажег.