На ней сидели солдаты. Солнце заходило, и от деревьев у шоссе тянулись длинные тени. Двери церкви были закрыты. Его никто не ждал.

Он поехал по шоссе к ферме от одной автобусной остановки к другой. Его с ревом обогнала машина и унеслась вперед, оставляя за собой шлейф пыли. Когда он въехал на холм над фермой, время близилось к половине десятого. Он скатился по вересковому склону и медленно проехал мимо калитки. Ни во дворе, ни на дороге никого не было видно. Деревянная калитка была заперта.

Он вернулся, слез с велосипеда и некоторое время смотрел на дом.

Из-за гребня выехал автобус и затормозил у остановки. Из него, смеясь, вышли несколько человек, помахали оставшимся в автобусе и пошли через пустырь. Автобус проехал мимо, за темными стеклами маячили бледные лица.

Он сел в седло, прислонился к калитке и продолжал смотреть на дом.

Смеркалось. Солнце спряталось за цепь холмов.

Он еще подождал у калитки, потом включил фонарики и медленно въехал вверх по холму. На гребне он снова остановился и долго смотрел на ферму, потом пустил велосипед вниз по противоположному склону.

Ему показалось, что они втроем поднимаются по склону навстречу, но, приблизившись к смутным фигурам, он увидел мужчину, женщину и ребенка. Он поехал дальше, медленно крутя педали. У него не оставалось никаких сил, и он ничего не чувствовал.

— Значит, ты все-таки сделал по-своему, — сказал отец, разбудив его. Он увидел, что кровать Стивена пуста. А ведь он собирался встать пораньше и приготовить отцу завтрак, чтобы предупредить расспросы о том, что было вчера.

— Я немножко проехался, — сказал он.

— А послушать миссис Шоу, так ты почти три часа пропадал.

Отец ополоснул лицо, но вокруг глаз остались черные ободки. Он еще не переоделся и даже не снял длинного плаща, из кармана которого торчала свернутая кепка. Его лоб над самыми глазами пересекал красный рубец от ее края.

— Стивен на кухне с огнем балуется. Ричард в кроватке кричит благим матом. Это, по-твоему, значит приглядывать за братьями? Не успею отвернуться, а ты уже удираешь куда-то. Ты взрослым считаешься, не то я задал бы тебе хорошую трепку. Мать больна, я на работе, а ты шляешься неизвестно где, хоть я тебя предупредил, чтобы ты сидел дома.

— Мне нужно было проверить то задание, — сказал он.

— Задание? Какое задание? За уроки можешь и потом сесть. — Он добавил: — До конца каникул еще полтора месяца. Валяешься тут в кровати.

— Я же хотел устроиться на работу, — сказал он.

— Тебе пока работы и здесь хватит, малый. За братьями приглядывать. Я, как переоденусь, поеду в больницу. А о чем мне по дороге думать? О том, что у тебя и минуты не находится помочь нам?

— Так я же помогаю, — сказал он.

— От такой помощи как бы нам еще хуже не стало, — сказал отец.

Когда он спустился вниз, отец умывался под краном. Стивен сидел на стуле и смотрел, как он надевает брюки, потом жилет — на мочке его уха еще белел клочок пены, оставшейся после бритья.

— Он со мной просится, — сказал отец, показывая на Стивена. — Никак ему не втолкуешь, что детей туда не пускают.

— Пап, я снаружи подожду, — сказал Стивен.

— Откуда я знаю, что тебе там в голову взбредет? — сказал отец. — Если ты на брата похож, тебя сразу след простынет.

— Я никуда не уйду, — сказал Стивен и пошел за своей курточкой. — Я буду стоять, где ты велишь, — добавил он, вернувшись, и наклонил голову, чтобы удобнее было вдеть руки в рукава.

— Нет, ты с Колином останешься, — сказал отец. — Мне и без того забот хватает.

Стивен побелел и заплакал, не спуская глаз с отца.

— Реви сколько влезет, — сказал отец. — Я тебя все равно не возьму. Правила ведь не зря придумывают.

Однако в дверях он оглянулся на Стивена. Ричарда он уже увел к миссис Шоу.

— Ну ничего, я скоро вернусь, — сказал он, глядя, как Стивен уткнулся лбом в спинку стула. — И может, я что-нибудь привезу, если ты будешь умником, — добавил он и поглядел на Колина. — Это и к тебе относится. Не вздумай опять шляться. Накорми его обедом, и Ричарда тоже. На миссис Шоу всего не сваливай. И посмотри в буфете.

Когда отец уехал, он увидел кастрюлю с уже почищенным картофелем. Промытая капуста лежала в дуршлаге. В буфете он нашел четыре колбаски с запиской сверху: «Для воскресного обеда». Значит, отец вернулся даже раньше, чем он думал.

Он поиграл со Стивеном, потом зашел за Ричардом, посадил его в креслице на колесах и отправился с ними в Парк.

— Твой отец очень рассердился, — сказала миссис Шоу. — Из-за вчерашнего. Лучше бы ты не бросал их одних, — добавила она.

— Угу, — сказал он и пошел через двор.

— А с обедом у тебя все в порядке, голубчик? — спросила она.

— Угу, — сказал он.

— Может, помочь надо? — сказала она, глядя им вслед.

В Парке почти никого не было. Он посадил Ричарда на качели и легонько его покачивал. День был ясный, и солнце озаряло весь склон. Кое-где над полями низко висела туманная дымка. В одном месте полоса тумана закрывала железнодорожную насыпь, которая, точно крепостной вал, загибалась к дальнему лесу. Ближнее поле только что сжали, и люди там укладывали снопы в копны, а где-то дальше слышался глухой дребезжащий стук трактора. Над поселком, точно воздушный шар, плыло от шахты большое круглое облако дыма.

В Парке были одни ребятишки. Только выше по склону какой-то мужчина косил траву. По шоссе громыхали грузовики, со стороны шахты доносилось пыхтение паровой машины, сбоку, почти загороженный склоном, торчал верх копра, там вращалось колесо с невидимыми спицами.

Стивен куда-то убежал. Колин сел на качели и медленно покачивался, отталкиваясь носком ботинка от земли. На мгновение ему представилось, что мать умерла, а отец все время на работе или, того хуже, вообще куда-то уехал. Что с ними тогда будет? Он посмотрел на Ричарда, на крохотные, крепко сжатые кулачки, на льняные волосы, на маленькое сосредоточенное лицо, то приближающееся, то удаляющееся в такт замирающему движению качелей.

По насыпи медленно шел поезд под длинным вымпелом темного дыма. Вдали над его видимыми терриконами и трубами тоже поднимался дым. У подножия склона, на ровном участке, примыкавшем к железной дороге, мальчишки гоняли мяч. Около декоративного пруда девочки играли вокруг детской коляски.

Он снова раскачал Ричарда, потом усадил его на лошадь-качалку. Косарь шел поперек склона, ритмично взмахивая косой. Иногда он кричал на ребятишек, разбрасывавших валки, или останавливался и отбивал косу, рассеянно поглядывая на лес вдали.

На гребне появились три фигуры. Две сидели на велосипедах, третья стояла, опираясь на велосипед, и махала рукой. Ветер донес его имя.

Стэффорд, продолжая махать, вскочил на велосипед и покатил вниз по склону, сидя боком на раме и широко расставив локти.

— Мы заезжали к тебе домой, — сказал он, соскакивая на землю. — Соседка сказала, что ты, наверное, тут.

Подошел Стивен и ухватился за его руку.

— А почему ты вчера не приехал? — сказал Стэффорд.

— Не выбрался, — сказал он и мотнул головой.

— Когда кончилась служба, мы подождали у церкви. Потом поехали к Мэрион, — сказал Стэффорд. — Ее отец развез нас по домам, — добавил он и показал на вершину холма. — Вон они обе. Мы подумали, может, тебе дадут велосипед.

— Мне за братьями надо присматривать, — сказал он.

— А нельзя их к кому-нибудь отвести? — сказал Стэффорд.

— Еще нужно для них обед приготовить, — сказал он.

— А мы захватили бутерброды. Чтобы устроить пикник. Можно поехать в лес Брайерли. Мы бы там здорово время провели, — сказал Стэффорд.

— Колин, — сказал Стивен и потянул его за рукав.

— Мне же надо за ними присматривать, — сказал он.

У него за спиной заплакал Ричард, вдруг заметив, что рядом никого нет.

— Они специально за тобой приехали, — сказал Стэффорд и снова кивнул в сторону холма. — И все Одри. Это она придумала, — добавил он.