Мое самое большое опасение подтвердилось – Чарли боялся этого человека. Это было написано у него на лице. Впервые в жизни я поняла, что Чарли не самый могущественный и опасный человек.

Светловолосый мужчина, наконец, попрощался со своим невидимым собеседником, закрыл телефон и положил его в карман. Стояла полнейшая тишина, единственное, что я слышала, так это то, как кровь пульсировала в моих висках. Я стояла на одном месте, боясь пошевелиться.

– Она выглядит ужасно, – сказал мужчина, в его голосе я не услышала ничего, кроме отвращения.

Мои глаза широко раскрылись от его слов. Мне часто приходилось выслушивать оскорбления от Чарли и от его жены, но я обычно не обращала на их слова никакого внимания. А вот слова незнакомца очень сильно задели меня.

– Я знаю, что она не самая хорошо выглядящая девушка… – начал Чарли, но незнакомец резко оборвал его.

– Я и не сказал, что она уродина, – произнес он резко. И Чарли тут же замолчал. – Но она действительно выглядит ужасно. У вас есть деньги, вы разве не можете позволить себе выделить несколько долларов, чтобы купить девочке одежду и обувь? Господи! Как изранены ее ноги!

– Я, ммм… хорошо… – пробормотал Чарли.

Я посмотрела на светловолосого мужчину и увидела, что он пристально меня рассматривает. Наши глаза встретились, и легкая улыбка скользнула по его губам. Спустя пару секунд я отвела взгляд, мне показалось неуместным, что я на него так долго смотрю. Так же я не могла отрицать, что его пристальный взгляд заставлял меня волноваться.

– Сколько? – спросил он через мгновение.

– Хорошо, я надеялся продать ее за самую высокую цену… – сказал Чарли.

Светловолосый мужчина засмеялся.

– Высокую цену? А когда в последний раз девушка принимала ванну?

– Ну… может 750? – в заметно потухшем голосе Чарли все еще теплилась надежда. – Я думаю, она все еще девственница.

Мужчина молчал. Я не смела взглянуть на него, но чувствовала на себе его пристальный взгляд. Мое сердце дико забилось при упоминании о моей девственности и от мысли, что со мной мог в этом случае сделать этот мужчина. Единственными моими знаниями о сексе были только те, которые я почерпнула от местных женщин. Я не раз видела, как Чарли занимался сексом с моей матерью, и слышала, как она кричала и плакала после этого от отвращения. Секс для меня был лишь ужасной формой наказания.

И снова наступила тишина. Я посмотрела на мужчину, и наши глаза встретились, он опять вопросительно поднял вверх брови. Я быстро отвела взгляд и продолжила покусывать нижнюю губу.

– Она не может даже посмотреть на меня. Как же она будет жить и работать в моем доме? – наконец произнес он, нарушая ненавистную тишину.

– Эй, девочка! – сказал Чарли резко.

Я подняла голову и посмотрела на светловолосого мужчину, прямо в глаза. Последнюю вещь, которую мне бы хотелось сделать, это разозлить Чарли. Потому что, если он будет меня бить, то это будет самым сильным избиением за все время.

– Простите меня, Чарли… хозяин, – сказала я мягко.

Мужчина улыбнулся, продолжая смотреть на меня. Наконец, он кивнул.

– В ней есть потенциал. Я дам вам 500.

Чарли нахмурился.

– С ее возрастом и девственностью на аукционе я мог бы получить намного больше, – произнес он, в его голосе слышалось разочарование.

Я вздрогнула при упоминании об аукционе. От других девушек, которые были куплены на аукционах, я знала, что их покупают, чтобы сделать из них проституток и сексуальных рабынь, а покупатели и продавцы наживали на этом очень большие деньги.

Светловолосый мужчина вновь улыбнулся.

– Возможно, вы бы могли продать ее дороже, но она не стоит даже той суммы, что я вам даю. Вы же знаете, для чего я хочу ее купить. А она, как вы мне сказали, не умеет ни читать, ни писать.

Услышав о чтении и письме, я подняла глаза. Чарли не подозревал, что я знаю кое-какие основы грамоты. Другие рабы учили меня тому, что знали сами, остальное я познавала в течение жизни. У жены Чарли была привычка смотреть телепрограммы с субтитрами, это мне очень помогало. Это было моей тайной, поскольку образованный раб был более силен и даже опасен для своих хозяев.

– Она хорошо работает, может готовить и убирать, – бормотал Чарли, – послушная… Ее цена 750.

– Вы купили ее такой… избитой?

– Нет, она родилась здесь и никогда не пыталась бежать.

Я пребывала в полном замешательстве.

– 650, это мое последнее слово. Мне нужно будет приводить ее в порядок. У вас нет ничего, что должно быть у ребенка, и я не собираюсь переплачивать свои деньги за то, чего не получу.

Чарли на мгновение замолчал.

– По рукам! – наконец сказал он, но все же, он не был абсолютно счастлив по понятным причинам.

Я снова посмотрела на мужчину, он улыбнулся.

– Я вернусь завтра с наличными. Отмойте ее немного для меня, я беру ее не куда-нибудь, не для кого-нибудь, а для себя. Она должна хоть немного соответствовать элементарным нормам опрятности.

Чарли кивнул и протянул руку мужчине, видимо для рукопожатия. Пожав его руку, мужчина достал из кармана телефон и набрал чей-то номер. Уже направляясь к выходу, он обернулся и спросил.

– Ребенок, как тебя зовут?

– Изабелла, – еле слышно ответила я.

– Прости? – он вопросительно приподнял бровь. Очевидно, он меня не расслышал.

– Меня зовут Изабелла, сэр, – сказала я уже громче.

Он улыбнулся, пристально посмотрел на меня, затем кивнул.

– Хорошо, с днем рождения, Изабелла!

– Спасибо, сэр, – ответила я, слегка удивленно.

Он был первым, кто поздравил меня с днем рождения. Даже моя мама не напоминала мне, что сегодня день моего рождения. Мы никогда его не праздновали. Ведь, чем старше становится раб, тем он бесполезнее. А совсем уж ненужных рабов просто убивали. Мать всегда пыталась уберечь меня от подобных фактов. Она хотела, чтобы я как можно меньше знала об этом ужасном геноциде.

Он еще раз кивнул и направился к своему автомобилю. Я стояла не шелохнувшись. Чарли замер в дверях и смотрел, как автомобиль мужчины удалялся по дороге на бешеной скорости. Затем, он, громко вздохнув, повернулся ко мне. Я посмотрела на него и не увидела в его глазах ничего, кроме безжалостной ярости.

Он быстро подошел ко мне. Я была уверенна, что он изобьет меня. И вот, его рука с силой ударила меня по лицу. Я дотронулась рукой до своей щеки, боль так и жалила меня изнутри. Во рту я почувствовала горько-солоноватый вкус крови и поняла, что он разбил мне губу. Из глаз хлынули слезы, я попыталась отвернуться, чтобы он не видел, как я плачу. Я жадно сглатывала кровь, ведь неизвестно, как отреагирует на нее Чарли. Вид крови его всегда только раззадоривал. Он схватил меня за подбородок, провернул к себе, заставляя меня смотреть ему прямо в лицо.

– Тот человек очень властный и сильный. А ты выставила меня перед ним на посмешище! Ты слышишь меня?! – кричал он в нескольких дюймах от моего лица.

Я чувствовала в его дыхании запах алкоголя и табака, его слюни брызгали мне прямо в лицо.

– Да, хозяин Чарли, – прошептала я сквозь слезы.

Он вздохнул и оттолкнул меня. Я отпрянула назад, но, к счастью, мне хватило сил устоять на ногах.

– Иди на кухню, помоги приготовить завтрак. А я пока займусь делами с твоей матерью, – сказал он.

Я кивнула.

– Да, сэр.

Зайдя на кухню, я увидела, что рабыня по имени Клара уже начала готовить завтрак. В ее обязанности входило готовить еду и выполнять разную работу по дому. Я часто вынуждена была помогать ей, но только, когда в доме не было посторонних. Когда я вошла, она посмотрела на меня и печально улыбнулась.

– Ты в порядке? – спросила она с заботой.

Я кивнула, не сказав ни слова. Половина моего лица продолжала пульсировать от боли, а по щекам текли слезы.

Взяв ложку, я подошла к печке и стала помешивать кипевшую в кастрюле пасту, которую Клара уже успела приготовить. Я закрыла глаза и затаила дыхание, когда услышала до ужаса знакомый и такой отвратительный звук. Комната Чарли находилась как раз этажом выше, над кухней. И нам было хорошо слышно, как спинка его кровати билась о стену. Он насиловал мою мать… снова… Это был своеобразный способ наказания для нее, он обычно никогда не поднимал на нее руку, а наказывал вот таким способом.