Мария часто вздыхала, вспоминая Бакстон.

— Это единственное место в Англии, где мне хотелось бы оказаться, — говорила она. — Интересно, разрешат ли мне еще когда-нибудь съездить на ванны?

Вышивая ночной колпак цветным шелком, она использовала зеленые и золотистые оттенки, так как слышала, что это — любимые цвета Елизаветы. Она уже сделала два других в нежных оттенках и намеревалась отослать их Елизавете с просьбой, нельзя ли ей посетить Бакстон.

Как только ночные колпаки были готовы, Мария отослала их французскому послу с просьбой подарить Елизавете. Увидев их, Елизавета заворчала. Она не очень-то любила подобные вещи; она куда больше предпочитала ювелирные украшения, которые можно носить днем, или мебель и гобелены, которыми могли бы восхищаться многие.

Более того, она не была уверена, что с ее стороны выглядело бы умно принимать подарки от королевы Скоттов, поэтому сказала французскому послу, что принятие их могло бы стать политическим делом и она боится неодобрения своих министров.

Французский посол знал, что это неправда, и ответил, что королева Скоттов просто желала показать свое хорошее отношение к ней.

— Ну тогда, — резко ответила Елизавета, — я приму их, но, пожалуйста, передайте королеве Скоттов, что я живу в этом мире несколько дольше, чем она, и знаю, что люди привыкли принимать подарки обеими руками, а отдавать только одним пальцем.

Этим она хотела подчеркнуть, что, мол, Мария просит благосклонности в обмен на подарки, которые Елизавета на самом деле не очень-то хочет принимать.

Но когда она примерила эти ночные колпаки, то нашла, что они весьма идут ей, и подумала, что если уж Марии так хочется посетить Бакстон, то почему бы ей и не поехать при условии, что ее препроводит туда надежная охрана.

Глава 15

Бакстон, Четсуорт и Шеффилд

Какое удовольствие было снова оказаться в Бакстоне.

— Я чувствую себя лучше, как только приезжаю сюда, — сказала Мария.

Граф намеревался ослабить ограничения. Он захватил с собой из Шеффилда нескольких слуг, среди которых была и Элеонора Бритон. Пока графиня находилась в Тауэре, жизнь протекала безмятежно и приятно.

Ванны оказали свое обычное благоприятное воздействие, и состояние здоровья Марии улучшилось. Она вновь посетила Пул'с Хоул и очень радовалась этой прогулке.

— Если бы я могла остаться в Бакстоне, — говорила она Сетон, — то снова почувствовала бы себя молодой.

Однажды граф пришел в ее апартаменты в Нижнем Бакстоне в возбужденном состоянии.

— Ваше величество, у нас в Бакстоне выдающийся гость, и я уверен, что он здесь только потому, что Вы, ваше величество, приехали сюда принимать ванны.

— Кто? — спросила она.

— Сам лорд Берли.

— Лорд Берли! Значит, он приехал по приказу королевы. Я надеюсь, не для того, чтобы шпионить за нами.

— Вы думаете, что такое возможно?

— Я не вижу другой причины.

Бедный Шрусбери! Он чувствовал себя свободнее в отсутствие Бесс, но без нее он растерялся. Мария представила, насколько иначе Бесс восприняла бы известие о появлении Берли. Ее подогревала бы мысль о конфликте, тогда как бедный Шрусбери чувствовал, что на его плечи ложится еще одна нагрузка, а ему уже и так было тяжело.

Когда Берли пришел к королеве Скоттов, Мария приняла его настороженно. Она знала, что он является одним из ее злейших врагов при дворе Елизаветы, и не верила, чтобы он мог вдруг превратиться в ее друга.

У Берли был болезненный вид, и он передвигался еще с большим трудом, чем прежде.

— Вы надеетесь извлечь пользу из ванн? — сочувственно спросила королева.

— Да, ваше величество. У меня резко разыгралась подагра, а моя нога всегда доставляла мне беспокойство.

— Тогда я уверена, что ванны принесут вам облегчение, как и мне.

— Надеюсь, здоровье вашего величества улучшилось с тех пор, как вы здесь?

Мария заверила его, что так оно и есть, но она знала, что он явился не для того, чтобы спрашивать о ее здоровье.

Позже она узнала от Шрусбери, что министр Елизаветы, известный как ярый протестант, расспрашивал, много ли у нее было посетителей во время ее пребывания в Бакстоне. Он боялся, что в Бакстоне, где порядки были менее строгими по сравнению с Шеффилдом, представители католической знати могли получить доступ к ней. Берли жил в страхе перед возможным новым восстанием католиков.

Дни проходили весьма приятно. Радостно было слышать беспечный смех Марии; она часто играла на лютне и пела. Бакстон творил с ней чудеса. Горный воздух был свежим и бодрящим, и долина была укрыта от суровых ветров, которые обрушивались на Шеффилд.

Берли часто заходил к ней. Он хотел поразить ее хитроумными вопросами; ей нравилось вызывать у него подозрения, а затем давать ему понять, что в этом ничего не было. Тем не менее эти контакты привели к тому, что они стали с большим уважением относиться друг к другу. Мария не могла не оценить прямодушную преданность министра своей королеве, так же как на Берли не могло не подействовать очарование Марии. Так что, несмотря на то, что они должны были с настороженностью относиться друг к другу, между ними росло нечто похожее на дружбу.

Эта приятная жизнь могла бы продолжаться в течение всего сезона, но Елизавете донесли, что Берли находится в Бакстоне и навещает королеву Скоттов. Елизавета пришла в ярость, потому что Берли уехал на ванны, не спросив у нее согласия, и, находясь там некоторое время, должно быть, нанес Марии немало визитов. Он был немедленно отозван, и как только явился к своей госпоже-королеве, она отругала его за то, что ей хотелось назвать неверностью.

— Итак, сэр, — кричала она, — вы посещали королеву Скоттов, выражая свое восхищение этой прекрасной даме, как мне доложили.

— Я находился там по долгу службы вашему величеству, — начал оправдываться Берли.

— Неужели, Уильям Сесил! Тогда неужели это, служа мне, вы строили из себя галантного кавалера и отпускали комплименты прекрасным глазкам королевы Скоттов?

— Но я не отпускал таких комплиментов…

— Неужели! Значит, ее глазки не были достаточно красивыми, чтобы заслужить подобные комплименты?

Ответ мог быть только один, которого и ожидали:

— Увидев глаза вашего величества, никакие другие не могут показаться красивыми.

— Хм! — фыркнула королева. — Кажется, вы — второй Норфолк. Надеюсь, сэр, вы помните, что произошло с ним.

— Я помню, ваше величество.

— Смотрите, чтобы подобное не случилось с вами!

— Если бы я заслужил такую судьбу, что перестал служить моей собственной повелительнице, королеве Елизавете, от всего сердца, то с готовностью принял бы ее, — с достоинством ответил Берли. — А поскольку я никогда не заслужил бы подобной участи, то я и не боюсь этого.

Елизавете понравился дерзкий ответ, и она тотчас смягчилась. На самом деле она никогда и не сомневалась в верности этого доброго друга. Она просто опасалась, что он мог найти общество королевы Скоттов чарующим, каким оно казалось многим мужчинам.

— Тогда ступайте, — сказала она. — И не покидайте нас снова. Мы нуждаемся в том, чтобы вы были рядом.

Берли поклонился; он все еще выглядел слегка встревоженным. «Неужели и его слегка околдовала эта обворожительная женщина?» — подумала Елизавета и сердито объявила:

— Ей не следует оставаться в Бакстоне. Боюсь, что там она слишком наслаждается свободой. Пусть возвращается в Четсуорт; это рядом.

Королева лукаво посмотрела на Сесила.

— Она действительно так красива, как говорят? — внезапно спросила Елизавета, и в ее голосе послышалась нотка, умоляющая его сказать, что это не так.

— Королева Скоттов достаточно красива, — ответил Берли.

Он был готов продолжить нужной фразой, но Елизавета подняла руку.

— Возможно, мне следует поехать и самой посмотреть на нее, — сказала она. — Пожалуй, мне нравится эта мысль. Она должна уехать в Четсуорт. Если бы я поехала на ванны в Бакстон, то могла бы прогуляться верхом в Четсуорт в переодетом виде. Дама, ищущая ночлега! Таким образом я могла бы сама увидеть эту красавицу. Я могла бы переброситься с ней парой слов. Мне нравится эта идея.