Пять лет спустя после трагических событий 11 сентября увидели свет некоторые любопытные документы, ставшие подспорьем для журналистов, ищущих неопровержимых доказательств. Наиболее полезен в этом смысле «Тарик Осама» («История Усамы»), собрание записок и писем, извлеченных из захваченного в Боснии компьютера «Аль-Каиды». Они были использованы в качестве доказательств на процессе «Соединенные Штаты против Энама Арнаута». В Афганистане репортер «Уолл-стрит джорнал» Алан Каллисон случайно приобрел подборку электронной почты и другой корреспонденции, которая, как оказалась, была украдена из компьютера «Аль-Каиды» в Кабуле. Найдены важные официальные бумаги «Аль-Каиды», включая ее конституцию и устав. Данные документы изъяло Министерство обороны Соединенных Штатов после войны в Афганистане. Все это создает прочную документальную базу, которая может быть использована при проверке других важных источников.

Однако даже найденные ценные материалы могут иногда ввести в заблуждение. Например, в рукописных примечаниях «Тарик Осама» указана дата судьбоносной встречи 11 августа 1988 года, когда впервые открыто использовалось название «Аль-Каида», что, кажется, дает возможность зафиксировать момент ее зарождения. Это важнейшая часть моего повествования. Однако английский перевод, который был сделан для суда, часто понимается неверно. «Мы должны подумать о происхождении идеи, к которой мы пришли изначально, — говорится в начале. — Все это нужно, чтобы начать новое дело с нулевого уровня». Лучше было бы перевести этот пассаж так: «Мы должны сосредоточиться на тех первоначальных идеях, с которыми прибыли сюда. Все согласны начать новый проект с чистого листа».

Согласно документу, секретарем, записавшим эти примечания, был Абу Рида аль-Сури (Мохаммед Лоаи Баизид), близкий друг бен Ладена. Но когда я в Хартуме брал у него интервью, он отрицал даже то, что был в Афганистане или Пакистане в 1988 году. Я не уверен в правдивости его слов, ибо его имя стоит на том документе. Ваэль Джулайдан, который отказался говорить со мной один на один, также был на той встрече и согласился ответить на мои вопросы через посредника. Он сообщил, что на самом деле секретарем был Абдулла Азам, и назвал его одним из первых участников встречи; он также назвал имена остальных исламистов и описал голосование, произошедшее в конце собрания, когда и была создана «Аль-Каида». Ничего из этого нет в документах суда. Медани аль-Тайеб, бывший казначей «Аль-Каиды», сказал мне через посредника, что организация была уже создана до встречи 11 августа — он присоединился к ней в мае того же года, — так что голосование, кажется, лишь оформило создание организации, уже существовавшей подпольно. Я полагаю, что читатель поймет ту атмосферу таинственности, в которой действовала «Аль-Каида», и будет снисходителен к тем несовершенным средствам, которые я иногда использовал, чтобы получить информацию.

Я часто иду на компромиссы в тех вещах, в правдивость которых верю, но не могу это документально доказать. Вот один яркий пример: 17 октября 2003 года принц Турки аль-Фейсал поведал агентству «Ассошиэйтед пресс», что, будучи главой саудовской разведки, он лично сообщил ЦРУ в конце 1999 или в начале 2000 года имена двух возможных угонщиков 11 сентября: Навафа аль-Хазми и Халеда аль-Мидхара. «Мы сказали им: вот люди, которые разыскиваются со времен предыдущих акций «Аль-Каиды», они замешаны в подрывах посольств и попытках контрабанды оружия в королевство в 1997 году», — сообщил Турки. Это объясняет внезапный интерес ЦРУ к этим людям во время встречи в Малайзии, где перед проведением акций договаривались угонщики самолетов и подрывники эсминца «Коул». ЦРУ выступило с опровержением заявлений Турки, а саудовский посол в Соединенных Штатах принц Бандар бен Султан, дезавуировав своего кузена, заявил, что в действительности не было «никаких документов», посланных американской разведке спецслужбами Саудовской Аравии. Турки же настоял на своем утверждении, что передал информацию, по крайней мере устно. Я нашел подтверждение его заявлениям у Навафа Обаида, консультанта по безопасности саудовского правительства, который сказал мне, что имена будущих угонщиков были сообщены шефу резидентуры ЦРУ в Эр-Рияде. Теперь принц Турки, заменивший Бандара в саудовском посольстве в Вашингтоне, заявляет о том, что он никогда не называл имен боевиков американцам. Из-за его прямого опровержения я удалил эту версию истории из текста. Я упоминаю здесь об этом эпизоде, чтобы разрешить вопросы, которые, возможно, возникли у читателя. Следует признать, что хитросплетения политики и дипломатии иногда творят свою историю и изменить ее уже не в нашей власти.

Написание этой книги требовало постоянной проверки сотен источников, и именно после такой работы была получена информация, заслуживающая наибольшего доверия, и самые верные факты. Можно было бы назвать это горизонтальным повествованием, так как оно принимает во внимание позиции многих участников процесса. Хотя список имен длинен, он далеко не полный. В американских спецслужбах, особенно в ЦРУ, есть ключевые фигуры, которые отказались от встречи со мной. Кроме того, многие члены «Аль-Каиды», весьма осведомленные, содержатся американскими властями под стражей, где запрещены всякие контакты с прессой. Несмотря на мои многочисленные просьбы к начальникам тюрем и судьям по делу «Аль-Каиды», взять интервью мне так и не позволили. Полную историю «Аль-Каиды» нельзя рассказать, пока заключенным не разрешат говорить.

Есть другая нить повествования — вертикальная, которая занимается, скорее, углубленным анализом произошедших событий, нежели простым изложением фактов. У некоторых свидетелей я брал интервью для этой книги не раз. Неизменно самые полезные беседы начинаются тогда, когда появляется доверие между журналистом и его респондентом. Эти отношения чреваты проблемами, ведь доверие и дружба неразделимы. Знание соблазнительно: репортер хочет полной осведомленности, ибо чем больше у него информации, тем более он интересен публике. Есть в человеке сильное желание быть понятым; журналистика не могла бы существовать без этого. Но, проникая в тайны собеседника, журналист зачастую не может гарантировать ему желаемой протекции. Открытой записью на диктофон и множеством вопросов я напоминаю нам обоим, что есть третье лицо в комнате — предполагаемый читатель.

Я приложил все усилия, чтобы свести использование анонимных источников к минимуму. Как читатель, я часто подвергаю сомнению правдивость сведений и поэтому назвал имена многих своих собеседников. Некоторые респонденты обычно начинали интервью словами «не для печати», но позже они соглашались подтвердить отдельные цитаты или сведения, когда я просил их об этом. Часто приводятся важнейшие факты без ссылок на конкретных людей или документы, но данная информация настолько весома, что я считаю ее правдивой.

Эта книга увидела свет благодаря великодушию сотен людей. Хотя я никогда не смогу в полной мере выразить им свою благодарность, надеюсь, они сочтут, что я оправдал их доверие.

Саид Кутуб, возможно, был несчастен в Грили (Колорадо), потому что не повстречал Пегги А. Форда, архивиста и координатора исследований в музее города Грили, или Джанет Уотерс, главу архивной службы библиотеки университета Северного Колорадо им. Джеймса А. Миченера, которая сделала доступными архивные папки. Кен Мак-Коннелоге, вице-президент по развитию в том же самом учреждении, любезно обеспечил меня важной дополнительной информацией; и Майкл Уелш, профессор истории, показал мне город и кампус и провел такую восхитительную экскурсию, что я уходил, завидуя его студентам.

Иностранные корреспонденты полагаются на фиксеров — посредников, сопровождающих их по стране с чужой культурой, в которой репортерам сложно ориентироваться. Фиксеры назначают встречи, переводят и часто объясняют контекст, который исследователь никогда не смог бы понять самостоятельно. Я особенно благодарен прекрасной компании «Манди Фахми», также Роле Махмуд и Джейлан Зайан из Каира. Самир Рафат был незаменимым сопровождающим в Маади и рассказал о детстве доктора Аймана аль-Завахири. Я очень обязан Махфузу Азаму и Омару Азаму за их исчерпывающие ответы на мои бесконечные вопросы. Гамаль аль-Банна и Эсам эль-Эрьян неоценимо содействовали моему пониманию «Общества братьев-мусульман», а Камаль Хабиб немало рассказал о происхождении «Аль-Джихада». Мамду Исмаил, Гамаль Султан и Монтасир аль-Зайят многое открыли мне в исламских движениях, а Фуад Аллам помог мне разобраться в отношении правительства к их деятельности. Абдалла Шлейфер не только помогал мне, но и часто развлекал меня, оказавшись к тому же прекрасным поваром. Саад Эддин Ибрагим, несмотря на то что ко времени нашей встречи он только вышел из тюрьмы, где пережил множество потрясений, был достаточно любезен и согласился поделиться своими бесценными наблюдениями. За дружбу и гостеприимство я особенно благодарю Джан и Сафвата Монтасира, Санну Ханнонена Негуса, доктора Абдуллу Ваххаба Ибрагима и Аиду эль-Бермави, Рэймонда Стока, Джима Прингла и Самию эль-Бермави, Эсама Дераза, Али Салема и моего старого профессора доктора Ехиу эль-Эзаби.